Читать книгу - "Командир счастливого «Окуня». Русский подплав Первой мировой - Василий А. Меркушов"

Наиболее трудная задача досталась крейсеру «Россия», на котором, кроме начальника экспедиции адмирала Канина, шел и ее инициатор флаг-капитан по оперативной части штаба флота капитан 1 ранга А. В. Колчак. Когда «Россия» 16-узловым ходом подходила к северной оконечности острова Борнхольм, яркие вспышки маяка освещали весь крейсер, и можно было опасаться быть замеченным с берега или дозорными судами противника, или коммерческими судами, во множестве сновавшими между германскими и шведскими портами.

Поэтому находившийся на мостике адмирал Канин приказал лечь на обратный курс, чтобы поставить мины в другом месте, предусмотренным на этот случай. Но лишь только старший штурман скомандовал «право на борт», как поднявшийся на мостик А. В. Колчак обратился к адмиралу.

– Ваше превосходительство, неужели мы не выполним главного варианта? Мы так близко от цели!

Этого было достаточно, и Канин приказал лечь на старый курс.

1 января в 2 ч. 30 м. ночи «Россия» согласно заданию поставила сто мин на норд-вест тридцать градусов от маяка Аркона. После этого все свободные от службы офицеры спустились в кают-компанию встречать новый, 1915 год. Здесь в присутствии офицеров Канин сказал Колчаку: «Александр Васильевич! Большое вам спасибо. Благодаря вам нам удалось выполнить главный вариант».

На обратном пути, следуя за неприятельскими судами и несмотря на ясную безоблачную ночь, «Россия» под командой капитана 1 ранга Н. К. Подгурского, оставшись незамеченной, пошла в назначенную точку рандеву, где соединилась с «Богатырем» и «Олегом».

Того же первого января около 10 часов утра крейсера-заградители встретились с прикрывавшим их отрядом и вместе пошли на север. Второго января они благополучно вернулись в Утэ, а оттуда перешли в Ревель.

Линейные корабли Балтийского флота зимой 1914–1915 г. На переднем плане «Слава», на заднем – «Андрей Первозванный» и «Император Павел I»

11/24 января

Все шло своим порядком, как вдруг пришло донесение, что такой-то трехтрубный германский крейсер рано утром в тумане сел на мель у маяка Стейнорт. Миноносцы типа «Охотник» и английская подводная лодка Е-9 немедленно вышли из Ревеля.

Скоро пришло новое донесение береговых постов, что через два часа крейсер «Аугсбург» снялся с мели и ушел в море. Миноносцы отозваны, Е-9 направлена в Кильскую бухту.

12/25 января

Над Либавой в десять часов утра появился германский дирижабль типа Парсеваль с номером 19, сбросивший на город девять бомб, не причинивших почти никакого вреда.

Ввиду морозной погоды оболочка воздушного корабля покрылась толстым слоем замерзшего инея, каркас не выдержал добавочной тяжести, переломился, и дирижабль спустился на воду в шести кабельтовых от берега моря, около поста пограничной стражи у деревни Виргин, который и обстрелял воздушный корабль ружейным огнем.

Вышедший из Либавы портовый буксир с бывшим помощником начальника Учебного отряда подводного плавания капитаном 2 ранга Никифораки[45] подобрал командира и двух офицеров, трех матросов, взял дирижабль на буксир, но он вскоре загорелся и окончательно погиб для нас…

Высочайшим приказом назначены командиры на строящиеся на Балтийском заводе в Петрограде подводные лодки «Барс», «Вепрь» и «Гепард»[46].

18/31 января

Получил копию телеграммы командующего флотом от 16 января с. г.

«Ввиду возможности в ближайшем будущем набега неприятельских воздушных кораблей на порты дислокации предлагаю теперь же иметь наготове для аврального окрашивания всех кораблей и стенок гавани как сверху, так и с боков белую клеевую краску, глинку или известку.

Также иметь наготове аэропланы, а на судах – пулеметы. № 144. Эссен».

Очевидно, штаб флота получил какие-нибудь сведения о предполагаемом налете немецких цеппелинов и заранее готовится к приему незваных гостей.

19 января/1 февраля

Получил копию телефонограммы штаба командующего флотом от 17 января с. г.

«Если имеется вероятие, что рейд и гавань останутся покрытыми льдом, необходимо теперь же выкрасить в белый цвет все стоящие в порту суда, оставляя неокрашенными до последнего момента только верхние палубы.

Команду, находящуюся у пулеметов и с ружьями, при появлении воздушных кораблей иметь в рабочем платье поверх всего и в белых чехлах на фуражках. Возможно меньше дымить!

Над частями заградителей, в которых хранятся мины, устроить деревянные крыши, а мины снести в нижние погреба.

Подробности при оказии. № 250. Вице-адмирал Кербер[47]».

Штаб что-то не на шутку разволновался, не натворили ли чего-нибудь цеппелины на Западном фронте?

Английская подводная лодка Е-9, вернувшаяся из похода к Килю, сообщила, что 16 января при свежем ветре и морозе около мыса Моэнклинт острова Моэн встретилась с двумя дозорными миноносцами противника и потопила один из них. Второй миноносец, покружившись над местом гибели, ушел полным ходом.

Крейсер «Газелле» лодка не видела и не атаковала, значит, он взорвался на минном заграждении[48], поставленном крейсером «Россия» у маяка Аркона в ночь под новый, 1915 год.

Англичане жалуются, что плавание по Финскому заливу из-за сплошных ледяных полей толщиной до одного фута стало почти невозможным и им с большим трудом удалось добраться до Ревеля.

Действительно, установившаяся в последние дни тихая погода при сильном морозе способствовала сковыванию Финского залива в чуть ли не сплошную ледяную броню…

21 января/3 февраля

Чтобы навести немцев на ложный след, Морской генеральный штаб выпустил официальное сообщение.

«Наши подводные лодки действуют в районе г. Мемель, доходят до острова Рюген и забираются в глубь Данцигской бухты.

Одной из них 12 января у острова Рюген удалось серьезно повредить крейсер „Газелле“, который едва добрался до Зассница, другой же подводной лодке у острова Моэн удалось потопить германский миноносец».

Вряд ли хитрость подействует! Немцы, конечно, послали тральщики обследовать место подрыва крейсера и, вероятно, обнаружили минное заграждение, поставленное «Россией» у маяка Акрона.

27 января/9 февраля

Командующий флотом адмирал Эссен объезжал стоящие в Ревеле корабли; после обеда он посетил наши транспорты-базы «Европа» и «Хабаровск», а также Адмиралтейский бассейн, где стоят подводные лодки.

По дороге с транспорта «Хабаровск» на лодочный двор Эссен встретил моего матроса, из-под фуражки которого свисали длинные кудри. Приказав мотористу снять головной убор и указывая на него начальнику бригады подводных лодок, возмущенный адмирал воскликнул: «Длинные волосы! Обратились в мастеровых! Потому ничего и не могли сделать в прошлом году!»

Заключение более чем странное. Да, мы все мастеровые, и офицеры, и команда! Да если бы строевые офицеры из любви к делу и благодаря долговременной службе на одних и тех же подводных лодках не научились разбираться в