Читать книгу - "Тропой забытых душ - Лиза Уингейт"

– Хорошо. Но если нас кто‑нибудь догонит, вы все бегите. Обо мне не беспокойтесь. Бегите и спасайтесь.

– Не думаю, что кто‑нибудь за нами погонится.

– И пусть Тула тоже идет с вами, – сурово смотрит он на меня.

– Хорошо.

– Анумпулит исса, – шепчет Тула, и я понимаю ее: «Хватит болтать».

– Мы идем, – говорит Кои и подставляет худенькое плечо под ладонь Амоса, чтобы помочь ему.

Так мы и пускаемся в путь, а когда проходим мимо ворот фермы, Тула оставляет фонарь.

Старая военная дорога ведет нас в сторону гор, но идти тяжело. Амосу каждый шаг дается с трудом. Хоть мы и не торопимся, приходится останавливаться, ждать, потом останавливаться снова. Мы проходим открытое место и оказываемся среди деревьев еще до того, как солнце рассеивает утренний туман, но, когда светлеет, становится видно, что рубашка и штаны Амоса покрыты не только засохшей кровью. Кровотечение продолжается.

Мы с Тулой и малышами сгоняем пауков с насиженных мест и собираем липкие нити паутины, чтобы сделать повязку. Паутина остановит кровь быстрее всего, не даст развиться инфекции и поможет залечить рану. Видимо, Тула научилась этому у мамы или отца, как я – у своего папы. У нее была хорошая семья, которая показывала ей, что нужно делать, как и у меня. И она любила своих родных, но потом потеряла их, как и я. Мы с Тулой не так уж и сильно отличаемся друг от друга.

Я думаю об этом, пока солнце не начинает пробиваться сквозь свежие весенние листья и ветер не начинает шелестеть в ветвях. Остатки дождевой воды стекают вниз подобно жемчужным нитям, а певчие птицы будят округу для нового дня музыкой более прекрасной, чем в фонографе в доме Локриджей. Звуки и запахи окружают меня все плотнее с каждым шагом. Дом становится ближе, но наше движение замедляется, когда дорога начинает идти вверх у подножия гор. Стоны Амоса становятся все глубже, и даже вся паутина в мире не в силах остановить кровь. Наконец, пошатнувшись, он падает на колено.

Тула и Несса подхватывают его под руки, но они такие маленькие, что проку нет – они, все трое, отстают, и мне приходится с трудом останавливать Скиди и ждать. Нос пони указывает в сторону старого дома, и ему не терпится идти. Если бы я могла, скинула бы с него вьючное седло и поехала бы верхом по тропе, на которую мы с папой раньше сворачивали со старой военной дороги. Этой тайной тропой ходят конокрады, бандиты… и люди вроде моего папы, живущие вдали от мира поездов, автомобилей, телеграфных линий и электрического освещения. Один день тяжелого пути в гору – и мы со Скиди оказались бы рядом с нашей долиной, если бы пошли в ту сторону. Там все ждало нас в прежнем виде. Заготовки в погребе, одеяла на койках с мягкими матрасами, возле двери ведро для воды – хватай да беги к роднику. Когда мы уходили, мама не стала брать с собой дойную корову и кур. Просто отпустила их на волю.

Я вдруг начинаю безумно злиться на маму за то, что она заставила нас уйти. За то, что бросила корову и кур на съедение пумам и койотам. За то, что связалась с Теско Пилом. За то, что пристрастилась к выпивке и порошкам и полюбила их больше, чем меня.

Я злюсь на эту бледную худую женщину с ввалившимися глазами, которая отняла у меня мать. Какой бы хорошей я ни была, как бы ни умоляла и ни плакала, как бы ни расчесывала ей волосы и ни приносила чистую одежду, эта женщина так и не позволила маме вернуться.

– Отстань! – вырывается крик, когда кто‑то хватает меня за руку. – Я тебя ненавижу!

Но это всего лишь Несса. Она стоит с широко открытыми глазами, а губы ее подрагивают от испуга.

– Все хорошо, Несса, – шепчу я. – Я просто не сообразила, что это ты.

Она показывает пальцем вниз по склону, где дорога ныряет в овраг. Амос и Тула так отстали, что их даже не видно.

– Он больше не может идти, Олли. – Слезы текут по ее щекам, оставляя дорожки на засохшей вчерашней грязи. – Тула попросила остановиться.

– Мы за утро прошли всего несколько миль.

Я смотрю на дорогу и думаю о долине в горах, которая еще минуту назад казалась такой близкой. Вдруг она оказывается далеко. Слишком далеко.

– Мы должны вернуться…

– Домой, – заканчивает за меня Несса, словно ей этого хочется так же сильно, как и мне. – Там нас ждет Хейзел? – спрашивает она, и я понимаю, что она тоскует не по долине, а по своей сестре.

Она все еще думает, что в Уайндинг-Стейр мы найдем Хейзел. Мне хочется позволить ей в это верить. Мы могли бы забраться вверх по старой тропе только вдвоем. Несса будет радостно спешить туда точно так же, как и Скиди.

Положив ладони на ее щеки, я присаживаюсь на корточки и смотрю ей в глаза.

– Хейзел там нет, Несси. Я бы очень хотела, чтобы она там была, но ее там нет. Я не знаю, что с ней стало. Отныне у нас нет никого, кроме друг друга. – Я борюсь с той частью себя, которая хочет уйти, оставив все именно так, только два человека, которые заботятся друг о друге, но понимаю, что теперь это не так. – И Тулы, Пинти и Кои, Амоса. Теперь это наша семья.

Рука об руку мы с Несси спускаемся по склону и садимся под сосной рядом с Амосом и остальными. Малыши уходят собирать ежевику и первую дикую землянику, пока Скиди отдыхает со снятыми вьюками, а Тула готовит еду из продуктов, которые дали нам мистер Бразертон и миссис Грубе. Даже после того, как мы поели и попили воды из фляжки, понятно, что Амос больше не может идти. Ни сегодня. Ни в ближайшие несколько дней. Если не получится остановить кровь, он умрет.

Нам с Тулой нужно придумать новый план. Как бы мне ни хотелось вернуться в нашу прекрасную долину, подняться в горы не получится, пока мы не окажемся в состоянии сделать это все вместе.

Стоя у дороги, я изучаю горы, деревья и кучки камней, сваленных солдатами почти сто лет назад, чтобы построить дорогу в Форт-Смит. Пытаюсь понять, где именно мы находимся. «Что я видела раньше? Что тут рядом? Где лучше затаиться вместе с Амосом, пока ему не станет лучше?»

Воздух разрывает крик мула, и мысли