Читать книгу - "Тропой забытых душ - Лиза Уингейт"

веры» обанкротился год назад. Об этом во всех новостях писали.

– Что? Сидни просила меня поехать туда и поговорить с ее бабушкой. Умоляла! – Я сжимаю коленями сложенные руки. – Что‑то здесь совсем не сходится.

Кертис мрачно кивает, соглашаясь со мной.

– Сорока Блэквелл не бросила бы ребят, дом и землю, устроила бы все сама, а не полагалась на Элтона Паркера. При обычных обстоятельствах. У Паркера хватает денег, чтобы помочь, но он днюет и ночует на работе, живет на собственном складе. Жена развелась с ним много лет назад. Любящая бабушка не оставила бы внуков в такой ситуации, если только ей не приходилось уезжать в большой спешке.

– Или она утратила ясность мысли. Собиралась в больницу, но запуталась? Заблудилась? Вылетела с дороги в глухом месте? Она еще к кому‑нибудь могла обратиться? Скажем, к матери детей?

– К Джейд? – Кертис смотрит так, словно у меня вдруг отросла вторая голова. – Они много лет не разговаривают. Последнее, что я слышал, Джейд жила где‑то на западе. Лас-Вегас… Рино… Где‑то там.

Я мысленно пролистываю разговор в доме Мирны Уомблс.

– Сидни упомянула, что ее мама не хотела, чтобы девушка Брейдена приезжала, дескать, и так на ранчо полно дел с дамбой на пруду и ремонтом сеновала. Получается, Джейд была где‑то рядом достаточно долго, чтобы быть в курсе последних событий.

– Если так, то это все меняет. – Голос Кертиса звучит зловеще; я невольно смотрю в его глаза и вижу в них мрачное выражение, не предвещающее ничего хорошего. – Джейд не приехала бы, если бы не нуждалась отчаянно в деньгах, крыше над головой или тайнике.

– Тайнике?

– Ну да. Но Сорока Блэквелл – та еще птица. Не любит, когда кто‑нибудь создает проблемы. Помню, однажды, лет десять назад, она заметила на одном из пастбищ компанию сволочей на фургоне для перевозки скота и паре внедорожников, которые пытались увезти ее коров. Ей было уже за восемьдесят. Когда ребята шерифа прибыли на место, старая миссис Блэквелл ползала по-пластунски в высокой траве с винтовкой за спиной. Несколько лет спустя, когда конгрессмен Уоткинс проводил общественные слушания по поводу учреждения национального парка в Уайндинг-Стейр, адвокаты и большие шишки из лесопильных компаний устроили агиткампанию, заявляя, что это уничтожит исконный лесопильный бизнес и повредит местной экономике. Но пришла миссис Блэквелл с фактами, цифрами и фотографиями федеральных лесов, которые корпорации вырубали подчистую, да еще и выводили прибыль из штата, и дала им понять: лучше выслушать ее сейчас, не то она пойдет на телевидение. Сорока Блэквелл очень выигрышно смотрелась на фоне корпоративного юриста в костюме-тройке. Вот такая она. И если поймала Джейд… на своей земле… Вдруг та пыталась стащить что‑нибудь на продажу? Или какой‑нибудь ее бывший парень или приятель-наркоман начал воду мутить? Тут ничего нельзя сказать наверняка, но дело могло принять дурной оборот.

Мои мысли начинают путаться.

– А потом Сидни говорят, что ее бабушка уехала посреди ночи из-за медицинских проблем? И что она в Талсе на лечении в больнице, куда никому не удается дозвониться.

– Если что‑то случилось в доме Сороки Блэквелл, это объясняет противоречивые версии и отсутствие достоверной информации. – Следует долгий выдох, и плечи Кертиса опускаются. – В этом куда больше смысла, чем во всем, что мы до сих пор слышали, но вероятность, что растерянная пожилая женщина уехала посреди ночи или что лечится в больнице, не нулевая, только Сидни ошибается в подробностях. Неплохо бы выяснить, кто на самом деле сказал девочке, что бабушка в «Городе веры»: Брейден или Джейд?

– Я еще раз поговорю с Сидни.

– Думаю, с тобой она скорее будет откровенна. Явная поклонница рейнджера Валери.

– Ага. Их здесь немало, – шучу я.

В ответ я удостаиваюсь добродушной ухмылки. Раньше и не замечала, что у Кертиса ямочки на щеках.

– Работа такая, – равнодушно добавляю я: не хочу, чтобы он посчитал, будто мне нужен защитник. Я и сама способна о себе позаботиться. – Или привыкаешь к этому, или вылетаешь.

– Ты, похоже, вылетать не собираешься.

В этом замечании слышится нотка понимания, и следующие несколько минут мы разгоняем напряжение болтовней о работе. Кертиса особенно интересует жизнь в глуши Йосемитского парка. Я собираюсь поделиться с ним парой забавных случаев и, хотя понимаю, что в них участвовал Джоэл и повествование заканчивается его гибелью при неудачной спасательной операции, все равно рассказываю. Сама не знаю зачем.

Кроме семьи, все мои отношения после гибели Джоэла были поверхностными, особенно на работе. Делясь с Кертисом горькой правдой, теми чувствами, которые не назовешь прекрасными, я чувствую себя так, словно открываю крышку скороварки, которую забыла на плите. И все же здесь, в окружении гор на закате дня, это кажется возможным и даже, наверное, очищающим. Кертис, спокойный слушатель, время от времени кивает и вставляет пару слов. Не раздает советы, а сочувствует.

– Да. Это просто случилось. Понимаешь? – тяжело вздыхаю я, закончив рассказ. – Кто знает почему. Жаль, что не сложилось иначе. Я жалею, что Чарли не успел узнать его получше, не сохранил его облик в памяти.

– Рассказы порой превращаются в воспоминания. Нужно просто повторять их достаточно часто. – Кертис смотрит вдаль, и в его глазах отражается панорама крошечных деревьев и неба. – У меня был брат на двенадцать лет старше. Погиб в автокатастрофе раньше, чем я начал соображать. Остался для меня этаким пустым пятном. Но в большой семье о нем то и дело вспоминали, рассказывали все новые истории, и я в каком‑то смысле узнал его. Дай все это Чарли. У тебя хорошо получается рассказывать о его отце. Я чувствую себя так, будто только что побывал в Йосемитском парке. – Темные волосы отбрасывают тень на лоб Кертиса. Повернувшись ко мне, он улыбается. – И я более чем уверен, что и вполовину не настолько крут, чтобы работать рейнджером в глуши.

Кто бы мог подумать, но мы смеемся вместе. Этот момент – словно предвестник свежего ветра в душный летний день. Он предвещает жизнь.

С этим чувством мы начинаем готовиться к отъезду, и я отделяю щенков от Чарли одного за другим, а Кертис втихаря подкладывает их, так что мы успеваем попрощаться с каждым песиком как минимум дважды, пока я не замечаю эту уловку. Потом Кертис грозится засунуть щенка в рюкзак Чарли и с этого момента становится для мальчика настоящим героем. Бонни следует за нами до самой калитки и едва не залезает на сиденье вместе с Чарли. Сын и собака вместе смотрятся так мило, что я едва не сдаюсь, но вовремя прихожу в себя, и мы уезжаем без домашних