Читать книгу - "Варварство. Эксклюзивные свидетельства о вторжении США и Великобритании в Ирак и его оккупации - Салям Мусафир"

прямом эфире. Как проходило первое заседание? Ощущали ли вы реальность происходящего, ведь вы оказались на судебном процессе над человеком подобного значения, представшим перед вами после сорока лет пребывания у власти?

РИЗГЯР МОХАММАД АМИН: Когда мне пришлось прибыть в Багдад и занять пост председателя в уголовном суде, я верил в то, что судебные процессы должны протекать в соответствии с надлежащей юридической политикой, Законом о суде и действующими в Ираке законодательными актами. Атмосфера судебного процесса для меня была обычной, передо мной находилось дело, составленное по закону, в соответствии с процедурами, предусмотренными законом, и велениями совести.

САЛЯМ МУСАФИР: Верно ли, что после седьмого заседания, а точнее в ходе восьмого заседания, вы подали в отставку с поста председателя суда? Всё ли, о чем писали в газетах после вашей отставки, соответствовало действительности?

РИЗГЯР МОХАММАД АМИН: Эта отставка была сфальсифицирована – от меня прошение не исходило. Вам известно, что с начала до конца судебный процесс проходил в крайне наэлектризованной атмосфере. Стороны нарушили множество законов о судопроизводстве, что создало обстановку, в которой продолжение процесса было невозможным, как мне представлялось. Я убежден в том, что суд должен оставаться нейтральным и независимым, – как и судья. Однако тогдашняя обстановка явно не сулила ничего хорошего. Мы пытались противодействовать ее нагнетанию и всему тому, что могло бы повлиять на ход процесса. Согласно положениям закона и правилам процедуры, судья, чувствующий, что его независимость и нейтральность оказались под сомнением, обязан немедленно подать в отставку. Когда же у меня не просто возникло сомнение в собственной независимости в качестве судьи, а оно переросло в уверенность… Однако вновь утверждаю, что с инициативой подать в отставку, о чем сообщалось, выступил не я…

САЛЯМ МУСАФИР: Об отставке сообщалось в интернете со ссылкой на публикацию в некоей египетской газете. Стиль сообщения оставлял желать много лучшего. Информация публиковалась в арабоязычной прессе.

РИЗГЯР МОХАММАД АМИН: Более того, она появилась в интернете еще до публикации в египетской прессе, в газете «Аль-Ахрам», которая взяла у меня интервью и поместила текст прошения об отставке в качестве приложения. Это вынудило меня потребовать от газеты извинений, поскольку репортеры сняли копию с электронных страниц, но сам документ не был озвучен мной в ходе интервью.

САЛЯМ МУСАФИР: Главное, что сейчас мы узнали: вы подали в отставку по причине оказанного на вас давления. Давление оказывали американцы или иракская сторона?

РИЗГЯР МОХАММАД АМИН: Процесс проходил в крайне политизированной атмосфере, нагнетавшейся властными и политическими кругами, находившимися внутри страны или за рубежом. Как вам известно, формирование суда осуществлялось по приказу американского гражданского руководителя временной коалиционной администрации, который назначал Управляющий совет. США сыграли свою роль в определении состава суда, в его финансировании, в оказании ему услуг, чего в то время не могло позволить себе иракское правительство, и даже в утверждении бюджета суда в период работы Управляющего совета. Состав суда был сформирован вне системы обычного иракского судопроизводства. Следует отметить, что Совет министров сыграл заметную роль во многих аспектах процесса судопроизводства. Назначение судей осуществлялось с одобрения Совета министров, хотя кандидаты выдвигались судебным советом. Это же касалось перевода и откомандирования судей, прекращения их полномочий, установления размера их жалованья и вознаграждений – всё определялось на основании распоряжений Совета министров. При этом действия Совета министров регламентировались рамками закона. Я нахожу странным, что те, кто принимал такой закон, руководствовались принципами работы высших судебных инстанций, взятыми из регламента Международного уголовного суда. Однако, касаясь вопроса о подчиненности и независимости суда, считаю правильным указание в самом тексте на то, что судебная инстанция является независимой. Ведь когда Совет министров вмешивается в назначение судей, в прекращение их полномочий и установление им жалованья, это лишает судебную инстанцию фактической независимости. Негативных факторов, воздействовавших изнутри, было больше тех, что оказывали влияние снаружи.

САЛЯМ МУСАФИР: Итак, мы подошли ко второму заседанию, где суд начал рассматривать дело селения Ад-Дуджейль – первое дело, ставшее предметом судебного разбирательства. Считаете ли вы, что из многочисленных обвинений, выдвинутых против Саддама Хусейна, приоритетность именно этого дела была обоснованной? Или же в современной истории Ирака могли найтись более важные события, ответственность за которые Саддам Хусейн должен был понести в первую очередь?

РИЗГЯР МОХАММАД АМИН: Мы, как члены уголовного суда, не играли никакой роли в определении порядка рассмотрения того или иного дела – дела передавались нам от судебных следователей. При передаче того или иного дела уголовный суд может потребовать, чтобы кассационный комитет, состоящий из девяти судей, рассмотрел постановления, принятые судебным следователем и уголовным судом. Для меня было предпочтительным, чтобы постановления данного суда обжаловались иракским кассационным судом, а не комитетом, сформированным внутри суда. Считаю это пробелом в законе. Согласно закону, когда суд принимает постановление, оно должно незамедлительно исполняться, за исключением смертного приговора, исполнение которого предполагает применение множества механизмов, под действие которых приговор подпадает до исполнения. Согласно Закону о суде, постановления, вступающие в окончательную силу, должны исполняться по прошествии тридцати дней. Однако имелась возможность дальнейшего рассмотрения дел, связанных с принятием постановления об исполнении, будь то телесного наказания или лишения свободы.

САЛЯМ МУСАФИР: Постановление о казни было принято и исполнено в спешном порядке, что заставило многих арабских, иракских и международных правоведов заявить о безвозвратной утрате значительного объема информации, которую можно было бы получить от президента Саддама Хусейна. Однако его казнь была организована столь поспешно, словно кто-то намеренно стремился похоронить как можно больше сведений о том периоде времени, когда он правил страной. На ваш взгляд и с уголовно-процессуальной точки зрения, был ли вынесенный президенту вердикт справедливым? И можно ли его исполнение именно в тот день считать правильным?

РИЗГЯР МОХАММАД АМИН: Я против смертной казни, какими бы ни были преступления, которые инкриминируются подсудимому. Я требую отмены смертной казни в Ираке. Это первостепенное и принципиальное дело. Смертная казнь не предусмотрена в международной уголовной судебной практике. Тема наказания являлась одной из проблем в Законе о суде, который с точки зрения объективной компетенции рассматривает преступления, связанные с массовыми убийствами, преступления против человечности, военные преступления, нарушения иракских законов и вмешательство в судопроизводство. Указанные преступления, которые впервые были отражены в иракском законодательстве, не влекли за собой наказаний. Действительно, в 1959 году Ирак ратифицировал Конвенцию о запрете геноцида, принятую 9 декабря 1948 года. В противном случае у нас не было бы предусмотрено наказания за преступления, связанные, например, с массовыми убийствами, равно как и за преступления против человечности. Проблема наказания в таком суде отсылает вас к международным судам, поскольку