Читать книгу - "Исключительное право Адель Фабер - Юлия Арниева"

— Прекрасно, — кивала я, просматривая составленные им сметы расходов. — А что с развлечениями? Вы упоминали о бродячем цирке?

— Ах да! — его глаза заблестели от восторга. — Я договорился с настоящим цирком! Представляете, акробаты, жонглеры, дрессированные собаки и даже настоящий медведь! Правда, медведь уже старый и больше похож на большую лохматую собаку, но впечатление произведет!

— А что с трибунами для зрителей скачек? — спросила я, перелистывая его записи. — Они будут готовы вовремя?

— Обещают закончить к концу недели, — заверил мсье Лерой. — Дерево уже завезли, работа идет с утра до ночи. Я сам каждый день проверяю ход строительства. Поверьте, это будут самые лучшие и надежные трибуны, какие только видел Ринкорд!

Мы обсуждали каждую мелочь — от размещения торговых палаток до маршрутов скачек. Мсье Лерой был неутомим в своем энтузиазме, и его воодушевление передавалось всем окружающим.

Помимо ярмарки, по почте прислали официальное приглашение на очередные скачки в столице, которые должны были состояться через три месяца.

— Мадам, — сказал мастер Жером, — это большая честь для нас.

— После победы Ветра наша репутация, действительно, выросла, — согласилась я, перечитывая изысканно написанное приглашение. — Как думаете, мы готовы к новым испытаниям?

— Более чем готовы! — в голосе старого коневода звучала гордость. — Ветер в отличной форме, после победы он стал увереннее, спокойнее. Больше не нервничает перед стартом, как раньше. Думаю, на столичных скачках он покажет себя во всей красе.

Мы прошли вдоль денника, проверяя каждую лошадь. Конюшни Фабер действительно переживали свой расцвет. Помимо Ветра, у нас подрастало еще несколько перспективных скакунов.

— А молодняк? — спросила я, останавливаясь у денника, где резвился темно-гнедой жеребчик.

— О, это Раскат — глаза мастера Жерома заблестели. — Сын Беллы от Грома. Уже проявляет характер настоящего чемпиона. Резвый, смелый. Думаю, через год-два он составит серьезную конкуренцию даже своему знаменитому отцу.

Жеребенок, словно понимая, что о нем говорят, гордо тряхнул гривой и фыркнул, вызвав наш смех.

— А как новый помощник? — поинтересовалась я. — Брэд справляется с обязанностями?

— Более чем, госпожа! — старый коневод одобрительно кивнул. — Он словно родился в конюшне. Лошадей чувствует, как самого себя. И дисциплину держит железную — с ним конюхи стали работать вдвое усерднее. Да и мальчишки, Жак с Сэмом, его просто обожают.

Действительно, за последние месяцы порядок в конюшнях стал образцовым. Брэд, молодой человек лет двадцати пяти, оказался настоящей находкой. Спокойный, ответственный, он быстро завоевал уважение всех работников.

Вечером того же дня Себастьян зашел ко мне в кабинет с отчетами о текущих делах поместья.

— Мадам, — заговорил Себастьян Мориц, раскладывая передо мной счета, — расходы на содержание поместья за последний месяц остались в пределах бюджета. Закупки продовольствия для кухни, корма для лошадей, материалы для ремонта — все по плану.

— Отличная работа, Себастьян, — похвалила я, просматривая цифры. — А как дела с новой линией красителей?

— Мсье Леван прислал письмо, — дворецкий не мог скрыть довольства. — Он восхищен, оттенки, полученные по рецепту вашей тети, произвели фурор у восточных покупателей. Он уже запросил увеличение поставок сырья в два раза. Ваша двадцатипроцентная доля от прибыли в этом месяце составила триста золотых.

— Прекрасные новости, — улыбнулась я. — Значит, инвестиции в красители окупаются быстрее, чем мы ожидали.

— Более того, — Себастьян перелистнул страницы записной книжки, — мсье Леван интересуется возможностью эксклюзивного контракта на три года. Он готов удвоить ваши инвестиции в обмен на гарантированные поставки.

— Я подумаю над его предложением, — кивнула я. — А что с письмами от покупателей лошадей?

— Все покупатели, сделавшие заказы на жеребят будущего приплода, подтвердили свои намерения, — он показал мне аккуратно составленные списки. — Предоплата поступила на счета в полном объеме. Очередь расписана на два года вперед.

— Хорошие новости, — улыбнулась я.

Даже мальчишки, Жак и Сэм, теперь были важными участниками нашего общего дела. Они считались официальными помощниками мастера Жерома и с нескрываемой гордостью носили новые кожаные фартуки, которые я им подарила в качестве «рабочей формы».

— Госпожа! — подбежал ко мне Сэм, когда я выходила из конюшни после вечерней проверки. — А можно мы на ярмарке будем помогать выводить лошадей на старт?

— Мастер Жером сказал, если будем хорошо себя вести и выучим все правила, то разрешит нам участвовать, — добавил Жак, сияя от счастья. — Мы уже тренируемся! Ходим ровным шагом, держим спину прямо и учимся командовать лошадьми голосом!

Их энтузиазм был заразителен. За время нашего знакомства они выросли и окрепли, превратившись из мальчишек в подростков и настоящих помощников.

— Если мастер Жером не возражает, то и я не против, — согласилась я. — Но помните — никаких шалостей во время соревнований. Это серьезное дело.

— Обещаем! — хором воскликнули они и помчались делиться радостной новостью с остальными работниками.

Жизнь шла своим чередом — насыщенная, полная забот и планов, но такая настоящая. Поместье кипело деятельностью, люди работали с энтузиазмом, и каждый день приносил новые достижения. Но только вечерами, когда все дела были закончены и поместье погружалось в тишину, я оставалась наедине со своими мыслями. И с Риганом.

В тот вечер мы сидели на террасе, глядя на звезды, усыпавшие осеннее небо. После отъезда принца он стал моим постоянным спутником в этих тихих вечерних беседах. Мы говорили мало, но это молчание не было тягостным. Оно было наполнено невысказанными словами и взаимным пониманием.

— Красивая ночь, — сказала я, кутаясь в теплую шаль. Первые заморозки уже дали о себе знать, и воздух стал по-осеннему свежим.

— Да, — ответил он, не отрывая взгляда от бархатного неба, усеянного серебряными звездами. — В городе таких звезд не увидишь. Там небо всегда затянуто дымом и туманом.

— Вы скучаете по городу? — спросила я, повернувшись к нему.

Он помолчал, обдумывая ответ, затем медленно покачал головой.

— Я скучаю по той жизни, которой у меня никогда не было, — сказал он тихо.

— А какая она, та жизнь?

— Простая, — он усмехнулся, но в этой усмешке не было веселья. — Где не нужно прятаться, лгать, носить маску. Где можно просто быть собой и не бояться, что кто-то воспользуется твоей честностью против