Читать книгу - "Тропой забытых душ - Лиза Уингейт"

всё ведут свой диалог, но в лагере все глубоко спят. Даже Амос, который должен по ночам нести стражу. Костер горит, но я подкидываю в него еще дров, а потом расталкиваю Амоса.

– Лучше смотри внимательно и поддерживай костер. Рядом пумы.

Он нащупывает копье, факел из смолистых веток и охотничий нож моего папы. Потом вытягивает шею и оборачивается, услышав вой.

– Я смотрел, – отвечает он.

– С закрытыми глазами?!

Сидение на дереве не избавило меня от злости. Мне хочется причинить кому‑нибудь боль. Сказать ему: «Это ты виноват. Если бы тебя не подстрелили, мы бы уже были высоко в горах и безумный старик не сбежал бы с моей лошадью».

Амос отводит взгляд, словно читает мысли по моему лицу.

– Мне очень жаль, – скорбно произносит он. – Очень жаль, что так получилось с твоим пони.

Его глаза наполняются слезами, крошечная капелька катится по щеке. Нужно сказать Амосу, что я не хотела, чтобы так вышло. Скиди и мул Гейбла съели почти всю траву на таком расстоянии, чтобы малыши могли отойти от лагеря и не заблудиться. Туле приходится искать еду, он сам пока не в силах помогать, а нам с Дьюи нужно зарабатывать деньги в городе.

Да, нужно сказать Амосу: «Мы все делаем то, что в наших силах, и каждый из нас до смерти устал, и несправедливо, что тебя ранили. Несправедливо, что моего пони больше нет. Несправедливо, что малыши так голодны, что привыкли к этому. Несправедливо, что не все девочки получают фарфоровых кукол и шелковые платья. Все несправедливо».

Но из меня вырывается только одна фраза:

– Он был папин…

Я забираюсь на свое соломенное ложе в землянке, ложусь и затыкаю уши, чтобы не слышать вой пум.

Глава 27

Валери Борен-Оделл, 1990 год

В горном районе к востоку от Талиайны, куда благодаря огромному количеству лесопильных предприятий, появившихся после строительства железных дорог в Сан-Франциско и из Канзас-Сити на юг, имели обыкновение стекаться темные личности, присутствие стражей закона требовалось постоянно.

Х. Ли Джексон. Интервью, взятое Гомером Гауэром, 1938 г. Архив документов об отношениях между индейцами и первопоселенцами

– Я была там не одна. – Карта, которую я принесла к Кертису домой, поскрипывает под моим ногтем от места происшествия с Эдвином до точки, где нашлась его лошадь. – И готова поспорить на обед, что Рой и Эдвин тоже. Хромая травмированная лошадь убежала во‑он куда. Что‑то ее спугнуло… Или кто‑то.

– Я бы принял это пари, – отвечает Кертис, – только мы в нем на одной стороне. Так что, похоже, придется обед разделить пополам.

Мы одновременно поднимаем головы и обнаруживаем себя сидящими до неловкости близко – разделяет самый угол кухонного стола; изучаем карту. Один из тех моментов, когда все вокруг замирает. Эффект усиливается оттого, что я приехала к Кертису в свой обеденный перерыв, чтобы это выглядело как обычный просмотр щенков… На случай, если кто‑то заинтересуется.

Кертис, разумеется, сразу разгадал мою уловку со щенками. Пригласил в дом и закрыл дверь.

– А теперь скажи, зачем приехала на самом деле. Дело‑то не в щенке.

– Прости. Не хотела давать тебе надежду. – Фраза получилась настолько двусмысленной, что я покраснела.

– Ничего страшного.

Он милосердно держался профессионалом, внимательно смотрел, как я достаю карту, раскладываю ее, описываю поиски лошади, отмечая, что наступающие сумерки и медлительность раненого животного не позволили мне рассмотреть поближе то место, где началось падение Эдвина. Я просто не решилась подняться на хребет.

От Эдвина никакой информации получить не удалось. Он уже четыре дня лежит под наркозом после экстренной операции по удалению жидкости из мозга. По официальной версии, лошадь испугалась, оступилась и упала. Просто не повезло. Неофициально многие знают, что именно эта лошадь опытна и спокойна. Это крепкий и ловкий пони из тех, что чокто когда‑то выращивали в этих горах, надежный и слишком благоразумный, чтобы испугаться собственной тени и кубарем покатиться по склону.

Втихомолку подозревают, что Эдвин и Рой оказались мишенью для кого‑то, решившего преподать урок. Недовольный местный житель, которого раздражают туристы, сосновые свиньи и правительственные постановления? Владельцы делянки с травкой или подпольной метамфетаминовой лаборатории? Кто‑то из сторонников Паркера?

– В любом случае целью номер один была я, получила на этот счет записку, а последствия задели Эдвина. Я, как выразился Аррингтон, хожу по тонкому льду.

Он был очень недоволен, что я отправилась за сбежавшей лошадью Эдвина в одиночку. «Скверная затея, учитывая, что в последнее время вас преследуют неприятности, Борен-Оделл».

За нотацией скрывалось предупреждение: «Разворошишь гнездо слишком сильно – получишь перевод в другое подразделение и вовсе не на повышение. Следующим местом работы окажется какое‑нибудь захолустье СНП. Если это следующее место вообще будет».

И все же я здесь, вопреки всякому здравому смыслу, ищу совета… или другую точку зрения у единственного союзника, на которого могу рассчитывать.

– Дело не только в том, что уже темнело, – признаюсь я. – За мной следили. Я слышала… звуки, и не один раз. Но когда останавливалась приглядеться, преследователь тоже останавливался. Животные так не поступают. А вот человек – да. В конце концов я взглянула на склон через бинокль, а потом поехала дальше, потому что была одна.

– Хорошее решение.

– Я видела множество следов ниже того места, где началось падение, но, глядя снизу вверх, трудно разобрать, чем оно было вызвано. Во всяком случае, в бинокль. – Я снова касаюсь карты. – Если откуда‑то отсюда упал камень, да такой, чтобы вспугнуть лошадь, скорее всего, он оставил какие‑то следы. Верно?

– Логично…

Облокотившись о стол и упершись подбородком в ладонь, он прижимает большой палец к нижней губе. Похоже, всегда в этой позе думает. Когда заинтересован.

– Рой сказал, что кое-что слышал до того, когда закричал Эдвин. Будто по склону горы скатывался камень. – Я много раз мысленно анализировала это обстоятельство и всегда приходила к одному и тому же выводу. – Но самого камня Рой не видел. Если кто‑то стрелял в Эдвина из винтовки малого калибра… например, двадцать второго, с глушителем, звук, особенно в горах, именно такой: удар камня о камень. Может, Рой слышал, как пули поражают скалу, а потом эхо. – Хорошо бы уловить реакцию Кертиса, но это непросто. – Я ошибаюсь? Что думаешь?

«Я тебе доверяю». Такого я не говорила никому за пределами семьи… с тех пор, как погиб Джоэл. Расследование его смерти было коротким и поверхностным. Всё свалили на погодные условия, а не на ошибки в решениях руководителя штаба.

– Это возможно.

– Что я ошибаюсь или что права?

– И то