Читать книгу - "Резюме сортировщика песчинок - Любовь Александровна Афоничева"

отключать эти картинки, только встал на тумбочку, а она скользкая, как речи в Совете Голосов, так что мы этим путем не пойдем, ибо ведет он к трещине в… том месте, где трещины не нужны, а вот стул – самое то, хоть и низковат, но если встать на цыпочки, то оп-ля, получите серый потолок, если он вам больше по вкусу.

Оршабати соскакивает со стула и в охотку делает еще несколько прыжков. В этот момент он похож на огромный, хоть и совсем не круглый резиновый мяч. В коридор эскулап тоже направляется вприпрыжку. Кажется, он даже не слышит моего на редкость искреннего «спасибо».

Полюбовавшись немного прекрасным серым потолком, я задерживаю дыхание, как перед прыжком в воду, – и быстро набираю сообщение для ментора Ро. Я пишу ему, что готов рассказать о своем контакте с наномехами. Все, о чем умалчивал раньше.

На самом деле я не готов. Но Ро мне нужен. Как еще один союзник. Как действующий мехимерник. Как единственный человек в этом городе, с которым я могу поделиться идеей некой… профессиональной авантюры.

Раз за разом я вспоминаю свое пребывание на бурой равнине. Но не я-второго, а я-третьего. Мне всегда казалось, что у любого человека практически бесконечный запас вариантов будущего. Таких вот еслибыдакабылей, как он, помнится, себя назвал.

Но почему тогда остальные не выбираются так же, как я? Возможно, есть все-таки одна основная, стержневая, наиболее… вероятная вероятность, которую наномехимеры Стрелка и запирают в определенном сюжете. И меня никак не отпускает мысль, что можно написать своих наномехов, которые создадут выход из этого сюжета…

Впрочем, нейробиология у нас начнется только в следующем году. И не исключено, что моя идея настолько же гениальна и осуществима, как план построить балансиарг из лапши и скотча.

Поэтому, как бы муторно ни было выворачиваться перед Ро наизнанку, без мехиментора мне не обойтись.

Ро отвечает почти сразу. Пишет, чтобы я ждал его в районе обеда.

Что ж… значит, до этого времени мне надо занять чем-то голову. Хорошо занять, качественно. Чтобы некогда было предвкушать беседу с ментором.

К счастью, подходящее занятие у меня как раз имеется.

Я разворачиваю кубик и ныряю в Ноо. Помнится, Рур отвлек меня от изучения информационного следа Петруши Элоя…

Этот занятный субъект нахально выпирает своим умеренным брюшком из ряда товарищей по фатуму. Во-первых, он единственный, кроме меня, кто очнулся, пусть и с гавкнутой головой. А во-вторых, он никогда не подпирал ни студенческим, ни менторским плечом промхитиновых стен Песочницы. Со всех сторон – исключение. Но что-то же должно объединять его с другими подстреленными? И я должен попробовать понять – что.

Через пару часов я знаю о Петруше Элое довольно много любопытного. Он выпустился из Теплицы N14 внушающим доверие юным кондитером. Но спустя десяток лет решил, что это доверие имеет смысл на что-нибудь обменять. К примеру, на роскошь. Или на власть. Или на что-то другое, более симпатичное, но плохо различимое моим циничным взглядом. Картина произошедшего, сохранившаяся в Ноо, выглядит как живописное полотно, которое долго хранилось в сыром подвале, и теперь без кропотливой реставрации с долей вольной интерпретации нечего и думать разглядеть детали.

После моей восстановительной работы картина получатся вот какая: Петруша Элой делал для некоторых клиентов особые десерты, в состав которых входил ингредиент под названием Am69 – синтетический афродизиак, который включили в список запрещенных веществ не из-за прихоти или чересчур строгой морали. А потому, что полный список его возможных побочек можно издавать отдельной книгой, читать которую будет одновременно увлекательно и мерзко. Я кое-что знаю об Am69, потому что однажды, в умеренно нежном отрочестве подслушал родителей, с большим жаром обсуждавших разные медицинские казусы. В общем, кондитер был озорник почище меня.

Только вот моим умением вовремя останавливаться и хорошо маскироваться Петруша Элой явно не обладал. И когда закончилась порция везения, отпущенная свыше всем балбесам, химическая бомба рванула. Очередной заряженный на любовь кексик наделил того, кто его съел, чем-то достаточно неприятным. Чем именно, я, правда, узнать так и не сумел. Из тех новостей, что сохранились в Ноо, ясно только, что в тот раз пиджакам даже не пришлось особо напрягаться. Покупатель, очевидно, сдал Элоя сразу же. И кондитер, надо сказать, на удивление легко отделался – всего лишь заплатив штраф и лишившись права когда-либо готовить что-то своими руками. Но, насколько я понял, совсем из профессии он не ушел и до недавнего времени бездельничал в должности младшего консультанта в какой-то мелкой орфейне. Орфы вообще любят подбирать то, что упало. Особенно если это человек.

Я не орф, однако тоже чувствую к Элою некоторую симпатию. Никак, правда, не связанную с тем, что он торговал мелким эросом, замешанным на чревоугодии, – это слишком прагматично, чтобы мне понравиться.

Нет, этот намек на приязнь вызван тем, что Элой дал мне надежду. Я почти уверен: где-то тень его деятельности легла на Стрелка. И не просто легла, а оставила метку. Это, конечно, еще не настоящая зацепка, но уже чуть больше, чем ничего.

Я стараюсь удержать приподнятое настроение до прихода Симеона Ро. Как чашку на макушке. Но когда мехиментор, предупредив о себе дробным стуком, открывает дверь, моя воображаемая чашка-настроение тут же летит вниз.

Ро подходит к стулу легкой юношеской походкой. Но опускается тяжеловато, как будто в голове у него лишних пять-семь килограммов нелегких дум.

– Как ваше самочувствие?

– А давайте, ментор, мы пропустим ритуальные моменты?

– Если хотите. Вы готовы?.. Вы написали, что готовы рассказать о своем… опыте.

Нет, я по-прежнему не готов.

Но я рассказываю. Сухо, опуская эмоции, но не пропуская деталей. Описываю пейзаж, невозможность двигаться, ломкость мыслей. Я-второго. Я-третьего. Передаю наш диалог настолько точно, насколько помню.

Пока говорю, я разглядываю сложный рельеф, образованный складками одеяла: морщинистые горные хребты, гладкие долины, темные расщелины, по которым могли бы течь бурные ледяные речки…

Ментор слушает молча. Даже позу почти не меняет. И только когда я заканчиваю, говорит:

– Спасибо.

– Спасибо за «спасибо», ментор, но я рассчитываю на кое-что другое. На то, что вы с высоты своего опыта глянете на одну мою идейку. Никак не могу от нее отделаться. Это насчет я-третьего. Если у остальных, у тех, кто так и не пришел в себя, его почему-то нет… может, имеет смысл попробовать создать такую субличность искусственно? С помощью собственных наномехимер? Совет Голосов должен разрешить, учитывая…

– Погодите, Эф_Имер. – Ментор устало трет глаза. – Вы интересно мыслите, но слишком сосредоточены на себе. А потому не