Читать книгу - "Молоко и свинец - Last Dragon"

Лучи солнца подсветили Петра со спины, напоминая изображения святых с полотен ренессанса. Мерлин его убьет, непременно убьет, и в этом будет виноват только он сам. Артур поднялся с места, но ноги не слушались его, и он снова повалился на стул.

— Мне нужно уйти. — как заведенный повторил он.

— Уйти? Да тебе в таком состоянии даже встать не получится. Слушай, что на тебя нашло?

Петр больше не злился, он был ужасе. Что произошло в жизни этого человека? Что или кто сломал его дух? Артур нерешительно потянулся к нему, и Петр с готовностью взял его за руку.

— Есть один маг, его нельзя злить, нельзя, понимаешь?

— Он твой…

— Учитель; вместо отца. Я сбежал, хотел свободы, и чуть не умер, но он нашел меня. Я обещал, что больше не буду, и не стал бы, но там собака… Я не мог оставить ее так. Нет-нет, его нельзя огорчать, а я, плохой, ведь уже сделал это.

Петру вспомнился собственный отец, которого тот тоже боялся огорчить, и к чему это привело? Он приходил к нему ночью, пока горгульи следили за каждым его шагом. Он просил и умолял сбежать, но отец приказал убираться прочь и делать свое дело, ведь если Петра раскроют, то делать его будет некому.

— И пусть себе огорчается, ты не его собственность.

Артур оттолкнул его и, поднявшись с места, начал нарезать круги по комнате: поднял жестяную коробочку и положил ее на место, поправил цветы в вазе, переставил бутылку с молоком. Страх придал ему сил, но решиться он все еще не мог.

— Лучше не будет, давно надо было убить себя. Да, да, так будет проще, покой хотя бы на несколько лет, пока…

Он был словно в бреду, и речь его, доселе складная, становилась все более бессвязной, пока в конце он и вовсе не заговорил на ином языке, но дальше Петр слушать не стал.

— Думаешь, одному тебе тяжело? Я запрещаю, слышишь? Я не позволю тебя это сделать.

Артур обернулся, безумная улыбка исказила его лицо. При одном лишь взгляде на него, волосы встали дыбом — то была улыбка самой смерти.

— А давай вместе, чего нам терять? Ну же, не ломайся, это проще, чем уснуть. Думаешь, сможешь меня остановить если я захочу убить себя или тебя, да кого угодно! О, как ты заблуждаешься, как все вы заблуждаетесь.

С каждым словом он подходил все ближе, и безумная решимость читалась на его лице. От выстрела зазвенела душа. Бутылка взорвалась, обдав их шрапнелью осколков и брызгами молока. Выстрел пришелся мимо цели. Несмотря ни на что, Петр не хотел его убивать. Бросив наган на стол, он испытующе посмотрел на мага. Тот замер, ошалев от грохота и того, что чуть было ни сделал сам.

— Мы что-нибудь придумаем. — твердо сказал Петр.

— Я не собственность, я хуже, я тряпка, и тебе это не изменить.

— Да хоть половой коврик, ты это ты. Мне плевать на него, слышишь? Плевать. Просто скажи, ты хочешь быть со мной? Я все устрою, слышишь? Только скажи «да»

Ком встал в горле и Артур просто кивнул.

— Отлично, где Катя?

— Не знаю.

Холодный пот прошиб юношу, но виду он не подал.

— Она хоть вернулась вчера? — спросил он осипшим голосом.

— Нет.

— Блять.

Мысли жужжали как рой рассерженных пчел. Куда она могла пойти? А если случилось что-то плохое? Может быть, это из-за него?

— Ты можешь ее найти? — спросил Петр.

— Нет, прости. — соврал Артур.

Петр пнул стул и повернулся к окну. Ну почему, стоит решить одну проблему как вылазит целое полчище новых?

— Но она жива, я бы почувствовал, если бы что-то случилось.

Слова эти были слабым утешением для юноши, что не понаслышке знал, что из себя представляет Котлов. Артур смотрел ему в спину. Если с девушкой что-то случилось, то Петр себя не простит, но если он применит магию такого порядка то Мерлин найдет его быстрее, чем раскурит сигарету, а ему для этого даже спички не нужны. Но вот оно решение, раз он отказался сделать выбор, то судьба все решила за него.

— Постой, есть один способ, но тогда я обнаружу себя. — сказал он.

— Так чего ты сразу молчал? Быстрее колдуй.

О том, что будет, когда они найдут Катю, Петр предпочел не думать.

— Странное место — сказал Артур, подняв повыше лампу. — насквозь пропахло каким-то сонным дурманом и медленной смертью. Гниющая, истекающая временем красота.

— Не поэтизируй. Нам туда?

— Да.

Подземный ход, обдал привычным холодом, но гнев был столь силен, что на этот раз он показался Петру легким дуновением ветра в погожий день. Как посмела эта нечисть, эти каменные морды позариться на его сестру? Быть может, не сейчас, не сегодня, но он найдет способ уничтожить их раз и навсегда.

Странный символ, что Артур прочертил на своей ладони, еще блестел от крови, но, казалось что самому магу он ничуть не мешал.

— Давай перебинтую. — в сотый раз предложил Петр.

— Нет, мне надо чувствовать направление.

— Я тебе снова должен.

— Пустяки.

— Скажи, ты ведь сможешь, если что…

— Только если пройдет не больше шести ударов сердца с момента наступления смерти, иначе то, что воскреснет, больше не будет ей. Мне жаль.

— А теперь куда?

Петр сомкнул пальцы на его ладони, и Артур поднял руку, с готовностью освещая им путь.

Каждую ночь Кате снилось, как взрывали храмы; как разлетались в клочья ажурные фрески, крошился белый камень и золотые иконы падали словно звезды с неба, а она могла лишь стоять и смотреть. Когда она умирала, медленно растворяясь в болезни и горечи лекарств, Бог явился ей и говорил с ней, прося лишь об одном — не дать его обители разрушиться, а это непременно произойдет, ведь фундамент ее пророс на чужих костях. Катя не знала, что означал этот сон, но была преисполнена решимости раздуть эту искру в пожар веры, в котором сгорят все земные тревоги и страхи, а она сама оживет.

В детстве девушка мечтала быть мученицей, новой Жанной Д’арк, что острижет волосы и отправится неведомо куда, слушая лишь голос в своей голове. Она грезила о том, что погибнет за правое дело и смеялась над подругами, что прятали расчески под подушки и ворожили на женихов. Чтобы не быть осмеянной, Катя научилась лгать, прилежно молиться и всегда сидеть прямо. Услышав о женских батальонах, девушка поняла,