Читать книгу - "Корейская война 1950-1953: Неоконченное противостояние - Макс Гастингс"

бессмысленно. Нас почти наверняка разгромили бы. Даже самые крепкие и закаленные были сломлены опытом этого отступления:

Я помню одного парня из штаба нашей роты – тихий такой, серьезный. Сидим мы с ним рядом на земле, он собирается открыть банку тушеной фасоли – и вдруг как вскочит, как завопит! Понесся с бешеными глазами на рисовое поле, на окрики сержант-майора ноль внимания. Я пошел за ним, он меня поджидает, зажал свою банку фасоли как гранату, орет: «Не подходи!» Я все-таки приблизился, он в меня метнул эту банку – промахнулся. Я ему просто сказал, когда подошел, что знаю, каково ему, потому что мне так же, но мы все в одной лодке, поэтому нужно держаться, иначе потонем. Тут его отпустило, он разрыдался, а потом вернулся со мной на позиции и занял свое место в строю[160].

Бредущие на юг бойцы 8-й армии с ужасом смотрели на огромные столбы дыма и пламени над Пхеньяном – это горели склады снабжения, подожженные, чтобы не достались врагу. Танкист, возившийся со своим стальным чудовищем, застрявшем во рву, объяснил проходившему мимо рядовому Уотерсу с сардонической усмешкой: «Тут нужна запчасть, которая стоит пять долларов. У нас ее нет. Поэтому танк придется взорвать». Из Пхеньяна войска ООН ушли 5 декабря, оставив массу военной техники и припасов. Потеряв 11 000 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести в первые дни китайского наступления, 8-я армия теперь отступала по всему фронту – по суше, по морю и по воздуху. Ее бойцы бежали из Северной Кореи всеми доступными путями и способами. К счастью для репутации Соединенных Штатов, пока армия Уокера в беспорядке спешила на юг, почти не в силах оказывать организованное сопротивление, к востоку от них другие американцы спасали остатки чести, которую стремительно теряла их страна в одном из самых бесславных эпизодов ее военной истории.

Глава 8

Чосин.

Дорога от водохранилища

Во время наступления на север от 38-й параллели Макартур намеренно отделил 8-ю армию под командованием Уокера от операций «Корпуса Х», которым командовал начальник его собственного штаба, генерал Эдвард Алмонд. Две дивизии «Корпуса Х» – 7-я пехотная и 1-я дивизия морской пехоты – высадились на восточном побережье и двинулись на север, за много миль от наземного контакта с 8-й армией. Поэтому, когда свой удар нанесли китайцы, каждое из формирований Алмонда и Уокера переживало собственный кошмар по разные стороны от центрального Северо-Корейского хребта. Роднили их лишь адская погода, отрезанность от других, нападение китайцев и угроза абсолютного разгрома американских войск.

Отношения у генерала Алмонда с командиром 1-й дивизии морской пехоты Оливером Смитом не ладились с тех самых пор, как они высадились в Инчхоне. Смита совершенно не устраивало распыление сил «Корпуса Х» при наступлении на север: «Я сказал Алмонду, что две крупные операции мы не потянем. Либо мы идем к Ялу через Чосин, либо через северо-запад – одновременно и то и то не получится». Алмонда, который при всех его прочих недостатках руководить, бесспорно, умел, раздражала неповоротливость, даже обструкционизм, которые он наблюдал у морпехов. Смит же, в свою очередь, с большим подозрением относился к Алмонду с его жаждой славы и опасался, что рано или поздно от его рвения пострадают бойцы: «Я пытался притормозить наступление, чтобы успеть подтянуть 1-ю дивизию морпехов в арьергард и объединить силы»[161]. Продвижение морпехов к Чосинскому водохранилищу и вдоль его западного рукава и вправду шло медленно, поскольку Смит на каждом этапе требовал в первую очередь подвозить и складировать боеприпасы и провиант. Алмонд тем временем, наоборот, поторапливал и подгонял, чтобы не дать китайцам уничтожить огромные плотины на водохранилище: по мнению разведки, именно к этому стремились коммунисты.

К 25 ноября два полка Смита из трех – 5-й и 7-й – добрались до Юдамни на западной оконечности водохранилища, а 27 ноября должны были по графику выдвинуться к месту соединения у Мупхёна с частями 8-й армии, следующей на север. После этого им предстояло направиться к китайской границе – на Канге и Манпходжин. Первая дивизия морской пехоты вместе с некоторыми армейскими подразделениями была развернута вдоль главного пути снабжения между Хагару и Котхори. За прибрежный участок в тылу корпуса отвечала 3-я дивизия. По правому флангу морпехов вдоль восточной части водохранилища на север катили три батальона 7-й дивизии. Основная часть 7-й дивизии, продвинувшись дальше всех из американских формирований, находилась в шестидесяти с лишним милях к северу, у самых берегов Ялуцзяна (Амноккана).

По данным штаба главного командования, численность оставшихся коммунистических сил в Северной Корее составляла около 100 000 человек – примерно столько же, сколько в войсках ООН на передовых позициях, в то время как около 40 000 партизан и отставших от своих частей находились за линией фронта. В действительности же только по фронту «Корпуса Х» было развернуто уже больше 100 000 китайцев. Какими бы иллюзиями ни тешил себя тыл, морпехи, совершавшие набеги на северокорейские деревни в поисках еды и разговаривавшие с местными, знали, какие полчища проходили там, и сомнений по поводу масштабов деятельности противника не испытывали. С вертолета, на котором вылетел вперед командир 3-го батальона 5-го полка подполковник Роберт Таплетт, на заснеженном горном склоне четко виднелись лабиринты из следов и окопов. «Да эти чертовы дыры просто кишат людьми», – озадаченно протянул пилот.

Первая дивизия морской пехоты начала продвигаться вперед утром 27 ноября. Той ночью китайцы не только ударили по ведущим подразделениям, но и атаковали тридцать миль главного – вернее, единственного – пути снабжения, ведущего к побережью, в семидесяти восьми милях к югу. На командных пунктах позиций морских пехотинцев у Юдамни создавалось впечатление, что атаке подверглась каждая часть в двух полках. На КП 3-й роты 5-го батальона китайской гранатой снесло коммутатор. Один из командиров впал в ступор на позициях, и, чтобы вытащить его бойцов, пришлось спешно высылать другого офицера ему на смену. До самого рассвета китайцы снова и снова накатывались на позиции двух полков морской пехоты. Способность частей, переформированных всего три месяца назад и пополненных преимущественно резервистами, держать такую упорную оборону в чудовищной обстановке много говорит об их боевых качествах. Почти у каждого бойца, вернувшегося с холмов над Чосинским водохранилищем живым, найдется незабываемая история о ближнем бое под вспышками сигнальных ракет и минометным огнем, среди грохота рвущихся гранат и пальбы в бесчисленных перестрелках. Хотя на ряд позиций китайцам удалось прорваться и нанести значительный урон, сокрушить роты морпехов по-настоящему у них не получилось нигде.

К утру морская пехота удерживала три отдельных плацдарма: самый дальний к северу у Юдамни, у нижней оконечности водохранилища в Хагару и еще в десяти милях южнее – в Котхори. Продолжение собственного наступления американцы обсуждали недолго. «Но я сказал Рэю Мюррею: “Стоп!” – вспоминает генерал Смит. – Было очевидно, что противник у нас могучий»[162]. Морпехи понимали, что дело принимает опасный оборот. Им предстояло столкнуться с очень крупными китайскими силами, в районе боевых действий «Корпуса Х» было развернуто, как потом выяснится, около двенадцати дивизий. Хагару – с его взлетной полосой и складами снабжения на стыке с единственным путем отступления к югу – оборонялся всего одним батальоном морпехов и теми крохами местной армии, которые удалось наскрести, чтобы оцепить плацдарм по окрестным холмам. Формирования «Корпуса Х» рассредоточились по сотням квадратных миль бесплодных гор. Доступ ко многим их позициям обеспечивала только одна тропа или дорога, и потому противник, свободно перемещавшийся по этим горам, мог без труда их отсечь. Как только стали ясны масштабы китайского наступления, у войск Алмонда остался всего один благоразумный вариант действий – отход к побережью. Однако для этого нужно было держать открытым главный путь снабжения, а тогда, на исходе ноября, единственная дорога через перевалы от Хыннама до Юдамни представляла собой тонкую тропку в снегах, грозящую оборваться в любой момент. Всегда готовый найти повод попрекнуть Оливера Смита командир «Корпуса Х» Алмонд считал, что слабость хыннамского гарнизона дает ему достаточно оснований злиться на генерала морпехов. Десятый корпус совершенно правильно рассматривал узел у нижней оконечности Чосинского водохранилища как стратегически