Читать книгу - "Корейская война 1950-1953: Неоконченное противостояние - Макс Гастингс"

опытный либо пилот, испытывающий напряжение в боевых полетах и мечтающий вернуться на землю как можно скорее, мог нуждаться в посадке уже через сорок пять минут. Зимой они выдерживали дольше благодаря преобладающим северо-западным струйным течениям, которые сами несли их куда нужно. Кроме того, зимой проще было обнаружить противника, поскольку в холодном сыром воздухе за самолетом тянулся хорошо заметный инверсионный след. Летом оставалось разве что высматривать серебристый проблеск в солнечном небе.

На протяжении всего года «Сейбры» демонстрировали почти неоспоримое превосходство в небе над обеими частями Кореи. Командиров американских ВВС раздражало, что армейские считали само собой разумеющимся проведение наземных операций без малейшей угрозы вмешательства противника с воздуха.

Я скажу ужасную вещь [признает генерал Уильям Момьер тридцать лет спустя], но мне кажется, сегодня мы придавали бы гораздо большее значение необходимости превосходства в воздухе, если бы противник смог проникнуть на некоторые наши аэродромы и периодически бомбить линию фронта. Вот тогда до наземных войск и до всех прочих дошло бы, насколько важно владеть небом. Обстановка, в которой действовала армия, никогда не требовала решать, стоит ли выдвигаться куда-то, допустим, в двенадцать дня, если там дорога под наблюдением воздушных сил противника; можно ли перебросить дивизию в такой-то промежуток времени и так далее. Ничего подобного им при планировании учитывать не приходилось, и вот почему: армии просто не довелось сражаться в условиях, когда превосходство в воздухе не достигнуто[305].

Кто-то из американских летчиков-истребителей в Корее мог неделями, даже месяцами, не видеть вражеских самолетов. Другие, наоборот, словно обладали каким-то непонятным магнетизмом, притягивающим МиГи именно в тот угол неба, через который пролетали. Двадцатишестилетний калифорниец Джим Лоу сбил самолет противника на первом же своем задании в Корее. Все считали Лоу прирожденным охотником – истребителем в буквальном смысле слова. Как раз в его эскадрилье служил пилот Джеймс Хоровиц, который впоследствии напишет популярный роман о корейской войне в воздухе – «Охотники». Картину, описанную в этой книге, когда некоторых летчиков отряда интересует только «личный счет», очередная звездочка на фюзеляже, сочли узнаваемой несколько ветеранов. Сам Лоу говорил, что в его эскадрилье, как и в большинстве сражавшихся в Корее, пилоты делились на три категории. Были обычные, которые просто выполняли свою работу. Были ветераны Второй мировой, среди которых попадались классные летчики, в том числе высочайшие асы той войны, – 68 % успешно подбивавших МиГи в Корее составляли пилоты 28 лет и старше, совершившие во время Второй мировой в среднем по 18 боевых вылетов. Однако довольно значительная их часть со временем утратила боевое рвение. Они хотели остаться в живых. К этой категории относились и резервисты, призванные повторно, выдернутые из гражданской жизни, чтобы сражаться снова, и совершенно не желавшие оставаться в Корее. И наконец, были молодые гладиаторы, которые, как и Лоу, шли в ВВС не просто летать, а сражаться. «Мне кажется, войны существуют для двадцатитрехлетних, – говорит британский капитан авиации Рой Уотсон, пилотировавший F-84 “Тандерджет”. – Это было лучшее время в моей жизни, я просто отрывался»[306]. Их азарт, вечное желание лезть в пекло, ходить по краю, играть по-крупному отталкивали некоторых товарищей. Но в воздухе они были хороши, с этим мало кто готов был поспорить. Когда бесценные радиолокационные станции на островах у берегов Северной Кореи засекали «бандитский поезд» – штук восемь летящих друг за другом пар МиГов, несущихся в их сторону, нельзя было не понять их жажду ответить. Командир звена однажды до последней капли горючего во всей четверке гонялся за МиГом, чтобы его подбить.

Они сбрасывали крыльевые баки и устремлялись к предполагаемой точке встречи с противником, «выцарапывая» у неба высоту, потому что главным преимуществом МиГа были его более высокий «потолок» и более короткий радиус разворота. Тактика истребительного боя в Корее оставалась той же, что и во Второй мировой, правда, благодаря увеличению скоростей увеличилось и пространство для маневров. Командир звена мог передать по радио второй паре: «Ныряйте!» – подразумевая, что сам он останется в более высоком эшелоне и будет прикрывать тылы, а вторая пара нырнет со скоростью около пятисот узлов. Порой они, выжав из машины все, сами обмирали от страха, преодолевая в резком пике звуковой барьер. Если противнику удавалось заметить их на подлете, МиГи молниеносно уходили в сторону. И тогда в большинстве случаев оставалось только гнаться за улепетывающим коммунистическим самолетом. В тех редких случаях, когда МиГи все-таки принимали бой, американцы понимали, что противник им достался необычайно целеустремленный и, скорее всего, на редкость умелый. Оптимальная дальность поражения составляла около двухсот ярдов (180 метров), и, чтобы не промахнуться, нужно было снижать скорость до двухсот узлов.

Теоретически пушки МиГов могли бить мощнее, чем шесть 39-миллиметровых пулеметов на носу «Сейбров», но их не всегда удавалось пустить в ход. На высоких скоростях «Сейбр» бил надежнее, чем МиГи, и американские летчики были классом выше китайских, а иногда и русских – когда Советы сажали за штурвалы самолетов своих «добровольцев». Воздушные бои вспыхивали и заканчивались стремительно. Так, например, одним июньским утром после нескольких недель скуки звено Лоу в ходе патрулирования заметило два МиГа, летящих через Ялуцзян (Амноккан) на небольшой высоте. Перевернувшись, «Сейбры» спикировали с 30 000 футов до 2000, идя на перехват. Затем Лоу сделал разворот вправо с резким набором высоты и выпустил очередь в брюхо МиГа, на мгновение увидев его пилота в красном шелковом шарфе. Коммунистический истребитель взорвался, его обломки разбили лобовое стекло «Сейбра». Американцы отправились домой.

⁂

Капитан авиации Джон Николлс выделялся среди летчиков 4-го истребительного авиакрыла (в котором летал и Лоу), поскольку был англичанином. Хотя Королевские ВВС отправили в Корею только Сандерлендскую эскадрилью гидросамолетов, командованию очень хотелось воспользоваться возможностью освоить новое искусство истребительной войны. С этой целью группу из отборных британских пилотов распределили по американским эскадрильям. Двадцатичетырехлетний Николлс принадлежал к поколению летчиков, отлично понимавших, что Вторая мировая прошла без них. Двухмесячный курс переобучения на «Сейбр» под Лас-Вегасом стал для Николлса откровением: молодого британца потряс военный потенциал США. «На стоянке авиабазы Неллис было больше самолетов, чем во всей нашей истребительной авиации». Девиз инструкторов: «Каждый из нас – тигр!» Сильно впечатлил Николлса упор в подготовке на стрельбу и воздушный бой. Британских пилотов его поколения учили преимущественно перехватывать вражеские бомбардировщики. Его приводил в восторг обзор из кабины пилота, который в Англии ему даже не снился. А еще он усвоил, что с перегрузками на высокой скорости не шутят.

Николлс был очарован американцами, с которыми встретился в Кимпхо: «Такая пестрая мешанина, разное происхождение, разные типажи». Он обнаружил, что существуют «любители войны», такие как Джим Лоу и Пит Фернандес. Примерно половину пилотов, по его мнению, составляли люди, настроенные выкладываться по полной, но при этом остаться в живых:

Примерно четверти было по барабану – это касалось и наземной обслуживающей команды. Оставшаяся четверть рассматривала эту войну как возможность для профессионального роста. Если они заработают себе имя в Корее, карьеру можно считать построенной. За место в ВВС США боролись, не стесняясь в средствах. Сбитые МиГи – это пропуск в зал славы, хотя теперь мы знаем, что, как ни парадоксально, очень немногие из знаменитых охотников за МиГами преуспели потом в профессии. Было общее понимание, что мы делаем нужное дело, но вряд ли они смогли бы это четко сформулировать. Никто не сомневался, что все связанное с коммунизмом плохо и с ним нужно бороться. Насколько я видел, представление американцев о войне отличалось от европейского. Для них это по-прежнему что-то далекое, на другом краю света. Своих граждан они на войну «отправляют» – в отличие от европейцев, к которым война так часто являлась сама, вторгаясь в их собственные города и дома. В Кимпхо же все напоминало скорее нашу Бурскую войну. Слегка отдавало началом XX века[307].

Первый увиденный Николлсом МиГ был слишком далеко, догнать его шансов не было. Он нажал на гашетку, увидел, как трассирующий