Читать книгу - "Исключительное право Адель Фабер - Юлия Арниева"

— Не жалей, мама, — он посмотрел на меня с теплотой и благодарностью. — Я давно сделал свой выбор. И безмерно благодарен тебе за то, что ты всегда меня поддерживала, верила в меня. Ты показала мне, что можно жить по-другому. Не так, как предписывают правила общества или семейные традиции, а так, как велит сердце и разум.

Он помолчал, глядя на огонь в камине, затем спросил, стараясь говорить небрежно:

— А как твои дела? Ты выглядишь… счастливой. И отдохнувшей. Ты писала, что ездила в Ранье.

— Да, к подруге, — кивнула я. — Знаешь, мне невероятно повезло познакомиться с такими женщинами, которые понимают меня без слов. Кстати, одна из них живет в Амевере, и я уверена, она с радостью примет тебя, узнав, что ты мой сын.

— С удовольствием познакомлюсь с твоей подругой. А твой управляющий… Риган, кажется? — он внимательно посмотрел на меня, и я увидела в его глазах проницательность, унаследованную от бабушки. — Он кажется очень надежным человеком. И смотрит на тебя как-то по-особенному.

Я почувствовала, как кровь приливает к щекам, и отвернулась к окну.

— Он хороший работник и верный человек.

— Мама, — Этьен улыбнулся с пониманием, — я уже не ребенок. Я вижу, как он заботится о тебе. Как следит за каждым твоим движением, готовый в любую секунду прийти на помощь. И как ты меняешься, когда он рядом. Становишься мягче, женственнее, у тебя даже голос звучит по-другому.

Я молчала, не зная, что ответить. Неужели мои чувства так заметны?

— Просто, — продолжил он мягко, — после всего, что пришлось пережить с отцом, после развода, после того, как тебе пришлось начинать жизнь заново…

Он недоговорил, но я поняла, что он имеет в виду. Мы еще долго говорили в тот вечер — о будущем, о планах, о том, как изменилась наша жизнь за последние годы. Я рассказывала ему о своих новых подругах, об успехах в коневодстве, о смешных проделках Жака и Сэма, которые из сумасбродных мальчишек превратились в настоящих помощников.

А он делился своими мечтами об экспедициях в дальние страны, о выведении новых пород лошадей, о создании собственной научной школы коневодства. Его глаза горели энтузиазмом, когда он говорил о планах написать книгу о методах разведения лошадей в разных странах.

Прощаясь с ним на следующее утро у экипажа, я чувствовала одновременно и грусть, и гордость. Мой мальчик окончательно вырос и стал мужчиной. Он уезжал, чтобы найти свой путь в жизни, и я знала, что он обязательно его найдет.

— Береги себя, сынок, — сказала я, обнимая его в последний раз. — И пиши. Обещаешь?

— Обещаю, мама, — ответил он, целуя меня в лоб. — И ты береги себя.

С этими словами он сел в экипаж и уехал, помахав мне рукой из окна. Я долго стояла у ворот, пока экипаж не скрылся за поворотом дороги, оставив меня наедине со своими мыслями, двумя великолепными жеребцами и советом, над которым стоило серьезно подумать.

Глава 55

Осень в этом году выдалась на удивление теплой и сухой. Дни стояли ясные, наполненные золотым светом и мелодичным шелестом опадающей листвы. Поместье Фабер утопало в багрянце и золоте — клены пылали красным огнем, дубы желтели медью, а березы роняли монетки листьев на усыпанные ими дорожки. Воздух был пропитан горьковатым ароматом увядающих трав и дымком от костров, которые Пьер с сыновьями неторопливо жгли в саду, убирая опавшие листья и готовя цветники к зимнему сну.

Жизнь текла размеренно и спокойно, наполненная приятными заботами и радостными новостями. Наш молодняк успешно выступил на ярмарочных скачках в Ринкорде в сентябре, заняв все три призовых места и окончательно утвердив славу конюшен Фабер не только в нашей округе, но и в соседних графствах. Мастер Жером ходил гордый, как петух, рассказывая всем желающим слушать о том, как его воспитанники обошли именитых соперников.

Договор с мсье Леваном продолжал приносить стабильный и растущий доход. Наши эксклюзивные ткани стали настолько популярными, что заказы поступали даже из дальних королевств. Себастьян каждый вечер аккуратно раскладывал на моем столе финансовые отчеты, и цифры в них неизменно радовали глаз своим ростом.

В конюшнях тоже все было прекрасно. Жеребцы, привезенные Этьеном, прекрасно прижились и уже показывали свой непростой характер. Арженский жеребец Топаз оказался невероятно силен и вынослив, а алкинец Призрак поражал грацией каждого движения. Мастер Жером с нетерпением ждал весны, когда можно будет скрестить их с нашими лучшими кобылами.

Казалось, можно было наконец расслабиться и насладиться плодами своих трудов. Но судьба, как всегда, готовила новые испытания и возможности.

В один из таких тихих октябрьских вечеров, когда я сидела в кабинете за разбором деловой переписки, а за окном мягко шумел осенний дождик, Себастьян принес мне письмо на плотной гербовой бумаге с красивой печатью. Я сразу узнала эмблему Королевского скакового общества — скрещенные подковы под короной.

Развернув конверт, я увидела элегантный каллиграфический почерк и официальные формулировки. Это было приглашение на Зимний кубок Грейтауна — вторые по значимости скачки в стране после знаменитого Кубка Короля.

— Интересно, — пробормотала я, вчитываясь в текст.

— Нас приглашают выставить лошадей в двух забегах, — сказала я, перечитывая письмо за ужином в компании мастера Жерома и Ригана, которые стали моими постоянными советниками во всех вопросах, касающихся поместья. — Главный забег для лошадей старше четырех лет и забег для трехлеток.

— Какая честь! — глаза старого коневода заблестели от гордости, и он отложил вилку, полностью поглощенный новостью. — После наших побед на сентябрьской ярмарке до столицы дошли слухи о наших лошадях. Но кого мы выставим?

Он встал из-за стола и начал ходить по столовой, размахивая руками в волнении.

— В главном забеге у нас есть два очевидных кандидата — Ветер и Буря. Ветер проверен временем, он уже показал себя на столичном уровне в прошлом году. Стабильный, выносливый, с великолепным финишем. А Буря… она непредсказуема, но когда у неё хорошее настроение, никто не может с ней сравниться по скорости на коротких дистанциях.

— А среди трехлеток? — спросил Риган.

— Здесь выбор очевиден — Сокол! — продолжал Жером с воодушевлением. — Он молод, но у него кровь настоящего чемпиона. Крепкий, резвый, с характером бойца. И что важно — он жаждет показать себя. Видели бы вы,