Читать книгу - "Тропой забытых душ - Лиза Уингейт"

мокрое скользит по моим глазам, и, открыв их, сквозь пелену дождя я вижу Нессу, вытирающую мне лицо подолом своего платья.

– Все хорошо, Олли?

Буря гасит все звуки, я только вижу, как шевелятся губы Нессы. Кивнув, хватаю ее и крепко обнимаю, а она так же крепко обнимает меня.

– С нами все хорошо, – говорю я, прижавшись к ее мокрой щеке. – Я здесь. С нами все хорошо.

Мы сидим, обнявшись, и я снова закрываю глаза, горящие от слез и грязи.

Когда мы отстраняемся друг от друга, я оглядываюсь и понимаю, что мы находимся под односкатным навесом с бревенчатыми стенами и крытой рубероидом крышей. Он достаточно высокий: Скиди вошел и протиснулся достаточно далеко, пока вьюки не уперлись в бревенчатые балки. Пони стоит опустив голову. Его бока ходят ходуном, и от них идет пар. Тула стоит с открытой стороны навеса. Кои и Пинти цепляются за ее юбку, а она, вложив пальцы в рот, громко свистит сквозь ветер. Думаю, так Скиди и нашел сюда дорогу. Услышал то, чего не могла услышать я.

Еще один взгляд, и становится понятно, кому свистит Тула. Амоса с нами нет. Я вспоминаю выстрел, и сдавливает грудь.

Тула все свистит, и свистит, и свистит, но ее зов глохнет в шуме грозы.

Оттолкнувшись от земли, я с трудом поднимаюсь на ноги под весом отяжелевшего от грязи и воды платья. Привязав Скиди к яслям, начинаю рыться во вьюках, достаю пальто Нессы, свое пальто и папин дождевик. Пальто висят на Пинти и Кои, словно дети завернулись в скатерти, а в дождевик спокойно влезут две Тулы. Ее кожа холодна как лед. Я поднимаю повыше воротник дождевика вокруг ее тонкой шеи.

Сено в яслях свежее. Значит, кто‑то держит под этим навесом коров. Вернется утром, а то и сразу после грозы. Оставаться здесь нельзя. И уйти, пока идет дождь и сверкают молнии, тоже.

Осмотрев ноги Скиди, я ослабляю ремни вьючного седла и обтираю пони охапками сена. Несса помогает, а потом мы сидим у стены, прижавшись друг к другу под побитым молью одеялом, которое дали железнодорожники, и стучим зубами в такт падающим на крышу каплям.

Сама не понимаю, как мы засыпаем, но, открыв глаза, я понимаю, что платье почти высохло, а белье прилипло к коже. Несса спит, положив голову мне на колени. Под навесом темно – хоть глаз выколи, но я нащупываю достаточно рук и ног, чтобы понять: Кои и Пинти жмутся к Нессе. Все мы укрыты дождевиком – вот почему нам хватает тепла.

Вокруг так тихо, что я слышу дыхание каждого из нас и пение лягушек на улице.

– Тула? – шепчу я.

Малыши ворочаются, но не просыпаются.

Я выскальзываю из-под Нессы и ползу, широко расставив руки.

– Тула? Ты здесь? Тула?

Скиди стоит там же, где я его оставила, но Тулы нет.

С открытой стороны навеса я пытаюсь всмотреться в ночной туман, закрывающий звезды и луну. Единственный свет – одинокий трепещущий желтый огонек. Неподалеку ферма. У кого‑то в доме горит очаг.

– Тула? – снова шепчу я.

В нескольких шагах от меня переступает с ноги на ногу корова. Бык фыркает и начинает рыть копытом землю, и я отскакиваю назад. Должно быть, скотина подошла уже после ухода Тулы, а потом учуяла нас под навесом и побоялась войти. Похоже, случилось это давно. Может, Тула прокралась к дому, чтобы посмотреть, нет ли там огорода или курятника со свежими яйцами? И заблудилась в темноте. Или ее поймали.

Я не решаюсь позвать Тулу еще раз так близко от дома, поэтому стою и жду: она наверняка появится, когда рассветет. Наступает утро, коровы скоро замычат, требуя еды и сухого места, и фермер придет позаботиться о них. Нужно уходить, пока это не случилось.

Едва небо начинает розоветь, я торопливо снаряжаю Скиди, бужу детей и усаживаю двоих босоногих малышей на вьючное седло.

– Смотри, куда ступаешь, – дрожа от страха, шепчу я Нессе. – Такой дождь обычно выгоняет змей из нор.

Слышится собачий лай, и времени больше нет. Я отгоняю коров, махнув в их сторону дождевиком, и велю Нессе не отставать, а потом вывожу Скиди через калитку загона, сорванную грозой, и быстрым шагом тяну его через открытое поле. Мы бежим в утренней мгле мимо пруда и дальше через водослив, где можно спрятаться и обдумать, что делать дальше.

– А куда ушла Тула? – Голос Нессы кажется громким, хотя ее дыхание еле колеблет воздух.

– Не знаю. Поищу.

Приложив палец к губам, я передаю ей повод, забираюсь на дамбу у пруда, присаживаюсь на корточки в высокой траве и выглядываю через край.

Возле дома ярко горят фонари, вырывая круги из тумана. Скрипят петли, и хлопает входная дверь. Мужчина, насвистывая протяжную мелодию, неторопливо идет по полю. Я подползаю немного вперед, чтобы рассмотреть происходящее через дорогу. Снова хлопает дверь. Свист смолкает. «Может, он держит там Тулу?»

Чтобы узнать наверняка, нужно подобраться к дому. Достаточно близко, чтобы расслышать голоса или заглянуть в окна. А малыши и Несса – надеюсь, ей хватит сил удержать Скиди – подождут здесь.

– Несси, – говорю я, вернувшись к ней. – Вы все должны сидеть очень-очень тихо и не двигаться, пока я схожу и посмотрю…

– Тула! Тула! – шепчет Пинти, указывая на дорогу с высоты вьючного седла.

Ветви жимолости перекрывают мне обзор, но в конце концов из тумана выныривают две фигуры, идущие с фонарем со стороны города.

Один человек – невысокий и тощий, другой – рослый и широкоплечий. Я сразу же узнаю Амоса, но он прихрамывает и тяжело опирается на палку.

Малыши спрыгивают на землю и бегут к Туле, а мы с Нессой ведем Скиди через заросли.

– А я уж вас потерял, – хрипло, сдерживая стон, произносит Амос. – Пришлось залезть в заросли калины у дороги. Решил, что под калиной не худшее место для смерти. Цветы по весне, сладкие ягоды осенью, – он пытается рассмеяться, но срывается на кашель и стон. – Похоже, пуля зацепила только мои жиры, потому что очнулся я еще по эту сторону травы. Услышал, как Тула зовет, и заметил свет фонаря в тумане.

Несмотря на полумрак, мне видно, как он улыбается ей.

– Лучше задуть огонь и быстро уходить, – говорю я им, потому что фонарь Тула могла взять только с крыльца фермы. – Амос, мы можем попытаться взвалить тебя на Скиди.

– Я слишком тяжелый для пони, – отвечает он, но с этими словами с его губ срывается легкий стон. – Пойду сам.

– Дай мне