Читать книгу - "Тропой забытых душ - Лиза Уингейт"

Киз Рэдли в гробу бы перевернулся от одной только мысли. «Подлее змей только политики», – говаривал он.

– Не зарекайтесь, – улыбается мистер Бразертон. – Мисс Кейт – первая. Скоро настанет время, когда все пути в правительстве и коммерции откроются для представительниц прекрасного пола. Попомните мои слова: женские клубы знаменуют новую эпоху. Эти женщины будут добиваться права голоса, пока не получат его, и это изменит…

Остаток его слов тонет в свистке поезда, приближающегося к городу. Я отвязываю повод Скиди и спешу попрощаться. Мистер Бразертон вручает мне визитную карточку с надписью «В. Р. Бразертон, редактор и корреспондент» на лицевой стороне.

– Если вам доведется услышать еще одну историю вроде той, что рассказали те бедолаги у Щучьего брода, я бы очень хотел узнать ее напрямую от вас или через нашу общую знакомую, миссис Грубе.

– Конечно, сэр, – я убираю карточку, еще хранящую тепло его руки, в карман, и она согревает меня.

– Вы сегодня сделали очень хорошее дело, Хейзел.

Он подмигивает мне и уезжает, а я краснею, сама не знаю почему. Мне приходится проглотить несколько комков в горле, чтобы унять першение, и едва это удается, как в промежутке между городскими домами я вижу хвост поезда и красный вагон с черными бархатными шторами за стеклами окон. Вереница блестящих золотых букв на боку вагона играет на солнце, и я холодею, словно стою на пороге ледника.

Надпись на частном вагоне гласит: «Э. Н. Локридж». Но я узнала бы вагон и так. Мы не раз ездили встречать его вместе с Теско Пилом.

Едва вагон скрывается за домом, я достаю вьючное седло из тайника под задним крыльцом церкви, перекидываю его через спину Скиди и увожу пони из города. Хочется гнать его легкой рысцой, но я стараюсь идти обычным шагом, чтобы никто не обратил на меня внимания.

Перевести дыхание мне удается только у Щучьего брода, где меня ждут Несса, Тула и малыши, готовые пуститься в путь. Я заставляю Нессу и Тулу оставить промокшие вещи из библиотечного фургона.

– Идти через город с книгами женского клуба нельзя. Если нас остановят и найдут их, – объясняю я, – мы угодим за решетку за кражу.

Дьюи вскидывает сломанный фиолетовый зонтик на плечо, и они с Амосом увязываются за нами, хоть я и велела им катиться своей дорогой. Я веду маленький отряд через Талиайну обходными путями, а не напрямик по Железнодорожной улице в надежде, что мальчишки отстанут.

Дьюи начинает ныть еще до того, как мы одолели половину пути.

– Так идти безопаснее, – говорю я ему. – И лучше выбрось зонтик в кусты. Если заместитель шерифа вернулся, он будет искать, кто ограбил вчера библиотечный фургон. Женщины из клуба были очень сердиты, а с ними нельзя не считаться. – В конце я цитирую мистера Бразертона.

– У заместителя шерифа нет времени на каких‑то баб, – огрызается Дьюи. – Он ловит разбойников. Ты знаешь, что главарю той банды всего семнадцать? Его зовут Джулай Джойнер. Остальным – пятнадцать, четырнадцать, и двое шестнадцатилетних. Набивают карманы добычей и живут на широкую ногу. Всякий раз дурят законников.

Дьюи смеется, рассказывая о компании неуловимых сорванцов.

– Они крадут и обижают людей. – Я содрогаюсь при мысли об этом и надеюсь, что банда уже сбежала из этих мест и что миссис Грубе и малыш Бо спокойно добрались до дома. – Их повесят, когда поймают.

Дьюи пожимает плечами и какое‑то время идет молча, но потом снова подает голос.

– Я бы предложил взять в магазине мятных леденцов, пока мы в городе.

– Валяй, – отвечаю я.

Дьюи, похоже, и их собирается украсть.

– А мы идем дальше. Скоро начнется буря.

– Кто это сказал?

– Небо… и раскаты грома с юга. Она налетит очень скоро.

Даже дурак почует запах дождя, который доносит ветер. Похоже, Дьюи Маллинс дурак поболее многих.

Он прибавляет шаг, поравнявшись со мной, потом возвращается назад, постукивая сломанным зонтиком себе по коленям.

– Предлагаю проголосовать, как делают шахтеры. Кто хочет мятных леденцов, поднимите руку.

Вверх взлетает его лапа с грязными ногтями… и все. Больше никто его не поддерживает. Тула и малыши его не понимают, потому что Дьюи говорит слишком быстро, а Несса не осмеливается выступить против меня, к тому же она боится бури. Но поведение Амоса меня удивляет.

– Ты что? – Дьюи вперивается взглядом в Амоса. – Мы же голосуем по поводу мятных леденцов и того, кто главный в нашей банде.

– Нет никакой банды, – рявкаю я.

– Амос, скажи девчонкам, что я говорю о голосовании и мятных леденцах, – скалится Дьюи. – Скажи им на чокто.

Амос пожимает плечами.

– Нельзя сегодня голосовать. – Плотно сжав губы, он изучает небо. – Тучи надвигаются. Много туч.

– Ты что, дождика испугался? – Дьюи принимается голосить так, что женщина, кормящая кур возле сарая, оборачивается и начинает пристально смотреть на нас.

Дьюи разражается потоком брани, и у женщины отвисает челюсть.

– Девочка, у тебя все в порядке? – окликает она меня. – Эти голодранцы тебе досаждают?

– Нет, мэм. Большое спасибо!

Потянув повод Скиди, я обхожу Дьюи и велю ему замолчать.

– Да не боюсь я ее! – громко вещает он. – Я ей сейчас это прямо в глаза скажу.

– Пасть закрой! – шепчу я.

– Сначала проголосуем. Ты языкастая, у тебя лошадь, все такое. А если я просто отберу ее? Что ты будешь делать?

Он хватается за повод, Скиди встает на дыбы, вырывается из моих рук и принимается носиться по кругу. Дьюи болтается на веревке, словно стираное белье.

– Прекратите! Слышите?! Сейчас же! – вопит женщина, перекрикивая шум. – Ты, голодранец! Отстань от девочки и лошади! И беги отсюда, пока я тебя тяпкой не отделала, как Бог черепаху!

– Мы просто играем!

Я бросаюсь к поводу, но Скиди валит меня с ног, его задние копыта пролетают прямо надо мной. Прикрыв руками голову, я вижу, как мимо проносятся ноги Дьюи и фиолетовый зонтик. Пыль и камешки летят во все стороны.

Мне кажется, пони опять сбежит, но Дьюи висит на поводе, пока Скиди наконец не сдается и не останавливается, громко фыркая. Вскочив на ноги, Дьюи замахивается зонтиком, словно собирается ударить моего старичка, и малыш Кои заливается плачем посреди улицы.

Амос успевает к Дьюи раньше меня. Он выхватывает повод так резко, что веревка трещит.

– Нет смысла ссориться. Нельзя сегодня голосовать. Солнца не видно.

Я вдруг понимаю. Многие старые чокто не ведут дел, не собирают совет и не подписывают документы, если небо скрыто облаками. Они верят, что солнечный свет заставляет человека быть честным. Я не раз слышала, как мистер Локридж, Теско и люди на веранде