Читать книгу - "Тропой забытых душ - Лиза Уингейт"

право решать сама. Не дай никому тебя остановить. – Чуть отстранившись, она положила ладони мне на щеки, как делала, когда я была маленькой. – Но если я буду нужна, позвони. Сразу прилечу к тебе.

Я обняла всех троих, а потом смотрела, как отъезжает мамина машина. И ощутила замешательство, когда она исчезла из виду.

Не прошло и двух суток, как после одинокого ужина в кафе «Сардис шорс» я нашла прилепленную к водительской двери машины салфетку с нацарапанной надписью «Смерть сосновым свиньям». Убрала ее в пакет и сунула в карман. Она проездила со мной полтора дня.

Сидя на планерке, размышляю, показать записку остальным или не давать ей хода, сочтя просто попыткой давления со стороны кого‑то из местных ворчунов.

По другую сторону стола старший рейнджер Аррингтон с Эдвином и Роем обсуждают планы отправить парней в конный патруль, раз уж земля достаточно подсохла. Они доедут до засыпанной пешеходной тропы с противоположной стороны, чтобы оценить площадь завала и поискать новые доказательства того, что все произошло не по естественным причинам.

В дверь проскальзывает Минди, наша машинистка, и передает мне лист распечатки. Почти ноль материала для отчета.

Когда очередь доходит до меня, я сообщаю:

– Никаких новых данных от штата, местной полиции или индейской полиции по людям, соответствующим описаниям Сороки, Джейд или Брейдена. Подружку Брейдена видели в мотеле в Пото. Но она уже уехала. Сняла комнату на четыре дня и повесила табличку «Не беспокоить», поэтому уборщица внутрь не заходила. Управляющий не видел, кто приезжал или уезжал, потому что комната эта в дальней части мотеля, но вспомнил, что регистрировал Рэйчел в день прибытия. Высокая, светловолосая, спортивная. Искала она Брейдена или приехала, чтобы забрать его, неизвестно. Может, они уже далеко…

На распечатке есть водительские права Рэйчел и кадр с камеры видеонаблюдения в мотеле. На фото девушка в бейсболке. Шелковистые волосы, забранные в хвостик, падают на камуфляжную майку и шорты с большими карманами. Высокие военные ботинки выглядят тяжеловатыми для ее длинных и стройных ног.

– На вид она одета скорее для похода на природу, чем для пребывания в гостинице, – добавляю я, прежде чем сдвинуть листок в центр стола, чтобы все могли посмотреть.

– И почему мне никогда не попадались такие туристки? – удивляется начальник отдела технического обслуживания.

– Черт! – Рой наклоняется к фотографии с видимым интересом. – Была бы у меня такая подружка, я бы ни за что не сбежал в лес.

Мужчины хихикают, словно переполненные тестостероном школьники в автобусе футбольной команды. Я, закатив глаза, откидываюсь на спинку стула: «Да ладно?!»

– Так, так. Хватит. У нас дама за столом, – говорит Аррингтон, подчеркивая, что он считает дело Блэквелл всего лишь выдумкой Сидни, решившей сбежать из-под опеки.

Он считает, что меня провел ребенок. Что я слабая. Что мне, как женщине, свойственна излишняя чувствительность и склонность к импульсивным реакциям.

Судя по выражениям лиц, все собравшиеся поддерживают это заключение. Меня это бесит. Кровь приливает к груди, шее, щекам и дальше до самых кончиков ушей.

Рой смотрит на меня и бледнеет. Улыбка школьника сползает с его лица.

– Но если подружка приехала искать его и не нашла… То есть если решила, что он заблудился или утонул, она бы обратилась в полицию, верно? Она бы встревожилась.

Пальцы переплетены, большие пальцы подняты вверх. Похоже, парень говорит серьезно.

Прежде чем я успеваю ответить, рейнджер Аррингтон решает закрыть совещание.

– Кто знает? Молодежь. Ссоры. Такое случается. Может, они вместе сбежали в Лас-Вегас. Факт в том, что мы уделили этому делу более чем достаточно внимания. И не получили результата. Благодаря какой‑то девчонке с психологическими проблемами на меня теперь наседает индейская полиция, штат встревожен из-за того, что потеряно слишком много рабочих мест, да еще и управляющий с региональным управлением СНП с меня не слезают. Пока не появится ничего нового, стоит немного успокоиться и работать дальше.

У меня сводит челюсть так, что начинает болеть голова. Обычно подобную выволочку устраивают хотя бы не прилюдно. Аррингтон хочет, чтобы все поняли его намек: не надо, детка, ворошить осиное гнездо и навлекать на себя неприятности.

– Лучше расскажите об этом тем, кто оставил это! – Прежде чем мозг успевает угнаться за словами, я с силой шлепаю об стол запиской «Смерть сосновым свиньям».

В кабинете повисает гробовая тишина. Ладони ложатся на бедра, спины выпрямляются, все глаза смотрят сначала на бумажку, потом – прямо перед собой.

Сердце бьется с такой силой, что я едва слышу вопрос Аррингтона:

– Откуда это у вас?

– Кто‑то прилепил вчера на мою машину, пока я ужинала в кафе «Сардис шорс». Кто это был, не видела.

Аррингтон задумчиво стучит ручкой по столу, глядя на пакет. Тук-тук-тук-тук…

– И вы только сейчас решили это предъявить?

– Я не думала, что это серьезно.

– Но убрали записку в пакет для вещдоков.

– Я уже сказала: не была уверена.

Аррингтон обводит взглядом собравшихся, безмолвно пришпиливая каждого к стене.

– Еще кто‑нибудь такое получал?

Взгляды опускаются, головы качаются. Я чувствую, как почва уходит из-под ног.

Молчание наконец нарушает Эдвин.

– То есть… значит, это правда, что кто‑то шастал возле твоего дома пару ночей назад? – Он добавляет, что ему рассказал Чарли, когда в очередной раз оказался у них с Шелли. Аррингтон хмуро смотрит на меня.

– Это так?

Я вынуждена признать, что так и было.

– Ближайшие несколько дней не отъезжайте далеко от участка, – распоряжается старший рейнджер. – Прежде чем куда‑то отправиться, сообщите мне.

После этого он встает и выходит из кабинета.

– Боже, Эдвин! Мог бы спросить меня об этом наедине, – срываюсь я, вскочив из-за стола, и направляюсь к своему рабочему месту, к которому теперь привязана на неопределенный срок. Если очень повезет, разрешат выходить на патрулирование кемпинга.

Я немного успокаиваюсь к тому времени, когда выхожу на улицу, чтобы взять таблетки от головной боли из бардачка машины. Рядом Рой и Эдвин беспечно грузят снаряжение в машину на ремонтной базе. Увидев меня, Рой скрывается за машиной, а Эдвин прячет глаза в тени козырька бейсболки.

– Господи… Прости, Вэл. Я не думал устроить такое… смятение.

Слово «смятение» смягчает мой гнев. Кто‑то еще использует подобные слова? Эдвин – высокий худой взрослый идеалист – любитель дикой природы, каким однажды станет и Чарли.

– Все в порядке, Эдвин. Я уже успокоилась. – Звучит неубедительно, особенно если учесть, что сегодня я отдала бы что угодно, лишь бы оказаться в лесу. – Ладно. Не совсем успокоилась, но уже близка к этому. А пока… Не окажешь мне ответную услугу? Строго между нами…

Я кошусь на