Читать книгу - "Изобрести современность. Эссе об актуальном искусстве - Линда Нохлин"

непонятыми, когда происходили в действительности, — заставили бастующих рабочих осознать значение того, что они пережили. Участвуя в постановке, они осознали свой опыт как значимую силу истории, а самих себя как независимых представителей того класса, который формировал историю. И пусть радикальная постановка Рида потерпела очевидную неудачу в своей миссии по сбору средств, она тем не менее стала мощным инструментом повышения политической сознательности и формирования чувства солидарности рабочего класса. Хотя грандиозные театрализованные представления, которые Жак-Луи Давид организовывал для Первой Французской республики, обладают очевидным историческим приоритетом перед инсценировкой Патерсонской забастовки Рида и хотя в Европе были свои собственные богатые традиции публичных политических выступлений, всё же можно понять, к чему клонил Джон Говард Лоусон, когда в 1967 году утверждал, что Патерсонская инсценировка была главным событием в истории радикального театра: «Участие зрителей, приемы живой газеты, взгляд на события с позиции рабочего класса предвосхищают творчество Маяковского и Мейерхольда в Советском Союзе, Брехта и Пискатора в Германии, а также Театр новых драматургов в Нью-Йорке и социальную драму 1930-х годов»[555].

Как у Рида возникла идея инсценировки Патерсонской забастовки? Хотя его постановка была потрясающе эффектна как драма, зрелище и политическая пропаганда, она ни в коем случае не уникальна для того времени. Можно сказать, что вся страна переживала бурный ренессанс театрализованных представлений, часто называемый новым театральным движением, иногда — общественным или гражданским театром. В год выхода Патерсонской постановки была основана Американская ассоциация театрализованных представлений — организация со своим периодическим изданием, серией конференций и солидной образовательной программой. В бюллетене 1913 года, помимо инсценировки Рида, перечислялось почти пятьдесят представлений по всей Америке от побережья до побережья, включая такие разнообразные постановки, как театрализованное представление наций в Ньюберипорте (Массачусетс), инсценировка «Американское детство» в Вустере (Массачусетс), историческое представление в Кармеле (Калифорния), аллегория избирательного права и театрализованный парад в Вашингтоне (округ Колумбия), греческий фестиваль в Нэшвилле и, что, пожалуй, особенно важно, учитывая учебу Рида в Гарварде, театрализованное представление Холлис-холла в этом университете (организованное Джорджем Пирсом Бейкером, ярым сторонником гражданского театра) и «Святилище, птичья маска», поставленное Перси Маккеем, лидером движения гражданского театра и выдающимся мастером театрализованного представления[556].

Все, кто в то время был вовлечен в популяризацию театрализованных зрелищ в США, руководствовались прежде всего идеей гражданского подъема; но, конечно, неявной подоплекой, часто неосознанной, были как страх перед огромными, беспрецедентными волнами иммигрантов, прибывающих на наши берега, так и альтруистическое желание сделать для них что-то хорошее. Театрализованное представление могло служить инструментом примирения, американизации и патриотической идеологической обработки «немытых» и во многом нежелательных иностранцев, наводняющих наши города. Джон Кольер, выступая на страницах «Бюллетеня Американской ассоциации театрализованных представлений» в 1913 году, лишь намекает на проблему образования иммигрантов в своей страстной защите «новой зрелищности», видя в ней «зарождение нового образовательного идеала» и «предвестие совершенно иной и явно более высокой гражданской и социальной жизни», основанной «на общественном сознании и братстве» и, в свою очередь, порождающей их[557]. Однако Эстер Уиллард Бейтс в новаторском исследовании «Театрализованные представления и зрелища» (1912) более четко описала функцию театрализованных представлений по отношению к недавним иммигрантам:

Американские зрелища будут организованы таким образом, чтобы оказывать конструктивное влияние на людей <…>. Представление будет стимулировать гордость за город, штат и нацию; широкая симпатия ко всем землям и народам будет лежать в основе сцен и главенствовать в них; и, наконец, у него будет определенная образовательная цель — воплотить в жизнь великие деяния отцов и пробудить стремление сыновей к правильной жизни и преданности стране. В этом последнем пункте будут полностью учтены потребности нашего иммигрантского населения[558].

Многие театрализованные представления непосредственно до и после Первой мировой войны начинались с пения и танцев итальянцев, поляков или ирландцев в красочных национальных костюмах, за которыми обычно следовало символическое или фактическое поклонение персонификациям Америки и исполнение национального гимна. Нигде эта интегративная функция зрелищности не проявилась так явно, как в книге «Новое гражданство: гражданский ритуал, разработанный для мест общественных собраний в Америке» Перси Маккея, опубликованной в 1915 году. Это театрализованное представление должно было сопровождать церемонию натурализации и подчеркнуть массовым движением, песнями и танцами превращение иностранца в патриотичного американского гражданина[559].

О размахе достижений Маккея в сфере массового участия и гражданского патриотизма можно судить по театрализованному представлению и маскараду в Сент-Луисе, которые он помог создать в 1914 году в рамках празднования 150-летия основания этого города. Показанное под открытым небом в Форест-парке на гигантской, специально построенной сцене актерским составом из 7500 жителей Сент-Луиса перед полумиллионом зрителей в рамках пяти спектаклей, историческое театрализованное представление и гражданский маскарад подарили своим потрясенным зрителям пьянящую смесь символизма Нового Света, риверовского профетизма и отсылок к доисторической мифологии и искусству. Это было предвестием Сесила Б. Демилля с его грандиозными массовыми представлениями: хоры и первопроходцы, искатели приключений и «толпы мужчин и женщин, одетых в национальные костюмы всех наций», — а по репликам напоминало «Гайавату» Генри Уодсворта Лонгфелло (например: «Ох-ох-ох! / Наш вождь холодный — умер он. / Ох-ох-ох-ох!»).

Маскарад завершился на ноте сверхзрелищного патриотического подъема, объединившего собравшиеся толпы, включая города и штаты Союза, различные отрасли промышленности, искусства, науки и других сфер деятельности, Джорджа Вашингтона, святого Луиса, олицетворения Золота, Воображения и Большой Медведицы, хоры Диких сил природы, Звезд и Духов Земли в хоре надежды на будущее, в то время как гигантский орел парил над их головами, «разбрасывая за собой дикие искры огня». В примечании к сценарию постановки Маккей с гордостью объясняет, что, хотя птица «по очертанию и цвету напоминает орла», это, конечно же, «аэроплан, впервые [в 1914 году] выступающий как символ драматической поэзии». Но, возможно, еще более откровенно истинную функцию представления в Сент-Луисе раскрывает тот факт, что «историческая постановка», предшествовавшая маскараду, закончилась въездом в Сент-Луис немецких иммигрантов, нагруженных коробками, сумками и свертками, с жаром поющих по-немецки и немедленно вливающихся в лоно города[560].

Инсценировка Патерсонской забастовки Рида в полной мере обретает свою значимость только в контексте более общего театрального движения в США того времени. Можно сказать, что Рид обернул патриотическую риторику, благонамеренную психологию «плавильного котла», предлагаемую лидерами гражданского театра-благодетеля, против нее самой, показав, что подобный идеалистический взгляд на положение рабочих-иммигрантов на их новой земле — это всего лишь сентиментальное лицемерие. Слишком часто патриотические зрелища служили просто эффектным обоснованием статус-кво, наполняя рабочих ложными обещаниями и ложным сознанием. Инсценировка Патерсонской забастовки недвусмысленно показала, что вклад новых граждан в эту страну гораздо больше, чем просто танцы, песни и народные традиции: их вынуждали жертвовать своим здоровьем, своими надеждами, своей честью и своими детьми и прозябать в нищете ради процветания капиталистического общества васпов{85}.

Театрализованное представление для новых граждан Перси Маккея закончилось