Читать книгу - "Собрание сочинений. Том II. Стихотворения, напечатанные в периодике и найденные в архивах; заметки, статьи - Павел Николаевич Шубин"

меня, и вышло так, что мы с ним выползли на фланги крупнокалиберной немецкой батареи. Это уж я сейчас соображаю – что к чему, а тогда гляжу: пушища стоит на гусеничном ходу – огромная, больше танка. И смотрит её рыло за Неву. Я понял, что била эта батарея по войскам Ленинградского фронта. И был я к пушке настолько близко, что стрелять Раку никак невозможно. Газанул я, повалил её и раздавил. Только выкарабкался из обломков – под носом другая такая же. Я и на эту полез, тоже свалил и раздавил казённую часть, но малость промахнулся – проехал только одной левой гусеницей, и она лопнула под тяжестью танка. Так моя машина и повисла, скособочившись. Рак кричит: «Лезь, Вася, налаживай гусеницу!» Вылез я, а Рак в это время третью пушку разглядел и расстрелял её бронебойными. Как он это сделал, когда танк был перекособочен, кто его знает. А тут немцы зажгли машину термитными и меня ранили в голову. Вся команда выскочила из танка. С другой стороны к нам приполз Тарасенко. Он давил остальные три пушки и как раз с нами встретился. Влезли мы на его машину, и он повёз нас из-под огня в лес. Не отъехали мы и ста метров, как меня сбросило веткой наземь. Огляделся – лежу в кустах, а кругом фрицы у 75-миллиметровых пушек. Стал я считать пушки – насчитал 9. Куда деваться? Пополз обратно к танку. Залёг в кусты. Из оружия у меня – один наган. А умирать мне вовсе не хотелось, особенно после того, как я эти 220-миллиметровые пушки размял, что по ленинградцам били. Рядом Ленинград-то – вот в чём дело! Дойти до него надо, а умирать, по возможности, – после…

Убил я одного фрица, который близко подошёл, взял у него автомат. А скоро наши танки подошли, и я добрался до своего КП. Встретил Рака, рассказал ему о пушках, в расположение которых свалился. Рак на Тарасенкином танке съездил и раздавил их. А я уже действовал пешком, провоевал ещё четыре дня и на восьмые сутки вышел из боя… Эти четыре последних дня мы обедали – в мечтах. Теперь вот меня тут подкармливают, чтобы я не грустил.

Снайпер Фёдор Белов

(Фронтовая правда. 1942, 11 декабря)

Ему всего 21 год. Но он – старый, опытный солдат. Побывал с парашютным десантом в немецком тылу, воевал в лыжном батальоне, где однажды, отправившись за «языком», привёл в расположение части сразу шесть фрицев, за что и был награждён медалью «За отвагу».

Теперь Белов – командир снайперского отделения. О своей работе он рассказывал так:

– Первые десять дней я ползал по переднему краю и тщательно изучал его. Я как бы сфотографировал своей памятью немецкую оборону. Каждая кочка, каждый пенёк у меня отмечены, и стоит одному пеньку пропасть или появиться лишнему, как я уже беру на заметку это место и, в конце концов, разгадываю – почему произошло изменение.

Мне известен распорядок дня у немцев – когда они завтракают, когда обедают, ужинают, где находится кухня, в каких блиндажах живут солдаты и в каких – офицеры, где стоят немецкие посты и куда фрицы ходят по своей нужде.

Придя на позицию, я не жду появления цели, я её ищу, потому что знаю, где искать. И если выбранный участок пуст, я немедленно ухожу на другую позицию.

Конечно, немец – не дурак, он тоже хитрит и маскируется, сразу его не найдёшь, тем более – снайпера. Однажды немецкий снайпер вывел из строя трёх наших снайперов-стажёров. Тогда вышел я на него и два дня искал. На второй день высунул каску в амбразуру, и немец её пробил, да так быстро, что я и не заметил – откуда. Стал я рассматривать поле перед собой. И вдруг вижу – метров за четыреста от меня чуть шевельнулся пень. Я сразу ударил, целясь в центр пня, и немец, очевидно раненый, привстал, а это только и надо было мне. Так и валялся он потом до вечера рядом со своим фанерным пнём.

Очень важно занимать позицию вовремя. А то недавно вышли мы втроём и опоздали: немецкие снайперы уже лежали на огневых. Было их одиннадцать, и были они со всех сторон. Грозный это был переплёт. Целый день гоняли они нас… Я делал так: показывался в одном месте и броском перебирался в другое, и стрелял оттуда по шевелящимся в азарте фрицам. Бой вышел в нашу пользу, пятерых мы убрали: двух – я, трёх – Соня Васильева.

Сейчас на моём счету 24 уничтоженных фрица. Но я не гонюсь за счётом. В моём отделении – молодые снайперы, я вожу их на огневые и предпочитаю отдать верного фрица ученику, чем убить самому…

Учу я молодых снайперов прежде всего правильному определению расстояния до цели, это очень важно. Я намечаю для стажёра ориентиры и говорю: до этого 200 метров, до этого – 300 и т. д. Учу, как распознавать – убит фриц или притворяется убитым. Это непросто, но при тренировке – узнать можно безошибочно, потому что, если фриц не убит, а только напуган свистом пули, он падает быстро, пластом, и лежит неподвижно, выбирая момент, чтобы удрать. Убитый или смертельно раненый фриц падает медленно, пуля как бы подсекает его, и он мягко оседает наземь. На всякий случай за убитым надо следить ещё некоторое время. Учу я также после выстрела немедленно перезаряжать винтовку, не отрываясь от прицела. Это движение должно быть абсолютно автоматическим, быстрая стрельба невозможна без отличной отработки этого движения.

Для маскировки постоянных правил нет, всё дело во времени года и в расположении огневых, а также в некотором психологическом, так сказать, расчёте. Одна моя позиция, например, была как раз против двери офицерского блиндажа – на самом видном месте. Офицеры не успевали открыть дверь, как валились назад, сражённые в грудь. И, может быть, именно потому, что я сидел на хорошо просматриваемом месте, немцы долго меня не замечали…

Гвардейцы побеждают

(Фронтовая правда. 1943, 1 февраля) [в соавт. с М. Эделем]

В эту ночь никто из командиров и бойцов полковника Полякова не мог уснуть. Завтра – наступление. Комбат старший лейтенант Юняев приказывал беречь силы и отдыхать. Командиры взводов проверяли готовность снаряжения и вооружения.

Командиры посматривали друг другу в глаза, в них можно было прочесть – сегодня наш экзамен, сегодняшний день покажет, хорошо ли мы воспитали своих бойцов, хорошо ли сколотили свои