Читать книгу - "Из тьмы. Немцы, 1942–2022 - Франк Трентманн"

местными политиками и с помощью берлинской фирмы установили в школьных туалетах счетчики воды с таймером, что позволило сократить ее расход. Они надеялись, что города и крупные потребители в других местах последуют их примеру – “чтобы нам не пришлось беспокоиться о наших прудах в Верхнем Гарце”47.

Однако на тот момент эти инициативы были исключениями. В классах по всей стране биология защищала “возвышенные образы… натурфилософии, а также догмы христианского мировоззрения”, как заключало исследование 1975 года. Как, спрашивает автор, эти люди могли испытывать “трепет” перед природой в условиях ее разрушения? Учить учеников любить природу уже было недостаточно. Уроки должны были связать экологию с ответственными действиями48.

В следующем году ЮНЕСКО запустила свою программу экологического образования. В 1980-х годах произошло возрождение “школьного сада”; в густонаселенной промышленной земле Северный Рейн-Вестфалия к концу десятилетия он был в каждой второй школе. Вместо того чтобы обеспечивать детям необходимое потребление витаминов (что было задачей после Второй мировой войны), теперь главной целью таких садов было научить молодежь жить в большей гармонии с природой. Школы работали с природоохранными и садовыми центрами, а также со Всемирным фондом дикой природы. В яслях малыши составляли календарь погоды на Пасху, сажали семена и встречали приход весны. К седьмому классу дети взяли покровительство над местным прудом. Старшие ученики изучали экологию леса и, в частности, историю влияния горнодобывающей промышленности на водные системы в индустриальную эпоху. Школы создавали биотопы (места обитания для животных и растений) и компостные кучи и повышали осведомленность о ресурсах. Дошкольники, например, разобрали стол на элементы, чтобы узнать, откуда взялись древесина, шурупы и клей и где может оказаться старый стол в конце своего срока службы: валяться громоздким мусором на обочине дороги, гнить в компосте или сгореть, принеся пользу как источник энергии. Урок начинался с посещения плотника и завершался походом на мусоросжигательный завод.

Министр окружающей среды Северного Рейна-Вестфалии спонсировал выпуск детской книги, дополненной играми и поделками, чтобы научить молодежь беречь ресурсы. Книга противопоставляла “ангела окружающей среды расточительному ленивцу” (Müllimuff). В ней объяснялось, что это плохое существо живет в глубине сознания людей: “Когда вы производите грязь и мусор, оно радуется”. “Экологический ангел” учился распознавать его смех и бороться с грязью и отходами. В этой истории было что-то от “угольного вора” (Kohleklau), злого карикатурного существа, созданного нацистами для борьбы с растратой энергии. Как и тогда, детям велели быть сыщиками дома и проверять своих родителей, хотя теперь миссия выполнялась от имени матери-природы, а не отечества. Их призвали искать старые батарейки и собирать одноразовые банки из-под газировки. Химические моющие средства приходилось изгнать, чтобы они не попали в местный пруд. “Вечером дети ругают маму и папу” и велят им повторно использовать стеклянные бутылки, перерабатывать батарейки и мыть посуду лимонной водой49. Именно в школах озеленение Германии стало массовой идеей.

Темное небо над Восточной Германией

По другую сторону границы Восточная Германия двигалась в обратном направлении. В 1950-е годы ГДР во многих отношениях была в авангарде энвайронментализма. Ее лесной факультет в Тарандте, в Саксонии, был ведущим мировым исследовательским центром и разработал систему “диагностики ландшафта”, которая позволила собрать данные в график ущерба от дыма и серы по всей стране50. ГДР была второй страной в Европе, которая ввела должность министра окружающей среды в 1972 году, сразу после Великобритании. Но к концу своего существования Восточная Германия оказалась зоной экологического бедствия. На норвежцев выпадало больше серы из ГДР, чем от их собственной промышленности51. Ситуация была настолько плохой, что в 1982 году режим решил сделать экологическую статистику государственной тайной.

ГДР начинала с благими намерениями. От Маркса и Энгельса она унаследовала утопическую веру в то, что коммунизм приведет человека и природу к вечной гармонии. Капитализм относился к природе так же, как к труду: он эксплуатировал ее и выплевывал, когда она переставала приносить прибыль, не заботясь о последствиях. Коммунизм, напротив, преодолеет конфликт интересов между человеком и природой так же, как он преодолел конфликт интересов между классами. Отходы при коммунизме исчезнут, поскольку ресурсы будут направлены обратно в производство – то, что позже назовут экономикой замкнутого цикла. В восточногерманском лексиконе старые стеклянные бутылки и газеты считались “ценным материалом” (Wertstoffe), а не “отходами”, как на западе.

Однако для достижения коммунистической утопии требовались рост и развитие, что означало развитие промышленности, энергетики и добычу полезных ископаемых. Разве Ленин не мудро сказал, что “коммунизм – это есть советская власть плюс электрификация”? Лидеров SED это наполняло гордостью за то, что их страна потребляла больше электроэнергии (на душу населения), чем Западная Германия, что было одним из немногих показателей, по которым ГДР вышла на первое место. К сожалению, это электричество производилось с помощью одного из немногих видов ископаемого топлива, которое геологическая судьба закопала между Эльбой и Одером: лигнита или бурого угля, чрезвычайно вредного ископаемого топлива, добываемого из огромных открытых карьеров. Окружающая среда Восточной Германии носила на себе шрамы этого противоречия между утопией циркулярной экономики и реальностью материального грабежа.

Как и на западе, на востоке у флоры и фауны было много друзей. С самого начала существования ГДР в округах были свои делегаты по охране природы. Kulturbund, массовая организация по развитию социалистической культуры, предоставил “друзьям природы и Heimat” новый дом. В 1957 году, например, он выступил в защиту бобра в средней части Эльбы, а в горнодобывающем районе Лейпцига критиковал безрассудное удаление почвы (вскрышных пород) при открытых горных работах, после чего оставались пустыри и обезображенные реки: “Люди, как растения и животные, вступили во многих местах в жесткую борьбу за воздух, воду и почву!”52 В том же году стартовала ежегодная неделя охраны природы. Через два года жители Баутцена могли полюбоваться десятком видов птиц в вольере, в Бернбурге (Галле) люди отправились на орнитологическую экскурсию, а в маленьком городке Бад-Дюрренберг пятьсот человек посмотрели фильм “Черная птица”. К концу 1960-х это были популярные события в местном календаре мероприятий. В районе Котбуса в 1968 году было организовано несколько сотен экскурсий, лекций и кинопоказов, а также шесть выставок о природе. В городе Люббен подростки помогали поддерживать пешеходные тропы и местные парки, а также устанавливали скворечники и кормушки. Существовали “Клубы рододендронов”, а в 1970 году состоялась и первая встреча “Друзей кактусов”53.

В 1960-е и 1970-е годы серия кампаний мобилизовала граждан на то, чтобы взять в руки грабли и улучшить местную окружающую среду. Инициативы были направлены на то, чтобы “Сделать нашу деревню еще красивее” (“Unser Dorf