Читать книгу - "Похищенная девушка - Джозефина Тэй"

– Разве что действовать методами царя Ирода. Между прочим, разве вы не хотите лично вручить эти деньги миссис Шарп?

– Нет. Вы все равно туда сегодня поедете, можете отдать их ей, если хотите. Но лучше положите в банк, а то через несколько лет они найдутся в вазе для цветов, а дамы будут гадать, как это они туда попали.

Убрав деньги в карман, Роберт улыбнулся. Вдали стихли шаги Стэнли. Люди не переставали его поражать. Казалось бы, Стэн получил бы удовольствие, пересчитав деньги на глазах у миссис Шарп, но он вдруг застеснялся. Все эти россказни про деньги в чайниках – явные выдумки.

После полудня Роберт отвез деньги во «Франчайз» и впервые увидел на глазах Марион слезы. Он передал рассказ Стэнли дословно – не забыв и о чайниках – и заключил:

– Поэтому он назначил меня ответственным, – и вот тогда-то на глаза Марион навернулись слезы.

– Почему же он не захотел сам отдать их нам? – спросила она, проводя пальцами по банкнотам. – Обычно он такой… такой…

– Наверное, потому что он знает, как вы теперь в них нуждаетесь, а значит, дело деликатное. Когда вы дали ему наводку, вы были более или менее обеспеченными дамами из «Франчайза», и он бы широким жестом отдал вам выручку. Но теперь вас отпустили под залог в двести фунтов за каждую, не говоря уж о судебных издержках, которые еще впереди. Значит, по мнению Стэнли, вы не из тех, кому можно с легкостью вручать деньги.

– Что ж, – спокойно сказала миссис Шарп, – не все мои советы приносят такую удачу. Лгать не стану, я очень рада этим деньгам. Так мило со стороны молодого человека.

– А нам удобно брать аж десять процентов? – с сомнением спросила Марион.

– Таков был уговор, – ровным тоном ответила миссис Шарп. – Если бы не я, он бы поставил на Бали-Буги и потерял деньги. Кстати, что такое Бали-Буги?

– Очень рада, что вы пришли, – проигнорировала Марион стремление матери к просвещению. – Случилось кое-что неожиданное. Мои часы вернулись.

– Вы их нашли?

– Нет, о нет! Она отправила их назад по почте. Смотрите!

Марион достала маленькую, очень грязную белую картонную коробочку, в которой лежали ее часы с циферблатом из голубой эмали и их обертка – квадрат прозрачной розоватой бумаги с круглым штампом «САН-ВЭЛЛИ, ТРАНСВААЛЬ». Очевидно, когда-то в это был завернут апельсин. На клочке белой бумаги печатными буквами было выведено: «Мне этого не надо». Буквы были кривоватыми, как часто бывает, если пишет человек безграмотный.

– Как думаете, с чего вдруг у нее проснулась совесть? – спросила Марион.

– Ни за что не поверю, что дело в ее совести, – сказал Роберт. – Если уж эта девица что схватила, то из рук уже не выпустит.

– Но ведь выпустила. Отправила часы обратно.

– Нет. Это сделал кто-то другой. Тот, кто очень испугался. И у кого все же есть зачатки совести. Если бы Роза Глин хотела избавиться от часов, она бы не задумываясь швырнула их в пруд. Но некто хотел и избавиться, и в то же время загладить вину. Этот некто явно мучается угрызениями совести и очень боится. А кто сейчас может чувствовать себя виноватой по отношению к вам? Глэдис Риз?

– Да, насчет Розы вы, безусловно, правы. Я сама должна была об этом подумать. Она бы никогда не отправила часы обратно. Скорее уж разбила бы их. Думаете, Роза отдала их Глэдис Риз?

– Это может многое объяснить. Например, каким образом Роза затащила Глэдис в суд и уговорила подтвердить ее показания о «криках». Раз Глэдис взяла краденый товар… Если подумать, носить часы, которые вся ферма видела у вас на запястье, Роза не могла. Наиболее вероятно, что она «щедро» подарила их подружке. «Вот тебе подарочек». Кстати, а где живет эта Риз?

– Не знаю; по-моему, где-то на другом конце графства. Но работает она на той отдаленной ферме, которая расположена за «Стейплзом».

– Давно работает?

– Точно не знаю. Вроде нет.

– Ну, значит, она могла носить новые часы, и это ни у кого не вызвало бы вопросов. Да, сдается мне, именно Глэдис вернула их вам. Я еще никогда не видел настолько испуганного свидетеля, как Глэдис в этот понедельник. Глэдис так чего-то боится, что даже решилась вернуть вам украденную вещь, и это дает нам слабую, но все же надежду.

– Но она же клятвопреступница, – воскликнула миссис Шарп. – Даже такая дурочка, как Глэдис Риз, должна сознавать, что британский суд смотрит на подобные вещи очень сурово.

– В свое оправдание она может сказать, что ее шантажировали. Если бы ей кто-нибудь подсказал.

Миссис Шарп посмотрела на него.

– Разве английские законы не запрещают оказывать давление на свидетеля? – спросила она.

– Запрещают. Но я не предлагаю на нее давить.

– А что вы предлагаете?

– Надо подумать. Положение шаткое.

– Мистер Блэр, я никогда не разбиралась в хитросплетениях юриспруденции, и это вряд ли изменится, но разве вы не рискуете быть отстраненным за неуважение к суду или что-то в этом духе? Я даже представить не могу, каково нам будет в нашем нынешнем положении без вашей поддержки.

Роберт заверил ее, что не собирается рисковать отстранением. Он – ни в чем не повинный адвокат с безупречной репутацией и высокими моральными принципами, и ей не нужно беспокоиться ни за себя, ни за него.

– Если удастся лишить Розу поддержки Глэдис Риз, возможно, удастся развалить все дело, – сказал он. – Это самое важное свидетельство со стороны обвинения: то, что, по утверждениям Розы, она слышала крики на чердаке до того, как вас обвинили в похищении. Вы, наверное, не видели лицо Гранта в тот момент, когда Роза давала показания? Должно быть, утонченный ум сильно мешает работе в полиции. Грустно, когда все твое дело зависит от того, к кому противно даже близко подойти. А теперь мне пора. Могу я взять коробочку и бумажку с надписью?

– Как вы ловко подметили, что Роза не стала бы возвращать часы, – похвалила его Марион, убирая записку в коробочку и вручая ему. – Вам бы быть сыщиком.

– Или гадателем. Узнаю все по пятну от яичного желтка на жилете. Au revoir.

По пути в Милфорд Роберт обдумывал новые возможности. Их проблем это не решало, но могло стать соломинкой, за которую они могли бы ухватиться.

В конторе его ждал Алек Рэмсден – высокий, седой, тощий и мрачный.

– Я пришел лично, мистер Блэр, потому что не стоит такое обсуждать по телефону.

– Что?

– Мистер Блэр, мы зря тратим ваши деньги. Вы