Читать книгу - "Жизнь лишь одна - Вера Кушнир"

Мессии Израиля. Он уверял, что Иисус не исполнил данных пророками обетовании, а именно, что Израиль будет избавлен от своих врагов, его царство будет восстановлено и т.д. Ещё меньше был Леон готов поверить во всемогущество Иисуса, жившего как человек, подверженного страданиям и умершего мученической смертью без всяких попыток спасти Себя.

Когда по ходу бесед миссионеры подчёркивали превосходство Иисуса над пророками, и даже над Моисеем, это никак не укладывалось в голове Леона, принимавшего за аксиому слова из Второзакония 34:10: “Не было более у Израиля пророка такого, как Моисей, которого Господь знал лицом к лицу”. Также Числа 12:6-8, где Бог превозносит Моисея над всеми другими пророками, как того, с кем Он говорил “устами к устам”.

Леон впитал всё это с молоком матери и не мог ни теперь, ни позже изменить своего мнения о Моисее и Иисусе. Во всяком случае, так ему казалось…

Но, тем не менее, чешуя начала постепенно спадать с духовных глаз Леона. Он стал более охотно слушать и учиться. Жажда “правды” становилась всё более очевидной, и он проводил многие ночи за чтением, исследованием и штудированием Священного Писания. Если бы он только мог поверить в воплощение Иисуса, думал он, все другие трудности, связанные с Его Божеством, улеглись бы сами собой на место.

Однажды Зильберштейн спросил Леона, действительно ли он верит, что Бог — Творец вселенной. “Да”, — ответил Леон. “Тогда, есть ли что-нибудь невозможное для Бога?” “Конечно, нет”, — был ответ. “Если нет, почему ты считаешь для Бога-Чудотворца было невозможно позволить Искупителю мира родиться чудесным образом?” Не ожидая ответа, Зильберштейн продолжал: “Каждый истинный еврей верит, что Адам был сотворён, а Ева чудесным образом взята Им же из Адама. Необходимость рождения Искупителя в человеческом теле была предсказана ещё в Едемском саду (Бытие 3:15), а потом через пророков”.

К концу бесед с Зильберштейном Леон был лучше, чем когда-либо раньше, подготовлен к его доводам. Он уже не сомневался в том, что раввины исказили и затмили своими толкованиями смысл Библейских стихов с мессианскими обетованиями, чтобы как-нибудь оправдать своё враждебное отношение к Иисусу. Леон теперь увидел, что они неправильно толковали место из Исайи 7:14. Слово “альма” по-еврейски никогда не означало замужнюю женщину. Таковых называют “иша” или “некева”. Маленьких девочек называют “иольда”, а молодых девушек “бетула” или “пара”.

Зрелых девушек называют “альма” — женская форма от слова “алам”, означающего молодого, холостого мужчину.

Намёк на воплощение Мессии есть в комментарии знаменитого раввина Якова Эмдена, в молитвеннике с его именем — “Бет Яков”, которым пользуется только самая строгая каста “Хасидам”. На 30-й странице он говорит о Мессии, что “Он Глава Первого и исшел от “Руах ха-Кодеш” (Святого Духа).

Прошлый аргумент Леона, основанный на раввинском толковании Псалма 2:12, что слово “бар” в еврейском тексте “Нашку Бар” не означает “Почтите Сына”, так-как обычно сына называют “бен”, а не “бар”, вскоре испарился. Слово “бар” в смысле “сын” употребляется у Даниила более, чем один раз. В книге Даниила 3:25 говорится “Бар Элохим” — Сын Божий, и в 7:13 “Бар Анаш” — Сын Человеческий. Как ни странно, но в молитве “Барух Шамей”, которую повторяют в виде протеста против веры в Сына Божия, употребляется термин “Бар Элохим”.

О двух линиях мессианских предсказаний — славе и страдании — в комментариях раввинов самой старой школы есть некоторая путаница. У них принято понимать, что о Мессии пророки говорили как о двух лицах: о страдающем Сыне Иосифа и о прославленном Сыне Давида.

Другие знатоки, комментируя предсказания о Мессии, противоречат самим себе. Место в пророчестве Исайи 52:13-15, где говорится о рабе Иеговы, понимается как относящееся к Мессии как Рабе в Своём уничижении, но прославленном и превознесённом выше Авраама, Моисея и Ангелов.

В Талмуде, в трактате Синедрион 98, кол.1, говорится о Раввине “Иешуа бен Леей” и его разговоре о Мессии с пророком Илией, в котором он спрашивает, где Он и когда придёт. Илия отвечает, что его послали к вратам Рима, где он нашёл Мессию среди больных и нищих, смотрящих на свои раны и перевязывающим их одну за другой. Раввин спросил Его: “Когда придёт Господь?” Мессия ответил: “Ныне”, ссылаясь на слова в Псалме 94:6-11: “О если бы вы ныне послушали голоса Моего!”

В самый торжественный праздник, “День искупления”, произносится признание в том, что Мессия пришёл и ушёл — “Пину Мену Машиах Тсидкену” — Мессия, наш Праведный, отвернулся от нас”, и там же Он называется “Понесшим грех” и “Израненным”. В конце этой исповеди евреи умоляют Бога послать Его поскорее.

Несмотря на такие ясные указания (имели ли авторы таких поразительных утверждений в виду Иисуса или нет), сегодняшние раввины, и вообще евреи, не имеют ни малейшего представления о том, что они читают. У них как бы закрыты глаза, и они видя — не видят.

Леону уже нетрудно было применять к Иисусу эти и другие мессианские предсказания и утверждения. Он вдруг начал ясно видеть, что Мессия пришёл, но был отвергнут по причине духовной слепоты Израильского народа, введённого в заблуждение своими вождями.

Его сердце с болью повторяло слова пророка: “Упал венец с головы нашей; горе нам, что мы согрешили!” (Плач Иеремии 5:16) С этим последним признанием всякое сопротивление пришло к концу.

Обретённое Леоном убеждение приносило ему огромное удовлетворение и душевный покой. Масса “мусора” спорного характера была отметена в сторону, и всё же тот исторический факт, что Мессия принадлежит прошлому, то есть, что он уже приходил, не оставил следа на духовной жизни Леона. Увы, его убеждение было только головным, не задевшим пока что сердца.

Враг успешно вмешался, и Леон не приложил больше стараний к тому, чтобы обрести “единое на потребу” и ту “благую часть”, которую избрала Мария в Евангелии от Луки 10:42 и о которой Иисус сказал Марфе, “что она не отнимется у неё”. Леон продолжал свои занятия и работу по прежнему графику, не подозревая, что Господь уже начал Свою работу над ним.

Новые трудности

Посетив однажды своего дядю, Леон к великому удивлению заметил, что его старшая дочь, с которой он играл в детстве и которую всё ещё представлял ребёнком, расцвела в прекрасную девушку. Дядя был строго ортодоксальный еврей, и его жена тоже была весьма религиозная женщина из тех, кто после вступления в брак носили парик. Они оба были разочарованы в племяннике, узнав, что он оставил свою намеченную карьеру раввина, переменил образ жизни, надел одежду “гоев”, нарушая тем