Читать книгу - "Исключительное право Адель Фабер - Юлия Арниева"

Разговор был долгим и продуктивным. Мсье Леван показал себя не просто удачливым торговцем, но и дальновидным стратегом, способным видеть перспективы на годы вперед. Его планы были амбициозными, но реалистичными, подкрепленными точными расчетами и анализом рынка.

Я видела, с каким уважением и даже восхищением он смотрит на меня. Для него я была не просто деловым партнером, а женщиной, которая поверила в его идею еще тогда, когда она казалась авантюрой, и помогла воплотить ее в жизнь. В его глазах читалась благодарность и что-то большее — признание моих способностей как предпринимателя.

— Подумаю над вашим предложением, — сказала я, поднимаясь. — Это серьезное решение, требующее тщательного анализа.

— Конечно, конечно, — он проводил меня до двери. — Но не затягивайте слишком надолго. Норвегенцы ждут ответа, а конкуренты не д-д-дремлют.

— Понимаю. Дайте мне неделю.

Уходя, я чувствовала удовлетворение и гордость. Этот проект, начатый почти случайно во время одного из светских приемов, оказался одним из самых успешных моих начинаний. И теперь он мог стать основой настоящей коммерческой империи.

Встреча с Себастьяном была запланирована на следующий день в ресторане «Золотой фазан». Я приехала чуть раньше назначенного времени и выбрала столик в тихом углу, откуда можно было наблюдать за входом.

Бывший муж появился ровно в назначенное время — пунктуальность всегда была его сильной стороной. Одет он был безупречно, как всегда, но что-то в его осанке говорило об усталости и разочаровании.

— Адель, — он учтиво поклонился, снял перчатки и сел напротив меня. — Ты прекрасно выглядишь. Провинциальная жизнь определенно тебе к лицу.

— Здравствуй, Себастьян, — ответила я сдержанно. — Ты хотел поговорить об Этьене? Что-то случилось с нашим сыном?

— Нет-нет, с ним все в полном порядке, — поспешно ответил он, заказывая вино. — Просто ему уже пора закончить свое путешествие и вернуться в Вирданию. Я хотел обсудить его дальнейшее будущее.

— Я думала, он уже все решил сам, — заметила я, отпивая глоток воды. — Насколько я знаю из его писем, он хочет продолжить изучение коневодства, возможно, основать собственную школу.

— Это все прекрасно как хобби, — Себастьян поморщился, словно речь шла о детских забавах, — но он наследник герцогского титула. У него есть определенные обязанности перед семьей и обществом. Ему нужна достойная партия из аристократической семьи, положение при дворе, участие в политической жизни страны…

— Себастьян, мы уже неоднократно говорили об этом, — перебила я его. — Этьен — взрослый человек, и он вправе сам решать свою судьбу. К тому же, насколько я знаю, у тебя теперь есть еще один наследник.

При упоминании о младшем сыне, которого ему родила молодая жена, лицо Себастьяна заметно помрачнело, и он отвел взгляд в сторону.

— Да, — сухо ответил он после паузы. — Но Этьен — мой первенец, мой старший сын. Я не могу просто так отпустить его заниматься разведением лошадей вместо исполнения своего долга.

— Он не просто занимается разведением лошадей, — твердо сказала я, чувствуя, как поднимается раздражение. — Он изучает серьезную науку, которую любит и в которой уже достиг значительных успехов. Он привез из своего путешествия двух великолепных породистых жеребцов, которые станут основой совершенно новой линии в наших конюшнях. Его знания и опыт бесценны.

— Ваших конюшнях, — с плохо скрываемой горечью поправил он меня. — Ты создала настоящую коммерческую империю, Адель. Твои лошади побеждают на всех крупных соревнованиях, твои ткани покупают королевские дворы, твое имя у всех на устах. А я…

Он недоговорил, но я прекрасно понимала, что он хотел сказать. В его глазах читалось то, что он никогда не произнес бы вслух: зависть, сожаление, возможно, даже толика невольного восхищения. Его собственная жизнь, которую он так тщательно планировал и выстраивал, оказалась не такой успешной, как он ожидал.

Молодая жена, на которой он женился вскоре после нашего развода, оказалась капризной и требовательной особой, постоянно требующей дорогих развлечений, нарядов и украшений. Маленький сын был болезненным и слабым ребенком, который доставлял больше хлопот, чем радости. А дела шли далеко не так блестяще, как у меня.

— Кстати, я слышал, ты снова участвуешь в столичных скачках, — сказал он, явно желая сменить тему.

— Да, — кивнула я. — Ветер и Сокол участвуют в соревнованиях. Скачки послезавтра.

— Я знаю, — он кивнул с кислой улыбкой. — Весь город только и говорит о твоих лошадях. В газетах пишут, что Ветер — главный фаворит этого забега.

— Посмотрим, — уклончиво ответила я. — Соперники очень серьезные.

Разговор явно не клеился. Мы были уже чужими людьми, которых связывало только общее прошлое и наш сын. Между нами пролегла пропасть разных жизненных выборов и их последствий. Покончив с формальным обедом, мы вежливо распрощались, и я с огромным облегчением покинула ресторан.

Глава 56

День скачек выдался морозным, но солнечным. Небо было ясное, голубое, воздух звенел от холода. Ипподром был переполнен — казалось, вся столица и половина провинции собрались посмотреть на это грандиозное зрелище. Трибуны ломились от публики, а билеты на лучшие места были распроданы за несколько дней.

В отличие от моего самого первого появления здесь несколько лет назад, когда я чувствовала себя провинциальной выскочкой, теперь меня встречали как старую знакомую и уважаемого участника скакового мира. Владельцы других конюшен почтительно кланялись и желали удачи, дамы из высшего света приветливо улыбались и расспрашивали о секретах успеха, а журналисты из различных газет наперебой просили об интервью.

— Мадам Фабер, каковы ваши прогнозы на сегодняшние скачки?

— Какие изменения в подготовке лошадей вы внесли по сравнению с прошлым годом?

— Правда ли, что ваш сын привез из путешествия уникальных породистых жеребцов?

— Ветер в прекрасной форме, — отвечала я журналистам с уверенной улыбкой. — Но соперники в этом году действительно очень серьезные, конкуренция будет жесткой. Скачки сами покажут, кто сегодня лучший.

Мастер Жером, как всегда перед ответственными соревнованиями, волновался больше всех остальных вместе взятых. Он суетился вокруг лошадей, в сотый раз проверяя каждую пряжку на сбруе, каждый ремешок, давая последние наставления жокеям и причитая, что что-то обязательно пойдет не так.

— Гарри, помни главное, — говорил он нашему лучшему наезднику, который должен был ехать на Ветре, — на последнем круге не оглядывайся на соперников,