Читать книгу - "100 великих приключений на море и на суше - Валерий Борисович Гусев"

Прошли над «полюсом относительной недоступности». Вспоминал и пояснял Л. Элсуорт: «Он действительно заслуживает это название. Будто какие-то могучие злые силы в течение многих веков вели здесь отчаянную борьбу. Самые отважные из нас, самые страстные любители приключений были счастливы, что им не нужно тащиться пешком или пробиваться на судне сквозь этот неописуемый хаос льдов».

А теперь, стало быть, он, всегда недоступный, впервые в истории освоения Арктики оказался доступен смельчакам на несколько мгновений. А из таких мгновений складываются судьбы исследователей и первопроходцев.

Миновала «Норвегия» и «ледовый полюс». Считается, что назвал его так все тот же Л. Элсуорт. Он же определил ему место в Арктике – центр неприступных ледяных арктических масс.

А туман все не отступал. И это было тревожно – туман коварен. И не только своей непроницаемостью: он спровоцировал обледенение, этот бич северных полетов. Металлические части, а затем и оболочка стали покрываться сплошной корочкой. Утяжеление пока сильно не сказывалось: скорость снизилась, но высота не упала, однако коварство началось – вращение пропеллеров срывало и отбрасывало кусочки льда. Острые и зазубренные они ударялись в оболочку и кое-где уже пробили ее. Началась утечка газа. Механики пока справлялись с ней, но сколь надолго?

До Аляски еще четыреста километров. Если вынужденная посадка, то пеший ход до побережья.

Наконец прояснилось, обледенение прекратилось, но над океаном начался жестокий шторм.

Амундсен принял решение о срочном приземлении. Берег уже виден. Это была Аляска. Перелет от континента до континента благополучно совершен.

Умберто Нобиле. «Италия»

Когда «Норвегия» брала старт на Север с римского аэродрома, ликующие толпы итальянцев скандировали имя своего национального героя – Умберто Нобиле (1885–1978). Амундсен и Элсуорт были чужими на этом торжестве, не упомянуты ни в напутственных речах, ни в печати. А ведь основные заботы по доводке, оборудованию и подготовке дирижабля, по научному обеспечению и техническому оснащению экспедиции лежали на них. Взял на себя Амундсен и лихорадочное строительство ангара на Шпицбергене, откуда «Норвегия» начала свой путь на Аляску.

А он был тяжел и мучителен. Весь экипаж трудился на равных, на пределе возможного, отдавая все силы до последнего ради победы в общем деле. Экспедиция удалась блестяще. Однако вся слава досталась, опять же, Нобиле. «Великий сын Италии, гениальный конструктор, покоритель Северного полюса!» Даже в Норвегии все славословия достались «несравненному полковнику», который вмиг стал генералом.

И можно предположить, что сам Нобиле отлично понимал свое подлинное место и далеко не главную роль в научных, организационных и технических достижениях экспедиции – ведь даже специальную одежду для ее участников разработал и заказал Амундсен. И, может быть, желание стать по-настоящему достойным своей славы заставило Нобиле совершить новую экспедицию в Центральную Арктику, полностью под своим руководством.

Амундсен, несмотря на триумфальный полет «Норвегии», заявил, что не верит в будущее дирижаблей как средства сообщения в полярных условиях. «Они не оправдали наших надежд. Будущее в освоении Севера принадлежит самолетам». Тем не менее он был живо заинтересован в предстоящей экспедиции Нобиле на дирижабле «Италия», хотя внутренне не одобрял ее.

К тому же, как говорится, осадочек остался. И общество, и пресса разделились: были претензии к Амундсену, были и обиды за него – вся слава обрушилась на Нобиле.

– Амундсен? Умная голова и горячее сердце, – утверждали одни.

– У него кусок льда вместо сердца! – уверены другие.

– Нобиле обаятельный и щедрый человек.

– Амундсен ревнив к соперникам, неприветлив и скуп.

Умберто Нобиле и дирижабль «Италия». Открытка 1928 г.

(«Скупой» Амундсен взял на себя долги по трансполярной экспедиции «Норвегии».)

– Полетом на «Италии» Нобиле докажет, что вполне мог обходиться без Амундсена.

– Амундсен был нетактичен с Нобиле. И со Скоттом. Жестоко обходился со своими собаками.

И прочее, прочее…

Но когда Италия обратилась к Норвегии с просьбой оказать помощь в поисках пропавшей экспедиции… И когда морской министр спросил, согласен ли Амундсен возглавить кампанию по спасению «Италии», Амундсен лаконично и твердо ответил:

– Да!

Как-то, давая интервью, Амундсен с горечью заметил:

– Неужели я всегда буду иметь дело с соперниками, попавшими в беду из-за того, что они недостаточно разумно подготовились к экспедиции и надеялись только на везение, не умея предвидеть опасность?

Да, экспедиция на «Италии» была слабо подготовлена. Почти весь ее состав – новички в Арктике, не имевшие никакого опыта. Знали ее в основном по картинкам и рассказам охотников на белых медведей. Начальник экспедиции У. Нобиле был человек отважный, но и его опыт более всего относился к конструированию дирижаблей и к управлению ими. Кстати, и как пилот дирижабля он вызывал большие сомнения у Амундсена – после совместного полета на «Норвегии». Нельзя, конечно, утверждать, что экспедиция была обречена на неудачу, но предпосылки к тому были.

Базируясь на Шпицбергене, «Италия» совершила несколько полетов с научными целями. Наблюдения метеорологические и над льдами, по земному магнетизму, атмосферному электричеству и радиоактивности. Часто эти полеты прерывались из-за противных ветров, неблагоприятных погодных условий. Но главный полет «Италии» был впереди – Нобиле тоже мечтал о Северном полюсе. И 24 мая 1928 года он его достиг. На лед по традиции были сброшены флаги – итальянский и города Милана, а также крест, подаренный папой Пием XI.

На обратном пути сильный норд-вест, пурга, обледенение. Дирижабль стал резко терять высоту, началось снижение. Скорее, это было падение. Нобиле успел отдать приказ об остановке двигателей, чтобы избежать взрыва при ударе об лед.

Гондола при ударе раскололась. На льду оказались одиннадцать человек. Шесть человек унесло в той части гондолы, которая осталась на дирижабле, который взмыл и навсегда исчез с людьми.

При падении один человек погиб, у Нобиле были сломаны ноги и рука, у Мальмгрена – рука, у Чечионе – нога. Остальные отделались ушибами.

Пришли в себя, осмотрелись. При катастрофе на лед выпало продовольствие и маленькая рация с батареями. Радист Бьяджи, тяжело контуженный, тут же начал попытки связаться с миром и просить помощи. Но ему это долго не удавалось. Потому что на морской базе итальянской спасательной экспедиции (пароход «Читта ди Милано») за возможными радиосигналами с борта «Италии» почему-то вовсе не следили. Капитан Романья, начальник базы, впоследствии невозмутимо объяснил: «Мы думали, что на “Италии” радио не действует, а потому и не прислушивались». Что это? Южная беспечность?..

Бьяджи снова и снова пытался дать в эфир сообщение о катастрофе и ее координаты. Все было тщетно. Генерал Нобиле потерял самообладание. Он