Читать книгу - "Собрание сочинений. Том II. Стихотворения, напечатанные в периодике и найденные в архивах; заметки, статьи - Павел Николаевич Шубин"

мудрость сберегая

В делах, о коих жизнь нема,

Машин тяжёлое дыханье

Учил любить и понимать.

Он подводил меня к разделам

Решений, покорённых им;

Он жизнь мою на совесть делал,

Как делал и металл живым.

Он научил в отливках чёрных

Шестым чутьём вести расчёт,

Угадывать цвета и формы

Вещей, не сделанных ещё;

Он все пути, где я на ощупь

Пройти пытался через тьму,

Открыл и сделал ближе, проще,

Обыденней… И потому

Я, славя звонкими стихами

Простое наше бытиё,

Несу ему любовь и память

И слово тёплое моё.

Ноябрь 1934

Песня

Светлой памяти Кирова

В первый раз эта песня не робкая,

Словно вызов на битву звуча —

То ли в полночь далёкую вешнюю,

То ли в зимнюю бурю над сопками —

Но в грозовой взошла она час,

Не сибирская, вовсе не здешняя,

Как костёр на снегу горяча.

Бритолобые люди, не знавшие,

Что такое сомненье и страх, —

По сибирским дорогам неезженым,

Запевали её у костра…

И она – поднималася, страшная,

Белый свет пополам разделив.

Еле сдержанным рокотом бешеным

Глухо вторили ей кандалы.

Нет, не стоном судьбы человеческой

Шла она, жестока́ и крута —

Ты, что деды сложили под Нерчинском,

Что допели отцы на фронтах.

Может, вятской гармоники клавиши

Огневой переняли напев.

…С баррикадного боя и каторги

Начиная невиданный век.

– Эту песню во веки прославивши

– По угрюмой стране прогремев, —

Шёл от тихой Уржумки до Ладоги

Непокорный большой человек

Да замолк он – сражённый не силою —

Пулей в спину, огнём опалён,

Над его дорогою могилою

Горький траур багровых знамён.

Но, всходя над Кремлёвскими стенами

Звуком горна в дыму боевом,

– Этой песни смертельная ненависть

– Тихо дрогнула в горле моём.

2 декабря 1934

Возвращение

Ока, разогнавшись, ударит о ряжи,

Но поезд пройдёт по мосту невредим,

И снова Орловская родина ляжет

Развёрнутым платом за следом моим,

И снова далёким-далёким уроном

Пахнёт полустанок, знакомый давно

От жёлтых акаций до досок перрона,

До девичьей песни под дальним окном.

А я затоскую и к песне остыну,

И горькая память пройдёт не спеша…

…Давно ли с тобой мы прощались у тына,

Не плача, не глядя, руки не пожав?

И ты не махала косынкою синей,

И вслед не глядела, как я уходил…

Далёкий июль. Лепетанье осины.

Ромашек пучок у тебя на груди…

Зачем мне всё это? И вспомнить ли нужно?

Иль, может, забыть навсегда до конца,

Чтоб стала ты звуком. Чтоб ночью недужной

Любимой назвать… и не вспомнить лица.

Но поезд ушёл в темноту, в чернолесье.

Я снова заклятье кладу на пути.

Встречай у окна, и от радости – смейся,

Что мне никуда от тебя не уйти.

29 декабря 1934

Canzone

Если б вдруг ожила небылица,

На окно я поставлю свечу.

Приходи. Мы не будем делиться,

Всё отдать тебе счастье хочу!

Ты придёшь и на голос печали

Потому, что светла и нежна,

Потому, что тебя обещали

Мне когда-то Сирень и Луна.

Но… бывают такие минуты,

Когда страшно и пусто в груди…

Я тяжёл – и немой, и согнутый…

Я хочу быть один… Уходи!..

Год 17-й

Ехали задонские

Казаки.

Утром степи росные

Широки.

Вся земля зелёная

Широка.

Всё земля знакомая

Казакам.

И взойдя по градусам

Высоко,

Брякала то радостью,

То тоской —

Песенка нехитрая,

Как земля:

«Лучше кровью вытравим

Все поля,

Алою – казацкою

Напоим,

Только не Карпатские,

А свои.

По фронтам текла она,

Что вода,

И горька, и солона —

Три года;

И горька, и солона,

А за что?»

– Нам бы жито пеленать,

Да на ток,

Нам бы перевесла гнуть

На возу,

Нам бы выбить белену

На базу…

И расслышала трава

По пути:

«Хватит. Больше воевать

Не хотим».

Год 18-й

Если б можно было

Рассказать о том,

Как казаки ехали,

Покидая дом;

Дом – в котором милые.

Тот ли дом

С яворами, с вербами

Над пудом,

На котором в омуте

Голубом

Кулики посвистывали,

Рос камыш

Остроусый, пепельный?..

А кругом

Степи росы теплили,

Крякал крыж,

И, как камень, брошенный

В осень, в тишь,

Падал чёрной молнией

Чёрный стриж.

Как казаки ехали

Мимо тех

Полустанков с крышами

Из куги,

С рыжими подсолнухами

По застрех,

С садиками – вышитыми

Синью слив…

Пики приторочены

У ноги.

Лошадей шарахает

Посвист – гик.

Песня поднимается

В полный налив:

«Завтра, гривы конские

Запылив,

Выедем, красавица,

До реки,

Славные задонские

Казаки.

Ты не плачь, красавица,

Мы коней,

Напоим, красавица,

Из реки.

Обними, красавица,

Посильней —

Уезжают славные

Казаки.

Нам ли путь-дороженька

Не легка?

Много подорожнику

Потоптать…

Видно, не тебя нынче

Нам ласкать —

Шашки наши вынянчим

На руках.

Ты ждала нас три года,

Ну и что ж?