Читать книгу - "Тропой забытых душ - Лиза Уингейт"

Или найти его? Мог ли он помогать матери скрыть улики, или же, наоборот, пытался выяснить правду об исчезновении Сороки?

Со слов Сидни, Элтон Паркер был злодеем, а Брейден – его жертвой. Девочка утверждает, что, забрав ее из дома миссис Уомблс, Паркер обыскал ее вещи, нашел тайную тетрадь с рисунками, записями, понятными только ей, и нарисованными от руки картами убежищ, которые они с братом нашли, когда бывали в горах. Когда Сидни отказалась говорить Паркеру, где Брейден, он вывернул ей руку, пока что‑то не хрустнуло, а потом запер в комнате и сказал, что разберется с ней потом. Она испугалась, что, если у Паркера и его подручных окажется достаточно времени, они расшифруют тетрадь и найдут Брейдена. И поэтому нужно вызвать ФБР, и немедленно.

«Не верьте ни одному ее слову. Она очень любит манипулировать людьми», – раздается в моей голове спокойный голос Мирны Уомблс.

А вдруг все это выдумки? Сидни вылезла из окна квартиры Паркера при складе, потому что ей там не понравилось, ударилась при этом локтем и бросилась искать человека, который, скорее всего, купится на ее рассказ. То есть меня.

По словам Сидни, ее брат все еще прячется в парке (или на тысячах акров прилегающих земель штата!), где и находился последнее время.

И все это как‑то связано со странными семейными отношениями с Элтоном Паркером. Тот, по мнению Брейдена, за последние несколько месяцев как‑то незаметно воцарился на ранчо Блэквеллов в Антлерсе – якобы контролировал работу строителей на ранчо Сороки, которые строили дороги, сеновал и дамбу на пруду. Брейдена тревожило, что Паркер приезжал слишком часто, оказывал слишком много услуг и почти всегда посреди дня с удовольствием болтал за чашкой кофе с Сорокой Блэквелл, что для человека, чье предприятие находится в часе езды от Талиайны, довольно странно. Джейд, недавно прикатившая домой попробовать «наладить жизнь», велела детям не вмешиваться.

После исчезновения бабушки Брейден вбил себе в голову, что Паркеру об этом что‑то известно. Работая на него, наблюдал, пытаясь понять, что тот задумал. А еще Брейден побывал в Талсе в поисках Сороки, но безуспешно.

Пещера с тремя детскими скелетами? Ей тоже нашлось место в рассказе Сидни. По ее словам, там все же лежали индейские ритуальные предметы: глиняные миски, тростниковая корзинка, одеяла, швейные иглы с нитками, деревянные куклы ручной работы – вещи, которые полагалось помещать в захоронения девочек, и это объясняет, почему местные неизменно так говорили о погибших. Когда весть о пещере дошла до Паркера, он отправил туда человека, чтобы тот забрал вещи и упаковал кости. Не хотел, чтобы кто‑то об этом узнал. Но человек испугался, когда дело дошло до скелетов.

И Паркер приказал Брейдену закончить дело – вроде как решил проверить преданность парня. Но когда Брейден отправился к пещере, все окрестности уже кишели работниками парка.

Тогда‑то брат Сидни и решил, что Паркер пытался избавиться от него, подставить. И поэтому ушел в леса.

Это все звучало очень необычно. Неправдоподобно.

История, даже если она правдива лишь отчасти, может стать настоящей политической бомбой, особенно для парка, уже пострадавшего от местных недоброжелателей, безымянной могилы, крупного оползня и неопознанного трупа. Работая в правительственном учреждении, имеющем дело с общественностью, первым делом учишься понимать: конфликтные ситуации – это враг номер один, ругательные статьи в прессе – номер два, а судебные разбирательства – номер три.

«Тебе уже не двадцать четыре года, Вэл. Ты – взрослая женщина, которой нужно заботиться о сыне. Вот что важнее всего». Эта мысль – словно горькое лекарство. Я смотрю в стену. Пролетает, кажется, целая вечность. Глаза щиплет. Губы пересыхают, а вместе с ними – и все внутри меня. «Ты много работала, чтобы построить карьеру. Чарли заслуживает стабильности, дома».

– Мне нужно кое-кому позвонить. – Я будто слышу собственный голос со стороны.

– Наконец-то! В ФБР, да?! – вскрикивает Сидни.

– Нет.

Девочка тревожно ерзает на другом конце дивана, я меняю позу, готовясь перекрыть дверь, если она попытается выскочить. Проблема в том, что телефон висит на стене в кухне.

– Так и знала, что не нужно было сюда приходить. Знала, что тебе все равно. Ты такая же дура, как старуха Уомблс и все остальные.

– Нет.

«В самом деле?»

В животе урчит от смеси газировки, желчи и адреналина. Во рту появляется кислый привкус.

– Не нужно было ничего тебе говорить, – цедит девочка сквозь стиснутые зубы.

Два передних все еще слишком велики для ее лица. Как у Чарли.

«Хватит. Хватит».

– У нее есть большая кожаная хлопалка, которой она бьет людей. Я о старухе Уомблс. Ты это знаешь? Она надевает сверху носок, чтобы не оставалось следов, но все равно больно.

Обвинение заставляет меня резко обернуться. Мы встречаемся взглядами. Сидни прищуривает левый глаз, оценивая мою реакцию. Я подозреваю, что никакой кожаной хлопалки с носком не существует. Но никак не могу быть в этом уверена.

– У тебя нет другого выбора, как довериться мне, Сидни. – Я медленно встаю и, не переставая следить за ней краем глаза, иду на кухню. – А если попробуешь выскочить за дверь, я окажусь там раньше, чем ты успеешь выбежать.

Она недоверчиво фыркает.

– Уж будь уверена.

– Мама? – сонный голос сына обрывает меня на полуслове.

Он стоит в дверях спальни и трет глаза.

– Возвращайся в постель, Чарли.

– Я услышал… – Остальные слова тонут в зевке. – Медведь… возле мусорного… бака.

– Все хорошо.

– Нет, не хорошо! – сдавленно вскрикивает Сидни.

Чарли смотрит на нее.

– Привет, – говорит он, будто каждый день видит девочку-подростка на нашем диване.

– Привет, малыш, – она сдвигается на самый край подушки с видом кошки, готовой сорваться с места и покинуть убежище.

– Чарли! В постель! Сейчас же!

Сын исчезает за дверью.

Я подхожу к телефону.

– Успокойся, Сидни. Все будет хорошо.

– Нет, не будет! Они прочитают мою тетрадь и доберутся до Брейдена! – Слова вырываются вместе с рыданиями.

Я едва успеваю осознать, что набрала домашний номер Кертиса, как он уже отвечает.

– Скорее приезжай. – Времени на вежливость у меня нет.

– Валери?

Он явно не спал. Или встал пораньше, или только что вернулся с работы.

– Да.

– Ты где?

– В своем домике в «Лост пайнс». Первый по правую руку. У меня… проблема. Просто приезжай. Прости, что потревожила. Сможешь?

– Буду через пятнадцать минут, – отвечает он и вешает трубку.

Я тоже кладу трубку, и напряжение постепенно покидает меня. Остается надеяться, что Кертис лучше меня понимает нюансы сложившейся ситуации. И я ему доверяю. Кажется.

Из гостиной Сидни спрашивает, кому я звонила.

– Другу, – отвечаю я. – Просто