Читать книгу - "Корейская война 1950-1953: Неоконченное противостояние - Макс Гастингс"

и растерявший здоровье, не удостоился. Военачальники из Штаба обороны требовали на программу перевооружения по крайней мере 3800 миллионов фунтов, которых у Британии не было. Двадцать девятого ноября палата общин выразила недовольство очевидной неосведомленностью Бевина о происходящем в Корее. День ото дня росли страхи, досада и недоумение при виде разверзающейся пропасти, в которую толкал союзников Макартур. Американцев, в свою очередь, раздражали причитания союзников по поводу гипотетических последствий действий ООН, тогда как грозило самое что ни на есть реальное поражение на поле боя. Британии придется выбирать, считал Вашингтон: либо она несет ответственность, возлагаемую на нее статусом крупной союзницы и мировой державы «первого класса», и претендует на соответствующее этому статусу обращение, либо подчиняется экономической необходимости уклониться от этой ответственности и смиряется с ослаблением своего влияния на Соединенные Штаты.

Однако посмотреть на происходящее настолько беспристрастным критическим взглядом британцы будут готовы лишь много лет спустя. Заявление Трумэна 30 ноября, когда он публично отказался исключить вероятность ядерного удара по Корее, заставило британцев вновь терзаться от неопределенности. В ходе дебатов, состоявшихся вечером в палате общин, министр иностранных дел Эрнест Бевин дал понять, что у него нет четкого представления о намерениях Америки в отношении Китая и вообще о каких-либо изменениях в политике США на Дальнем Востоке. Лидер оппозиционной партии тори Ричард Остен Батлер высказался так:

Я хотел бы сразу перейти к обстоятельствам, которые стали известны сегодня вечером и уже вызвали у многих из нас немалую озабоченность и тревогу… ‹…› Хочу выразить – по крайней мере, от своего имени и, полагаю, от имени множества уважаемых членов парламента – огромное беспокойство, тот ужас, который многим из нас внушает использование этого оружия в ситуации, которую совесть не позволит нам охарактеризовать как не оставляющую нам иного выбора.

Премьер-министр Эттли выразил Батлеру искреннюю симпатию и согласие с ним. Даже Черчилль, которого никто не обвинял в недостатке рвения в противостоянии коммунизму, заявил в палате общин: «ООН должна сделать все, что в ее силах, чтобы не ввязаться в войну с Китаем, из которой она уже не сможет выпутаться. ‹…› Чем скорее эта диверсия на Дальнем Востоке… будет приведена в нечто вроде статического состояния и ситуация стабилизируется, тем лучше… ‹…› Потому что судьба мира будет решаться в Европе… именно там сосредоточена основная опасность». Завершая дебаты, Эттли сообщил, что вызвался лететь в Вашингтон на встречу с президентом.

В борьбе за Южную Корею Британия всегда оставалась младшим партнером Соединенных Штатов, но при этом в 1950 году она занимала безоговорочное второе место среди некоммунистических держав и была самым важным союзником США. Встреча Эттли с Трумэном в декабре 1950 года предоставила им обоим ценную возможность изложить свое личное мнение по поводу текущего состояния глобальной конфронтации. C самого начала корейской войны позиция британцев была окрашена страхом, что Дальний Восток отвлечет стратегическое внимание Америки от Европы. Кроме того, для Британии, учитывая жизненно важные торговые интересы на Дальнем Востоке, открытый конфликт с Китаем был категорически нежелателен. Эттли прибыл в Вашингтон «не просто как представитель Великобритании и даже союзников США в НАТО». Он выражал «страхи и сомнения всех государств, поддержавших первоначальное решение ООН дать отпор Северной Корее»[212]. Трумэн же выступал на переговорах как лидер страны, чьи войска прямо сейчас терпели позорное поражение на поле боя, а сама она переживала политический кризис. Сенатор Маккарти требовал отставки Ачесона и Маршалла и угрожал импичментом президенту. Сам приезд Эттли был на руку республиканским критикам Трумэна, поскольку служил свидетельством нежелательного влияния ослабленной Европы на американскую политику – той самой силы, из-за которой, по утверждению республиканцев, Штаты «упустили» Китай. Даже если бы Вашингтон тонул в проливном дожде, британцы поступили мудро, прибыв в аэропорт без зонтов.

Начавшиеся 5 декабря обсуждения с участием британских и американских начальников штабов были омрачены опасениями, что, возможно, придется вывести войска ООН с Корейского полуострова. Фельдмаршал Слим первым делом спросил у американской делегации, был ли отдан Макартуру приказ отступать. Маршалл ответил, что такого приказа главнокомандующему не отдавали, но уведомили, что «его первоочередная забота сейчас – безопасность войск, находящихся под его командованием». Вероятно, самым важным итогом этих переговоров стало заверение, которое Эттли получил от Трумэна, что Соединенные Штаты не рассматривают возможность активного применения ядерного оружия в Азии. Кроме того, немалая часть дискуссии была посвящена экономическим и финансовым трудностям проведения британской программы перевооружения, которую Вашингтон всецело поддерживал. В то время Соединенные Штаты обладали огромной долей мирового запаса жизненно важных металлов и других стратегических материалов. Британцы дали понять, что без более широкого доступа к ним они не смогут наращивать оборону.

Посол Великобритании в Вашингтоне сэр Оливер Фрэнкс, благодаря тесной дружбе с Ачесоном оказавшийся одним из ключевых участников этих переговоров, считал, что правительство Штатов на самом деле никогда всерьез не предполагало использовать ядерное оружие в Корее. Возможно, он недооценивал тяжесть последствий для Трумэна, в случае если бы американцев выдворили из Кореи с огромными потерями. Однако даже Фрэнкс, как и Эттли, признавал опасения, связанные с тем, на что могут пойти американцы, «если их припрут к стене»: «Что будет, если войска ООН погонят противника на территорию Китая или начнут бомбить тот берег Ялу? Что, если на Дальнем Востоке начнется настоящая война, та самая, с большой буквы? Меньше всего на свете мы хотели бы, чтобы Соединенные Штаты увязли в схватке с Китаем, потому что этому не будет конца»[213].

Самой интересной особенностью этих обсуждений была ясность принципиально разных позиций британцев и американцев по отношению к коммунистическому Китаю. Британцы гнули свою линию: полномасштабной войны с Китаем необходимо избежать любой ценой. Они по-прежнему были убеждены, что представительство Китая в ООН – это козырь, который нужно разыгрывать в переговорах с Пекином. Американцы были с этим категорически не согласны. Ачесон утверждал, что, «по его мнению, главной движущей силой, несомненно, была Россия, а не Китай. Вмешательство Китая явно не могло состояться без того или иного обещания поддержки со стороны Советов. Мало кому придет в голову советовать президенту ввязываться в полномасштабную войну с Китаем на суше, море и в воздухе, однако по поводу переговоров настрой гораздо менее оптимистичный… ‹…› Худшего момента, чтобы о чем-то договариваться с коммунистическими силами, просто не придумать». Ачесон, традиционно симпатизировавший Европе, довольно резко напомнил британцам на встречах в Вашингтоне о глобальной ответственности Соединенных Штатов и не стал скрывать свою уверенность в том, что позиция Британии по отношению к Китаю продиктована эгоцентрическими политическими и коммерческими соображениями. Если США сейчас отступятся на Дальнем Востоке, для них все кончено: «Нагрянут русские и китайцы, и тогда другие дальневосточные страны будут подлаживаться под них».

Американцы тоже считали, что армия Макартура вряд ли удержится в Корее. Они охотно согласились бы договориться о прекращении огня на условиях восстановления довоенного территориального разграничения, но возможности добиться этого в сложившейся обстановке не видели. Трумэн попросил отметить в протоколе, что он не может пойти на добровольный вывод войск из Кореи: «Мы должны сражаться до конца. Если мы проиграем, то, по крайней мере, проиграем достойно».

Эттли без колебаний подтвердил, что британцы будут стоять плечом к плечу с американцами на плацдарме. Но затем он перешел к гораздо более спорному китайскому вопросу. Эттли полагал, что Британия и США по-разному воспринимают новый Китай и было бы ошибкой считать Пекин пешкой Москвы. Политика Запада должна быть направлена на то, чтобы оторвать китайцев от русских. Запад может с глубоким удовлетворением смотреть на другие страны – Индию, Пакистан, Бирму, народам которых позволили претворить в жизнь свои националистические чаяния. Ачесон ответил, что согласен с общей оценкой Эттли, но не очень понимает, как она поможет определиться с ближайшими действиями. Когда британцы выразили озабоченность тем, что удар по материковой части Китая может создать угрозу их интересам в Гонконге, Малайе и Сингапуре, Брэдли саркастически поинтересовался, будет ли нападение китайцев на Гонконг расцениваться как объявление войны, если атака китайцев на американские войска в Корее таковым