Читать книгу - "Исключительное право Адель Фабер - Юлия Арниева"

— Понял, мастер, — кивал жокей, который сам был не менее взволнован.

Забег для трехлеток был запланирован первым, еще до главного события дня. Наш Сокол, изящный вороной жеребец с белой звездочкой на лбу, выглядел великолепно. Его шерсть блестела на солнце, мышцы играли под кожей, а в умных глазах читались азарт и готовность к борьбе.

Соперники были действительно впечатляющими — лучшие трехлетки со всей страны, каждый со своими достоинствами и армией поклонников. Но наш Сокол не терялся среди них. Наоборот, он выделялся особой грацией и уверенностью.

Забег начался стремительно. Сокол держался великолепно, идя во второй группе большую часть дистанции, не тратя силы на борьбу за лидерство в начале. Но на финишной прямой он показал то, на что был способен. Молодой жокей дал ему свободу, и Сокол сделал невероятный, захватывающий дух рывок, обойдя своего главного соперника, фаворита скачек, буквально на полголовы у самого финиша.

Первое место! Я не верила своим глазам. Это был потрясающий дебют, первый забег — и победа. Мастер Жером рядом со мной открыто плакал от счастья и гордости, повторяя: «Наш мальчик, наш золотой мальчик!»

Но главное испытание было еще впереди. Основной забег Зимнего кубка — соревнование для лошадей старше четырех лет, элита элит скакового мира. Двенадцать лучших скакунов страны, каждый с внушительной родословной и впечатляющими победами за плечами. И среди них — наш Ветер, прошлогодний призер Кубка Короля.

Я стояла на трибуне в компании других владельцев, но внутренне была готова выпрыгнуть из кожи от волнения.

Старт был дан, и двенадцать великолепных животных рванули вперед. Гонка с самого начала была невероятно напряженной и захватывающей. С первых же метров вперед вырвался Черный Дьявол, могучий жеребец герцога Ривольда, известный своей агрессивной тактикой и мощным финишем. За ним плотной группой шли еще четыре лошади, включая нашего Ветра. Буря держалась чуть поодаль, в середине основной группы.

Ветер, верный своей обычной тактике, держался в тройке лидеров, не форсируя события, экономя силы для решающего рывка. Я стояла на трибуне, сжав руки в кулаки так сильно, что побелели костяшки. А мое сердце билось в унисон с топотом копыт на дорожке.

Первый круг пролетел как в тумане. Черный Дьявол продолжал задавать невероятный темп, но я видела, как Ветер, не теряя позиций, внимательно следит за лидером, готовясь к своему коронному маневру. Жокей Гарри сидел в седле как влитой, полностью сосредоточенный на скачке.

На втором круге расстановка сил начала меняться. Несколько лошадей, не выдержав заданного темпа, начали отставать. Но лидирующая группа из шести скакунов продолжала держаться вместе, и среди них по-прежнему был наш Ветер. Буря тем временем незаметно подбиралась ближе к лидерам, хотя всё ещё казалась далёкой от призовых мест.

Весь ипподром, казалось, затаил дыхание, когда лошади вошли в последний поворот. Именно здесь обычно решалась судьба скачек, именно здесь проявлялся истинный характер чемпионов.

— Сейчас, — прошептала я, видя, как Гарри слегка наклонился вперед, готовясь дать Ветру команду к финальному рывку.

Финишная прямая. Черный Дьявол все еще впереди, но его преимущество начало таять. И тут Ветер показал, почему он был прошлогодним призером. Он словно выстрелил из пушки, стремительно сокращая разрыв с каждым мощным толчком. Это был не просто бег — это был полет.

Трибуны взорвались ревом тысяч голосов. Люди вскакивали с мест, размахивали шляпами, кричали имена своих фаворитов. Я уже ничего не слышала от собственного сердцебиения, видела только две летящие к финишу фигуры — черную и гнедую.

За пятьдесят метров до финиша Ветер поравнялся с Черным Дьяволом. За двадцать — вырвался вперед на полкорпуса. А у самой финишной ленты произошло нечто невероятное — справа внезапно появилась третья лошадь, стремительно догонявшая лидеров.

Это была наша Буря — капризная, но невероятно быстрая кобыла, которая до этого момента шла в середине группы, никем особо не замеченная, а теперь выдавала такой финиш, что дух захватывало.

Три лошади пересекли финишную черту практически одновременно. Судьи немедленно начали изучать фотофиниш, а мы замерли в ожидании результата. Несколько мучительно долгих минут. Трибуны гудели от напряжения. Владельцы лошадей стояли бледные, сжав кулаки. Наконец, главный судья поднялся на помост.

— Дамы и господа, — его голос разнесся по притихшему ипподрому, — результаты главного забега Зимнего кубка. Первое место, с преимуществом в четверть корпуса — Ветер! Владелец — мадам Адель Фабер!

Ипподром буквально взорвался аплодисментами и ликованием. Но судья еще не закончил:

— Второе место, с отставанием в четверть корпуса от победителя — Буря! Владелец — также мадам Адель Фабер!

Я застыла в полном изумлении. Это было невероятно, это было невозможно! Две мои лошади заняли первое и второе места в главном забеге столицы! Буря, наша быстрая, но считавшаяся слишком своенравной кобыла, показала гонку своей жизни!

Мастер Жером рядом со мной рыдал от счастья, не стыдясь слез. Риган крепко пожал мне руку, его глаза сияли гордостью. А я все еще не могла поверить в происходящее.

Это был полный, безоговорочный триумф. Три мои лошади на трех призовых местах за один день: Сокол — победитель в забеге трехлеток, Ветер — чемпион главного забега, Буря — серебряный призер основных скачек. Такого в истории королевских скачек еще никогда не было.

Когда мы спускались на поле для церемонии награждения, ко мне бросились журналисты:

— Мадам Фабер, как вы себя чувствуете?

— Что вы можете сказать о сегодняшней победе?

— В чем секрет успеха ваших лошадей?

— Это невероятно, — отвечала я, все еще не до конца осознавая масштаб произошедшего. — Я горжусь своими лошадьми, они показали настоящий характер чемпионов. Что касается секрета, его нет. Только любовь к лошадям, терпение, труд и вера в своих питомцев.

Церемония награждения превратилась в настоящий праздник. Сам король лично поздравил меня и вручил главный кубок. Его величество был явно впечатлен:

— Мадам Фабер, вы создали настоящую легенду. Ваши лошади — гордость нашего королевства.

Вечер превратился в сплошное празднование. Нас поздравляли все — от членов королевской семьи до простых конюхов из других команд. Владельцы конюшен выстраивались в очередь, чтобы пожать мне руку. Дамы из высшего общества наперебой приглашали на чай, желая услышать историю успеха из первых уст.

А газетчики просто не давали прохода, расспрашивая о планах на будущее, о «феномене конюшен Фабер», о том, как скромное провинциальное поместье стало