Читать книгу - "Работорговцы - Альберто Васкес-Фигероа"

– Ну, за дело! – приказала она.

Мужчины, стоя борт о борт, изо всех сил потели под легким дождем, который не приносил облегчения, перенося большую часть груза с галеона в уже переполненные трюмы фрегата. Одновременно они сбрасывали в воду камни, составлявшие тяжелый балласт «Дамы из серебра». Это вынудило их заново укладывать бочки с водой из глубокого трюма, так как массивные бочки обычно размещались на адаптированных камнях, чтобы не перекатываться в бурю или шторм.

Отделенная от моря широкой песчаной полосой, покрытой густыми манграми, которые удивительным образом простирались на километры вглубь суши, широкая лагуна с мутной водой, в которой они нашли убежище, представляла собой надежное укрытие, скрытое от глаз любых случайных прохожих. Им нужно было только выставить наблюдателя на марсе галеона, который едва возвышался над кронами стройных пальм на пляже.

Час за часом «Дама из серебра» казалась медленно выныривающей из воды, открывая широкую полосу, покрытую водорослями, пока отметка на носу не показала, что самая нижняя точка киля находилась всего в шести метрах от поверхности.

– Достаточно! И не наклоняйтесь все на один борт, иначе перевернемся! – предупредил раздраженный Буэнарриво. – Снимайте реи!

Эта задача оказалась такой же трудной и сложной, что когда-то гордое судно превратилось в неуклюжий и жалкий скелет: без реи, без парусов, почти без ванты, с неустойчивым равновесием и сложностью в управлении. Любая небольшая волна в открытом море могла бы поставить его в серьезное затруднение.

Напротив, фрегат теперь выглядел приземистым, тяжелым и медленным, что вынудило венецианца выдать длинный поток проклятий на причудливом диалекте, который никто не мог понять, но большинство догадались о его смысле.

– Это преступление! – воскликнул он наконец. – То, что сделали с этими бедными кораблями, – это преступление, за которое не расплатишься даже жизнью!

Ночь он провел без сна, бродя по палубе как потерянная душа и постоянно выглядывая за борт, словно проверяя линию ватерлинии своего любимого судна. Когда за кронами деревьев забрезжил рассвет, он схватился за колокол и с яростью затряс его.

– Все наверх! Люди к веслам!

Раздался свист, и, едва успев проглотить тарелку каши и пару сухарей, гребцы спрыгнули в шлюпки, закрепили толстые канаты на носу «Себастьяна», и старый «саломадор» – моряк из Мальты, способный импровизировать песни на восьми языках, – начал бренчать на расстроенной мандолине и громко завывать.

– Люди к веслам!

– Люди к веслам! – тут же подхватили тридцать голосов.

– Моряки из пресной воды!

– Моряки из пресной воды!

– Капитан злится!

Началось движение.

– Капитан злится!

– А красавица смеется!

Канаты натянулись.

– А красавица смеется!

– Кто здесь главный?

Фрегат начал медленно двигаться вперед.

– Кто здесь главный?

– Ни толстый, ни худой!

– Ни толстый, ни худой!

– Ни высокий, ни низкий!

– Ни высокий, ни низкий!

– Кто главный, черт побери…?

Тридцать голосов весело закричали этот вопрос, гребя в унисон под звуки песни.

–Кто здесь главный, черт возьми?

—Та, у кого нет колокола!

—Та, у кого нет колокола!

Злорадная «саломá», морская песня-насмешка, продолжалась часами, поскольку древний морской обычай предусматривал, что во время особо тяжелой работы, требующей совместных усилий, певчий мог подбадривать команду, как ему вздумается. Никто не мог не заметить, что откровенная критика начальства и дерзкие насмешки над корабельными обычаями заметно поднимали боевой дух.

Буксировать тяжелое судно вверх по реке под палящим зноем, даже при слабом течении, было, мягко говоря, непростой задачей. Поэтому ни капитан, ни, тем более, Селесте Эредия не имели права обижаться на то, что стали мишенью для колких шуток мальтийца.

Тем временем йорубские женщины сразу после того, как корабль встал на якорь в тихой бухте, высадились на берег и стремительно разбежались по густым джунглям. Глядя на их ловкость и бесшумность, с которыми они прокладывали путь через чащу, экипаж сразу пришел к выводу, что союзницы были выбраны более чем удачно.

Возглавляемая восторженной Ядиядьярой, пестрая команда начала медленно продвигаться через опасные болота. Во главе шли верные и молчаливые воины отца Барбаса, которые, судя по всему, заранее изучили большую часть извилистых проток, ручьев и притоков огромной реки Нигер. В этой зловонной топи искали убежища те, кто предпочел умереть в болотах, но не попасть в руки работорговцев.

Выбранное отцом Барбасом русло реки было настолько покрыто кувшинками, что вода казалась твердой поверхностью. Местность выглядела безлюдной, но капитан Буэнарриво никому не доверял. Он приказал зарядить пушки картечью и держать оружие наготове. Однако чем дальше они углублялись в чащу, тем бледнее становилось его лицо. Капитан не мог избавиться от мысли, что их в любой момент могут атаковать «голые дикари».

Борта «Дамы из серебра» так близко касались берегов, что ветви деревьев ссыпали на палубу яйца и птенцов. Когда же два дерзких и шумных обезьяна с огромными хвостами забрались на снасти галеона, капитан был близок к обмороку.

– Вон! Прочь! – визжал он в истерике. – Убирайтесь, проклятые!

Неудивительно, что строгий капитан венецианского флота терял самообладание, видя, как его корабль наводнили макаки. Его раздражение только росло, поскольку команда хохотала, наблюдая, как обезьяны угрожающе скалят зубы, корчат ему рожи или делают забавные гримасы.

Для большинства моряков это путешествие по реке было новым и захватывающим опытом. Джунгли, густые и непроходимые, казались сплошной стеной из стволов, лиан и листьев, готовой в любой момент сомкнуться и поглотить корабль.

Миллионы птиц, потревоженные странными гостями, поднимались в воздух, раскрашивая небо криками и красками, словно возмущенные тем, что кто-то посмел нарушить покой их нетронутого мира.

– Кто им позволил ломать ветви деревьев, сбрасывая в воду гнезда, созданные с таким трудом? – словно спрашивала природа.

Раздался вопль.

Гигантский и молчаливый баскский плотник впервые за много лет снял свою грязную соломенную шляпу, бросился бежать и в конце концов прыгнул на люк в носовой части корабля, балансируя там с комичным видом.

– Mon Dieu! Mon Dieu! – кричал он. – Змея!

Черная змея длиной более метра упала ему прямо на шляпу и теперь извивалась среди парусов и канатов, пытаясь спрятаться под лафетом пушки.

Все в панике бросились врассыпную, и только через десять минут смельчак боцман собрал небольшую группу добровольцев. Вооружившись абордажными крюками, они решились выгнать незваного гостя из укрытия.

– Она ядовитая? – спросила Селесте, наблюдая за происходящим с кормового мостика.

– Да кто же знает, сеньора? – пожал плечами Сильвино Пейше, участник операции. – Мне кажется, что в этих проклятых джунглях все змеи ядовитые.

С большими усилиями и множеством проклятий змею наконец выбросили в воду. Она уплыла, извиваясь между кувшинками к берегу.

– У меня такое чувство, что это приключение будет гораздо веселее, чем я