Читать книгу - "Корейская война 1950-1953: Неоконченное противостояние - Макс Гастингс"

оценке азиатских баталий 1951 года. Некоторые консервативные авторы продолжают доказывать, что, прояви Запад волю к решительной победе в Корее – с применением ядерного оружия или без него, – не возникло бы необходимости воевать во Вьетнаме и коммунизм вынужден был бы отступить во всей Азии. Однако это крайне маловероятно. В Корее, как и во Вьетнаме, Америка растерялась, не понимая, как вести войну в аграрной стране. У Соединенных Штатов, и тем более у их союзников, просто не было намерения рассматривать акт агрессии, совершенной Ким Ир Сеном в Корее, как предлог для масштабной войны с азиатским коммунизмом. И если бы даже его восприняли именно так, едва ли политика Макартура оказалась бы осуществимой с военной точки зрения, даже при поддержке ядерного оружия. Если бы Макартур добился своего, Штаты поплатились бы потерей доверия со стороны остального мира – почти наверняка с катастрофическими последствиями в исторической перспективе.

Главная трудность для Трумэна заключалась в том, что его политический авторитет был недостаточно велик, чтобы убедить собственный народ в том, что мир изменился и теперь даже самая огромная военная мощь не всегда гарантирует влияние на международной арене. Исход Второй мировой войны, пожалуй, с большим правом, чем исход любого другого конфликта в истории, можно было назвать просто победой добра над злом. Однако в 1951 году, всего шесть лет спустя, такие однозначные выводы уже остались в прошлом. Американцы учились мириться с тем, что мир все время пребывает в состоянии кризиса и что есть проблемы, не поддающиеся решению. Проницательные умы в администрации это понимали, но сознание среднего американца – или такого человека, как Дуглас Макартур, – подобным идеям противилось. К несчастью для Трумэна, так случилось, что в Токио к началу корейского конфликта командовал Макартур. Усугубляли это неудачное стечение обстоятельств нерешительность и слабость, которые Вашингтон проявлял в отношениях с этим колоссом все последующие месяцы. Инчхонская операция была бесспорным шедевром, однако для Макартура и тех, кто его окружал, она обернулась трагедией: успех помешал им принять тот факт, что здравый смысл покинул полководца. Он был слишком далек от реальности, слишком стар, слишком негибок, слишком крепко закован в цепи своих устаревших представлений о мире, чтобы достойно командовать войсками в такой войне, как корейская. К счастью, его отправили в отставку, прежде чем он успел устроить военную, моральную или политическую катастрофу.

Ачесон и Трумэн невозмутимо восприняли эмоциональные сцены, сопровождавшие отставку Макартура. Госсекретарь вспоминал байку о красавице, которая росла в семье, жившей неподалеку от военного лагеря. Волнуясь за честь девушки, ее мать изо дня в день донимала мужа, расписывая опасности, которые на каждом шагу подстерегают их дочь. И вот однажды красавица, явившись домой в слезах, призналась, что беременна. Отец со вздохом облегчения вытер пот со лба: «Ну слава богу, теперь все позади»[247].

Глава 11

Схватка на имджингане

В воскресенье 22 апреля 1951 года новый командующий 8-й армией, генерал Джеймс Ван Флит, провел свою первую пресс-конференцию. «Генерал, – спросил один из корреспондентов, – каковы наши цели в Корее?» Последовала незабываемая реакция: «Я не знаю. Ответ может дать высшее руководство». Однако самая очевидная цель для войск ООН – уцелеть под натиском противника – уточнений не требовала. В это же воскресенье китайцы начали пятое наступление за время корейской войны. Восьмая армия была прекрасно осведомлена о его приближении и ожидала основного удара противника по центру рубежа Капхён – Чхунчхон, где располагался девятый корпус. Три недели войска ООН осторожно продвигались на север с намерением закрепиться на командных высотах по 38-й параллели – на рубеже «Канзас». Китайцы предполагали остановить продвижение войск ООН и отбросить армию Ван Флита назад на юг. Китайские пленные утверждали, что их комиссары обещают отпраздновать 1 Мая в Сеуле.

Первая дивизия морской пехоты в так называемом «железном треугольнике» между Чхорвоном, Пхёнганом и Кимхва получила тактическое предупреждение о предстоящей атаке китайцев за два часа до ее начала. Главный удар пришелся на западный участок рубежа – по 7-му полку морской пехоты, вступившему в бой через несколько минут после наступления темноты 22 апреля. Их положение стремительно ухудшилось, когда 6-я дивизия южнокорейской армии слева от них дрогнула и начала отходить в тыл, мешая американцам подвозить подкрепление и припасы. Морпехам пришлось загнуть фланг, чтобы прикрыть обнажившийся западный участок. К утру 24 апреля они были вынуждены уступить значительную часть позиций. Однако им удалось лишить наступление китайцев импульса, и противник, как обычно, понес огромные потери в ходе своих массированных лобовых атак.

Артиллеристы 16-го новозеландского полевого полка, поддерживавшие огнем южнокорейскую 6-ю дивизию, оказались в отчаянном положении, когда южнокорейская пехота перед ними рванула прочь. Командование девятого корпуса настаивало на том, чтобы новозеландцы и дальше поддерживали южнокорейцев. Но они получили в качестве пехотного прикрытия британский 1-й батальон Миддлсексского полка. Несколько смертельно опасных часов две части удерживали позиции. Потом, когда стало понятно, что оборона южнокорейцев рухнула необратимо, им было разрешено отступить вниз по течению реки Капхён. Там с ними соединилась остальная 27-я бригада Содружества, выведенная из резерва, чтобы заткнуть брешь, образовавшуюся из-за поспешного бегства корейцев. С ночи 23 апреля до ночи 25-го британский, австралийский и канадский батальоны стойко держали оборону против многократных атак китайской 118-й дивизии. Почти сутки бойцы полка Канадской легкой пехоты принцессы Патриции провели в окружении, отрезанные от остальных, удерживаясь только за счет десантируемых боеприпасов и провизии. И хотя их подвиг затмило еще более кровопролитное и драматичное сражение, развернувшееся в это же время чуть западнее, 27-я бригада удостоилась безмерного восхищения со стороны союзников, мастерски отразив атаку коммунистов к северу от Чхончхонни. Как всегда бывает в истории, поскольку их сражение закончилось успехом при небольших потерях в живой силе Содружества, о нем мало кто помнит. Однако благодаря им центр фронта ООН удалось стабилизировать и удержать. Уцелевшие атакующие отступили. Одно крыло китайского наступления было разгромлено.

Тем временем, пока 27-я бригада и морская пехота США сражались на реке Капхён, в двадцати пяти милях к западу от них, по фронту первого корпуса, разгоралась другая битва, ставшая легендой корейской войны. Британская 29-я бригада – три батальона пехоты и бельгийская часть под их подчинением – удерживали позиции по реке Имджинган, всего в тридцати милях с небольшим к северу от Сеула. На протяжении всей войны вклад малочисленных национальных контингентов войск ООН затмевался главенствующей ролью американцев. Однако на этот раз воображение западного мира поразили британцы: в битве на реке Имджинган в апреле 1951 года.

⁂

Непрофессионалу гряда холмов к югу от Имджингана, самая высокая вершина которой, Камаксан, достигает 610 метров, кажется невероятно сильной оборонительной позицией, практически неприступной. Река перед британской линией фронта изгибалась к северу, и с высоты каждый метр берега просматривался как на ладони. Первая дивизия южнокорейской армии заняла позиции на западном участке, к востоку расположилась американская 3-я дивизия. Однако на самом деле позиции вдоль Имджингана были отнюдь не такими сильными, как казалось поначалу. Реку в этом месте легко можно было перейти вброд, поэтому для атакующих она серьезного препятствия не представляла. Бригада полагалась на огневую поддержку 25-фунтовок 45-го полка полевой артиллерии, но средних и тяжелых орудий поблизости не было – они вечно оказывались в дефиците. Любая позиция сильна настолько, насколько сильны защищающие ее войска. У 29-й бригады не хватало личного состава, чтобы закрыть почти семь с половиной миль фронта. Если бы им пришлось растянуться по всему рубежу, они бы не смогли удерживать сплошную линию обороны. Бригадир Том Броуди решил развернуть своих бойцов на отдельных позициях для каждой части, сосредоточив основную массу на ключевых точках высоты. Бельгийский батальон он разместил на дальнем правом фланге, к северу от реки. На южном берегу правый фланг заняли нортумберлендские стрелки, слева от них – глостерширцы. Ольстерцев оставили в резерве. Позиции каждой роты нортумберлендцев отделяло от соседней около двух миль. Окапывались они неглубоко, проволочное заграждение не тянули, подступы не минировали, так как долго удерживать эти позиции