Читать книгу - "Из тьмы. Немцы, 1942–2022 - Франк Трентманн"

жалости… он – субъект” – разворот, который повторил аналогичный процесс в отношении соцобеспечения внутри страны124. Слайд-шоу о товарной цепочке кофе теперь требовали не только большей справедливости в адрес аграрных стран, но и того, чтобы обеспеченные немцы переосмыслили свою собственную модель прогресса. В 1975 году семнадцатую ежегодную кампанию “Хлеба миру” открыл Клаус фон Бисмарк, руководитель Западногерманского радио (WDR) и убежденный протестант. Человек, который “претендует на право на невосполнимые ресурсы”, сказал он, “должен смириться с последующим вопросом о том, как он оправдывает право на устойчивый рост нашей потребительской экономики”125. Плакаты изображали непропорциональное потребление энергии богатым Глобальным Севером как “критерий неправильного развития”: 1 американец потреблял столько же, сколько 2 немца, 60 индийцев или 1100 руандийцев126. Столицы и трущобы теперь оказались в одном кадре. “Живи по-другому, чтобы могли жить другие” – таков был девиз католической молодежи в конце 1970-х годов127.

Бедняков идеализировали как находчивых и “радостных” людей, которые “день за днем демонстрировали чувство ответственности и способность справляться с жизнью”128. Если бы немцы больше ценили другие культуры, они бы начали подвергать сомнению свое потребительское мышление. Проповеди, игры и базары разъясняли, что это значит на практике: люди должны реже ездить на машине и есть меньше мяса. “Тушеная чечевица с небольшим количеством соленого мяса” представляла собой “простой, сытный и питательный обед”129. Католическая молодежь пошла еще дальше, полностью отказавшись от мяса и предложив вегетарианскую кулинарную книгу. В обмен на помощь в целях развития индийская Керала могла бы научить их тому, как улучшать вкус блюд и использовать специи. В красочной серии сказок “Хлеб миру” отправляла детей “В «третий мир» и обратно”, чтобы они представили, “что было бы, если бы Германия была развивающейся страной, а развивающиеся страны были богатыми”. Эмпатии обучали посредством ролевых игр. В католических общинах проводились медитации “пустых рук”, когда благополучных немцев просили занять позицию бедняка, не способного ничем отплатить за помощь. Межкультурные “игры-симуляторы” заставили людей играть в туземцев и международных экспертов, которые вместе строят мост. На мероприятии для детских садов немецкие дети имели возможность встретиться с “Хуаном и Хосе – двумя индейцами из Анд”, “чтобы обнаружить, что другие дети живут по-другому, одеваются по-другому, едят по-другому, выглядят по-другому и говорят по-другому”130. “Третий мир” научил взрослых быть более терпимыми друг к другу в “первом мире”: достижения священников в трущобах показали их немецким собратьям, как работать с маргинальными группами в своем собственном обществе (Randgruppen)131.

Все эти кампании в пользу “третьего мира” сейчас могут казаться наивными, однако тогдашние активисты и сами прекрасно осознавали, какие препятствия имеются на их пути. В 1969 году правительство Брандта под руководством Эрхарда Эпплера, министра экономического сотрудничества, пылкого поборника глобальной справедливости, официально признало развитие в качестве области своей политики. Были взяты обязательства по более дешевым кредитам, увеличению помощи и отправке технических экспертов. Но когда в 1973 году разразился нефтяной кризис, помощь в целях развития пришлось урезать. Немецкие рабочие места имели приоритет над глобальной справедливостью132. Развитие снова стало слугой Realpolitik и как таковое должно было удовлетворить интерес немецкой промышленности к дешевому сырью. На Конференции Организации Объединенных Наций по торговле и развитию (ЮНКТАД) в Найроби в 1976 году правительство Шмидта выступило против требований стран “третьего мира” о предоставлении финансовых инструментов, которые могли бы помочь им в торговле.

Солидарность и сочувствие к людям Глобального Юга в Германии всегда были уделом меньшинства. Кампании по оказанию помощи выглядят впечатляюще по сравнению с другими кампаниями пожертвований, но гораздо менее впечатляющими с точки зрения совокупных расходов. В среднем житель Западной Германии в 1970-е годы тратил на развитие всего 73 пфеннига в год. Архивы органов помощи полны циничных высказываний населения. Одни говорили, что африканцы ленивы и им следует поучиться у немцев, которые после войны поднялись на ноги. Другие утверждали, что африканцы будут покупать лишь оружие. Дайте им денег – они придут и “перебьют” наших детей. Благотворительность должна начинаться дома, с местной бедноты и тех, кто бежит из ГДР. Когда людей спрашивали, как бороться с голодом в мире, большинство говорили о контроле рождаемости133. Даже среди активных молодых католиков только половина региональных секций проводила регулярные мероприятия по вопросам развития134.

Однако столь же неправильно было бы списывать влияние этих организаций со счетов. Помимо собственных пожертвований церкви заключили сделку с государством и выступили посредниками в сфере развития при условии, что они не будут использовать государственные средства в миссионерских целях. В Германии, как и везде на Западе, неправительственные организации все чаще работали вместе с государством135. В период с 1962 по 1975 год Протестантское центральное бюро помощи развитию (EZE) получило федеральные средства на сумму 578 миллионов немецких марок. Кроме того, в 1969 году протестантская церковь решила направить 2 % своего церковного налогового дохода на проекты развития. Кампании развития не ограничивались несколькими идеалистами, а охватывали широкую общественность. В 1969 году боулинг-клубы “играли в боулинг за Биафру”. Устраивались веселые фестивали и немые марши. К 1974 году тысяча групп продавала чай, кофе и изделия ручной работы мелких производителей в рамках движения справедливой торговли, подразумевающего поддержку стран “третьего мира”. Христианские демократы с их нюхом на новые тенденции, которые можно присвоить, в 1970-е годы присвоили и развитие. Фонд Конрада Аденауэра спонсировал проекты христианско-демократических групп в Латинской Америке136. В 1981 году CDU утвердил девиз молодежной секции “Мы должны жить по-другому, чтобы другие могли жить”. В Сааре члены Junge Union отправились на голодный марш в поддержку “третьего мира”. В Баден-Вюртемберге, богатой земле на юго-западе и родине Mercedes, практически у каждой районной секции был проект партнерства с “третьим миром”. Так, в Остальбе организовали рождественские стенды, вечеринки в саду и магазин секонд-хенда, чтобы собрать деньги на электрогенератор для лепрозория в Гватемале137. Даже немецкая провинция становилась менее провинциальной.

Каждый год Misereor посвящала период поста какой-то стране. В 1983 году настала очередь Южной Африки. Кампания продемонстрировала моральную географию западных немцев до воссоединения. В Великий четверг, день памяти Тайной вечери, в церквях зажигали свечи из Соуэто. Города организовали уличные театры и марафонские прогулки. Ни один другой пост не вызвал столько жарких споров. Была ли католическая организация по оказанию помощи права, ввязавшись в ожесточенную борьбу с апартеидом? Франц Йозеф Штраус, грубоватый консервативный правитель Баварии и друг режима Питера Боты, напал на Misereor, назвав ее членов демагогами и фантазерами, которые должны оставить политику христианским реалистам, таким как он. Штраус не только поддерживал