Читать книгу - "Леон Боканегро - Альберто Васкес-Фигероа"

–Боже упаси!

–И как же ты выживал все это время?

–Просто не думал об этом.

–Об этом не думают! – убежденно заявил чоло. – Такое просто случается. Как говорится, «лучше чайка, чем лоцман».

–На моем корабле никогда не случалось подобного. По крайней мере, я о таком не знал.

–Пересечение Тихого океана – это слишком долгое путешествие. И в моей стране есть пастухи, которые предпочитают альпаку с шелковистой шерстью своей жене. Но оставим это! – повторил он. – Это не имеет отношения к делу. Главное, что в Урабá мы украли шлюпку и отправились к единственному месту в мире, где мы могли быть в безопасности от виселицы: на Ямайку.

–«Остров пиратов»?

–Ты сам это сказал. «Остров пиратов». Но также беглецов от правосудия и тех, кто, как я, оказался в неподходящее время в неподходящем месте.

–Как это было?

–Тогда это было безумие. Порт-Ройал был самым невероятным городом, который только можно было представить: с самыми красивыми женщинами, самыми богатыми мужчинами, самыми роскошными дворцами, лучшими тавернами и игорными залами, где за одну ночь проматывались целые состояния. Рай на земле. Там я провел лучший год своей жизни, и, Боже, какая это была жизнь!

–Почему же ты ушел?

–Я не ушел. Никто в здравом уме никогда бы не покинул Порт-Ройал. Город просто исчез.

–Исчез? – повторил, очевидно, озадаченный Леон Боканегра. – Что ты хочешь сказать под «исчез»?

–То, что я сказал, – спокойно ответил его собеседник. – Исчез. Однажды земля содрогнулась, словно отмахиваясь от мухи, зарычала и поглотила город.

–Ты хочешь сказать, что землетрясение уничтожило Порт-Ройал?

–Меньше чем за мгновение. Это было как мираж. Меня застало это дело за нуждой, и благодаря этому я выжил, хоть и оказался весь в дерьме. Земля разверзлась, и я упал в выгребную яму. Мне понадобился час, чтобы выбраться, я подхватил инфекцию, которая чуть меня не убила, но когда я наконец выбрался, обнаружил, что от моего дома и всего города не осталось и следа.

–Я даже не представлял, что такое могло произойти.

–Логично, ведь ты здесь всего четыре года. Это случилось прошлым летом.

–Много людей погибло?

–Все.

–Все?

–Ну… большинство, —неохотно признался перуанец. – Это произошло в полдень, но в Порт-Рояле все жили ночью, и гуляки ложились спать с началом жары, поэтому землетрясение застало их во сне. —Он щелкнул языком, как бы показывая, что сам едва верит в то, что рассказывает. – Если бы у меня тогда не было расстройства желудка, меня бы здесь не было… – Он слегка улыбнулся. – Но, знаешь, оно прошло моментально… разом!

Леон Боканегра улыбнулся в ответ, поднял лицо к солнцу, посмотрел на его положение и встал, начав собирать оружие и снаряжение.

–Мы можем идти, —сказал он. – Отсюда – ни слова. Потом продолжишь рассказывать.

Они начали подниматься в гору, молча, хотя вскоре стало очевидно, что Урко Уанкай не обладал умением испанца скользить сквозь густую растительность, не ломая ветки и не шурша листьями. Им пришлось замедлить темп, иначе о присутствии двух людей без всякого чувства осторожности узнали бы все обитатели джунглей.

Леон Боканегра стал всерьез задумываться, не совершил ли он ошибку, взяв с собой перуанца. Хотя тот казался сильным, решительным и готовым без вопросов выполнять любые указания, он не мог скрыть, что привык к палубам кораблей и полу табачных заведений – как и сам Леон когда-то. Однако он двигался с грацией разъяренного носорога.

Низкий, коренастый, необычайно выносливый, он мог маршировать часами, но делать это незаметно не умел.

Хамелеону пришлось разделить судьбу с орангутангом.

Врагов тут же прибавилось бы.

Океан казался отдаленным на тысячи миль.

Но одиночество оставалось плохим союзником.

Стоило ли рисковать жизнью ради рассказов о далекой Ямайке?

Стоило ли рисковать быть обнаруженным и вновь оказаться на соляных плантациях, только чтобы избавиться от ощущения, что он – последний цивилизованный человек в этом мире?

Он провел месяцы, избегая зверей и каннибалов, но не думал, что придется добираться до далекого берега рабов с таким тяжелым грузом, как человек, которому тоже понадобятся месяцы, чтобы научиться двигаться в джунглях как тень.

Леон взглянул на Урко, и тот, смущенно улыбнувшись, чуть пожал плечами, как бы говоря, что делает все возможное, чтобы не быть помехой. Это даже удивило Леона – казалось, перуанец угадал его мысли.

–Прости, —тихо прошептал Урко.

Что он мог ему ответить?

Требовать, чтобы кто-то научился за секунды тому, на что ему самому потребовались годы, было бы несправедливо. Поэтому Леон принялся тихо объяснять, как отгибать ветки, чтобы они не ломались, как ставить ногу между корнями так, чтобы ничего не хрустело под весом.

Ветки должны были возвращаться на место плавно, не задевая соседние. Ногу нельзя было поднимать, пока не убедишься, что стоишь на твердой, бесшумной земле.

Темп замедлился, что, казалось, раздражало Урко, спешившего неизвестно куда. Он еще не осознал, что в этих местах торопливость приведет лишь к катастрофе.

К середине утра Леон сделал резкий жест рукой, остановился и указал товарищу укрыться в кустах.

Они ждали. Вскоре послышался шум, затем приглушенные голоса, и, наконец, появились двое местных, бывших рабов. Они шли бесцельно, испуганные и растерянные, как дети, брошенные в страшнейшем из лесов.

Они удалились, спускаясь по склону, спотыкаясь и ругаясь. Лишь когда их совсем не стало видно, Леон приблизился к уху перуанца и прошептал:

–Далеко не уйдут.

–А мы?

–Все зависит от нас.

Эта короткая фраза прекрасно отражала дух Леона Боканегры, его способ борьбы с трудностями и необходимость пересечь самый неизведанный и опасный континент на планете. Он давно понял, что никто не придет ему на помощь.

Закат застал их почти на вершине самой высокой горы. Оттуда открывался великолепный вид, но виднелось только белое облачное море, уходящее к юго-западу.

Моряк вспомнил, как однажды, застряв в порту Гарачико на Канарах, решил подняться на вершину Тейде с несколькими товарищами. Тогда он наблюдал потрясающий вид: почти все острова архипелага вдали, а склоны вулкана окутывали облака, принесенные пассатами.

Этот момент остался одним из немногих волшебных в его жизни – рассвет, когда он впервые ощутил мир с собой и окружающим миром. Короткий перерыв в судьбе, полной морской соли и запаха смолы, внезапно сменившийся бескрайними горизонтами и ароматом зелени.

Это был единственный раз, когда он захотел бросить корабельную палубу и найти счастье на земле. Но желание оказалось мимолетным, исчезнув сразу, как только он снова ступил