Читать книгу - "Лорна Дун - Ричард Додридж Блэкмор"

мог бы поделиться своими переживаниями с матерью, но, зная ее характер, так и не решился, ведь переживания о гибели мужа от руки Дунов были все еще свежи в ее памяти. Независимо от того, полюбит меня Лорна или нет, я не мог поделиться с матерью своими чувствами.

Ни птичий щебет, ни мелодичное журчание ручьев, ни доброта и любовь близ-ких, — ничто не радовало меня. Возможно, кому-то я показался бы глупцом: ведь и в Лондоне, привлеченные моим ростом и силой, на меня заглядывались девушки, да и здесь, в родных местах, любая согласилась бы стать моей невестой. Но я презираю тех мужчин, чье сердце сродни пуговице, на которую застегивается любая петля.

Я был готов наплевать на любопытные взгляды, был готов не обращать внимания на толки, лишь бы повидать Лорну и перекинуться с ней хоть парой слов. Расставив работников таким образом, чтобы они побыстрее выдохлись и не подумали следить за мной, я отправился в путь.

Прежде всего мне вздумалось взобраться на вершину горы, откуда (если помнит читатель) можно было видеть тот самый белый камень — наш с Лорной условный знак. Представьте себе мои чувства, когда, достигнув вершины, я узрел, что камень покрыт темной тканью. Не знаю, по каким причинам, но Лорна искала встречи со мной, я был ей нужен! Сердце мое замерло. Со времени моего отсутствия, Бог знает, что могло случиться, и неизвестно, давно ли ткань скрывает белизну камня. Оглядев в поисках знакомого силуэта каждую трещинку, каждую складку местности, я пустился в путь к водопаду — своей первой дороге в долину Дунов.

Казалось, прошло сто лет, прежде чем я очутился в скальной нише наверху, откуда открывался вид на владения сэра Энзора. Сердце мое колотилось в груди, Бог видит, не от страха, а от волнения.

Вокруг меня порхали птицы, и закатное солнце августа мягко освещало листву деревьев. Пригнувшись, я снова и снова озирал окрестности и не мог избавиться от чувства, что все это происходит во сне.

Вскоре я был готов поверить, что это сон — в долине появилась знакомая легкая фигура, словно плывущая в прозрачном воздухе. Забыв обо всем, не думая, что меня может настигнуть смерть и слезы Лорны никогда не прольются над моей могилой, я, окрыленный любовью и безумной мечтой, рванулся навстречу возлюбленной.

Я надеялся увидеть радость в ее прекрасных глазах, но встретил лишь тревожный испуганный взгляд. Другой на моем месте мог бы подумать, что это лишь дань женскому кокетству, уловка, к которой прибегают, чтобы держать поклонника на расстоянии, но я слишком верил моей Лорне.

Поэтому, сдержав свой порыв, я, не торопясь, приблизился к ней и заговорил, с трудом подыскивая слова:

— Госпожа Лорна, я надеюсь, что надобность во мне не отпала.

— Не скрою, да. Но только это было давно — тому уже минуло два месяца, сэр. — Сказав это, она отвернулась, будто бы между нами все кончено. Я стоял молча, не в силах произнести и слова. Дыхание с трудом вырывалось из моей груди. Я почувствовал себя ограбленным, преданным, и мне хотелось бежать прочь, куда глаза глядят.

Не сдержав себя, я непроизвольно всхлипнул (слабость, за которую потом себя укорял), но справился с собой. Внезапно обернувшись и протягивая руки, Лорна бросилась ко мне и взглянула в лицо глазами, полными доброты, сострадания и печали. Видимо, она поняла, что мои чувства к ней — нечто большее, чем просто привязанность.

— Господин Рид, — прошептала она, — я вовсе не хотела вас обидеть.

— Если вы не обидите меня, никому в мире не удастся это сделать, — проговорил я, все еще не решаясь поднять на нее взгляд.

— Нам небезопасно здесь оставаться, отойдемте лучше в тень, Джон. Последнее время за мной пристально следят.

Даже долина теней, где бродит ангел тьмы Аполлион, не остановила бы меня, лишь бы Лорна была рядом и называла меня просто «Джон».

Мы пробирались по укромной тропинке, и страх был не властен надо мной, а только боязнь потерять Лорну, казалась мне самой страшной карой.

Она привела меня в беседку, которую я описывал вам раньше. Но если весной та казалась красивой, то летом это милое место уединения можно было назвать настоящим чудом. Хотя в тот день я не замечал ни беседки, ни других красот, ибо был взволнован плохим настроением Лорны.

Все мои чувства сливались с биением сердца Лорны, хотя она и не подозревала об этом, но не осмеливалась обернуться, чувствуя на себе мой пристальный взгляд.

Мне хотелось прижаться к ней, ощутить тепло ее тела, дотронуться до нежной кожи и гладить ее до тех пор, пока Лорна сама не прильнет ко мне и не скажет о самом главном. Но моя возлюбленная шла, опустив глаза, а ведь моя жизнь и смерть зависели именно от этого взгляда!

Долго ли мы шли или коротко, — трудно сказать, могу поведать об одном: наконец моя любимая подняла ресницы и вопросительно поглядела на меня. Никогда прежде я не испытывал ничего приятнее.

— Дорогая, ты любишь меня? — с замиранием сердца произнес я.

— Ты мне очень нравишься, — услышал я, а Лорна, отвернувшись, начала рассматривать какое-то неизвестное мне растение.

— Послушай, Лорна, — не отступал я, — неужели ты не любишь меня больше всех в этом мире? Я готов отдать тебе все на этом свете!

— По-моему, сейчас еще нет. А почему я должна была влюбиться в тебя?

— Я и сам не знаю, но просто надеялся на это. Ты должна знать, что я полюбил тебя навеки, Лорна, — произнес я, и слезы нежности сами собой покатились из глаз.

— Джон, я тоже люблю тебя и не позволю, чтобы ты так горевал из-за меня, — вскричала Лорна. — Ты — самый храбрый, самый умный и самый добрый из всех людей, которых я только видела, и ты мне очень-очень нравишься, я думаю о тебе почти что каждый день.

— А вот это уже не годится, Лорна, — строго ответил я. — Потому что мысли о тебе не покидают меня ни на одну секунду моей жизни. Ради тебя я бы бросил свой дом, позабыл бы о матери и сестрах! Я отдал бы все на этом свете, лишь