Читать книгу - "Корейская война 1950-1953: Неоконченное противостояние - Макс Гастингс"

в ту первую кампанию так и не смогли, так это обеспечить эффективную артиллерийскую поддержку своего наступления. Изоляция путей снабжения во время зимних боев 1950 года стала, пожалуй, самым важным вкладом американских ВВС в корейской войне. Не исключено, что одного этого оказалось достаточно, чтобы помешать китайцам превратить поражение войск ООН в их полный и окончательный разгром.

Как же маршалу Пэну и его штабу удавалось организовать сбор разведданных о перемещении войск ООН при отсутствии снаряжения, позволяющего перехватывать переговоры американцев, и самолетов для проведения разведки с воздуха? Тридцать пять лет спустя при воспоминаниях об этом лицо Ху Сэна, одного из тогдашних секретарей Пэн Дэхуая, расплывается в нервной ухмылке: «Поначалу получать разведданные было очень просто. Сообщения о передвижениях войск в то время не подвергались цензуре на Западе. Поэтому очень много нужной информации нам давали западная пресса и радио»[192]. Начиная с июля телеграфы новостных агентств в Сеуле ежедневно сыпали подробностями высадки морского десанта, прибытия новых иностранных формирований, атаки на Инчхон (за десять часов до того, как она состоялась на самом деле) и вылетов первых истребителей F-86 «Сейбр». Только в конце декабря Риджуэй ввел цензуру на раскрытие любой информации о боевом составе и дислокации войск ООН. Западные корреспонденты стали пользоваться личными шифрами. Восьмая армия попросила наложить запрет на освещение отхода войск ООН из Сеула, пока он не завершится. Но в Штатах вести об отходе появились уже через несколько часов – стараниями корреспондента, который просто не предоставил свои заметки на просмотр цензору. На прессу за пределами Корейского полуострова никакие из указанных ограничений, разумеется, не распространялись.

Сохранить наступательный импульс в 1951 году китайцы сумели только благодаря тому, что по дороге на юг в огромных количествах захватывали вооружение и провизию. Тысячи китайцев подбирали новенькое американское оружие, привыкали к американским сухпайкам и учились обращаться с некоторыми тяжелыми орудиями. «К американским галетам и рису мы привыкли быстро, – говорит Ли Сю, политрук из двадцать седьмого корпуса, – а вот томатный сок у нас не пошел. Особенно мы радовались, когда удавалось добыть карабин, поскольку винтовки таскать было слишком тяжело. И сомневаюсь, что мы далеко ушли бы без захваченных американских спальников и плащей. В двух третях наших потерь той зимой были повинны морозы, боевые потери составляли не больше трети. Главные задачи всегда были одни и те же: спастись от американских самолетов и артиллерии и догнать американские грузовики»[193].

«Основная трудность заключалась в том, чтобы собрать всех пленных, – говорит Ли Хэбэй из 587-го полка. – В Новый год был отдан приказ по фронту, объявлено соревнование между частями: кому удастся захватить больше пленных в качестве новогоднего подарка для Председателя Мао. Сперва наша “политика терпимости” озадачивала американских пленных, но потом, пообщавшись с нами какое-то время, они начали доверять нам. Кормили мы их чем были сами богаты. Нашлась, конечно, и парочка упрямцев, не желавших признавать действия своей армии агрессией. Из-за нашего плохого вооружения и снаряжения они не воспринимали нас всерьез. Поэтому нам пришлось постараться, чтобы объяснить им: “США далеко от Кореи, а река Ялуцзян (Амноккан) – это граница между Кореей и Китаем. Если вы с этим не согласны, будем решать спор на поле боя”. Вопрос всех времен – как выиграть битву с менее передовым оружием, чем у противника»[194].

⁂

Каким бы позорным и унизительным ни было бегство американцев из Северной Кореи зимой 1950 года, невозможно отрицать, что сама стремительность этого бегства спасла множество частей от уничтожения и оставила войскам 8-й армии возможность восстановиться, чтобы однажды снова вступить в бой. Было до боли очевидно, что те американские войска, которые китайцам удается догнать, практически обречены. Но мобильность американцев приносила свои плоды. Она позволила многим тысячам бойцов, которые в противном случае никуда бы не сдвинулись, ускользнуть от своих преследователей, чтобы в следующий раз сражаться лучше.

Однако и в Корее, и в западных столицах все были по-прежнему обескуражены действиями 8-й армии во время отступления от Ялуцзяна (Амноккана). После зимних боев в Корею наведался главнокомандующий в Гонконге британский генерал сэр Роберт Мансерг и в секретном донесении британским начальникам штабов охарактеризовал увиденное крайне нелестно:

Вряд ли в Британии кто-то еще верит, что войну в Корее удастся довести до благополучного завершения. Причина этого кроется, прежде всего, в отсутствии решимости у американцев и в их неспособности стоять и сражаться. Большинство американцев так и или иначе сводят разговор к тому, что войскам ООН пора уже уйти из Кореи. Британские военные хотя и сочувствуют южнокорейцам в их невзгодах, презирают их и не заинтересованы в этой гражданской войне… ‹…› Я бы оценил боевой дух американцев как слабый, а в некоторых частях и вовсе подорванный. Судя по всему, они полагают, что местность здесь неподходящая для американской военной техники и методов… ‹…› Необходимо помнить, что тысячи американцев пошли в армию, чтобы получить льготы по оплате образования после службы, и участия в боевых действиях никак не предполагали. Они совсем не подготовлены к войне такого типа в такой стране и, несмотря на усвоенные уроки, не способны отказаться от своего транспорта… ‹…› Объемы необходимого им продовольствия, предметов снабжения и складов показались бы комичными, если бы не были столь серьезной обузой в боевых действиях… ‹…› Значительную часть потерь составили американские кадровые офицеры, и найти замену опытным военным становится очень тяжело.

…Обороне они до этого не учились, и к ней их не готовили. Судя по всему, они изучали только стремительное механизированное наступление. Они не понимают, что такое глубоко эшелонированная оборона местности или круговая оборона. Им не нравится удерживать оборонительные позиции. Их готовили к очень быстрым отступлениям. Американцы не владеют тактикой скрытного проникновения и чувствуют себя практически голыми, когда фланги или тыл оказываются под угрозой[195].

Мансерг уважительно отозвался об американской артиллерии – собственно, остальные британцы тоже находили, что артиллеристы храбрее пехоты, – и о действиях американских морпехов. Штабную же работу в 8-й армии он вновь раскритиковал:

Они не понимают, как важно проводить разведку местности. В боевой обстановке войска почти неизменно переоценивают противостоящего им противника, понесенные потери и основания для немедленного отступления; я наблюдал такое и в наших частях во время войн, однако здесь подобное происходит чаще и сказывается сильнее. Ночью Главный штаб переливался всеми огнями, словно питейный дом… ‹…› На блокпостах, автомобильных стоянках, складах было так же многолюдно, как в Хампстед-Хит в праздничные дни[196].

Свои выводы о проблемах американской армии в Корее Мансерг подытожил так: «А) подготовка по ошибочным направлениям; б) плохая организация штаба; в) низкое качество пехоты; г) отсутствие заинтересованности в этой войне в принципе; д) слабое и неопытное командование на всех уровнях». На эту генеральскую оценку определенно повлияло мнение бригадира Бэзила Коуда, с сентября командовавшего британской 27-й бригадой. Примерно в это же время Коуд подал такой же неодобрительный рапорт, в котором сообщал об отсутствии связи с американским вышестоящим командованием и общей несостоятельности руководства:

С самого начала отступления некоторые старшие штабные офицеры и сотрудники штаба формирования временами впадали в истерику, отдавая в результате неприемлемые приказы, которые, в случае беспрекословного исполнения, привели бы к ненужным потерям. Американские командиры откровенно признавались мне, что их никогда, ни в одной военной академии, не учили обороне. Американский солдат не любит, когда на него нападают, особенно ночью, так что стоять насмерть и сражаться будет лишь в исключительных случаях. Я думаю, отношение [британского контингента] к американской пехоте в целом неуважительное[197].

«Дисциплина в американской армии в Корее, и без того не особенно жесткая, сейчас ослабла так, как мне еще наблюдать не доводилось, – писал помощник британского посла по военным делам в декабре того года. – Офицеры открыто говорили мне, что посылать часть в атаку бесполезно, они просто не пойдут. Американская армия по-прежнему привязана к дорогам, ее тактика очень плохо поддается описанию, поскольку тактики в привычном смысле этого слова у них, кажется,