Читать книгу - "Видеодром. Главные режиссеры мирового кино - Игорь Валентинович Мальцев"

комедия. Но они всё равно редкость, и все такие политически корректные в рамках тогдашней политики и корректности, что создаётся впечатление, будто они тупо беззубые. И только один человек покусился на сатирическое осмысление действительности, и мы все знаем этого человека — Леонид Иович Гайдай. То есть реально смешным, фонтанирующим панчлайнами в истории местного кино оказался человек с самой несмешной судьбой, да и на вид довольно закрытый и невесёлый.

У Леонида Гайдая не было крутых родителей: Иов Исидорович — из крепостных крестьян, мать Мария Ивановна — с Рязанщины. Весь его творческий путь в кино — удивительный полёт на социальном лифте в топ-режиссёры — особенно странно выглядит сейчас, когда уже которое десятилетие профессии в нашем кино просто передаются по наследству и принадлежат одним и тем же фамилиям.

Мальчик из посёлка Свободный Амурской области, закончивший железнодорожную школу (интересно, есть ли его портрет в лицее № 36 компании «РЖД», который сейчас там находится?), — вот что бы ему сейчас светило в жизни? А тогда если что и светило, то всего два дня после выпускного. Это исторический факт: через два дня после получения аттестата он пошёл записываться на фронт — 23 июня 1941-го.

Понятно, Лёню завернули из призывного пункта. Но в ноябре ему уже стукнуло сколько надо, и вчерашний школьник таки пошёл на фронт. И кончилось детство. Каков был психологический слом будущего художника, нам трудно судить, потому что на этот счёт люди того поколения не шибко распространялись и не обсасывали свои переживания. В общем, современники, которые бубнят что-то про зону комфорта и невозможность реализации себя во времена, когда клятый режим тебе подсовывает вместо малинового смузи — клубничный, такое не то что понять, даже представить в самых общих чертах не способны.

Интересно, по какому принципу Леонида отправили «красноармейцем пешей разведки»? Опять-таки — вчерашнего школьника… То есть их посылали впереди полка — посмотреть, где именно враг; а нарвался на немцев — сам разбирайся. Такие вещи производят ранний взрывной «личностный рост» без всякого коуча. Собственно, так он и взорвался. Буквально: подорвался на пехотной мине и восемь месяцев лечился. Спасибо, что живой. Обратно на фронт уже не взяли.

Леонид вернулся в Иркутск и — о везение! — в тогдашнем областном драматическом театре на самом деле в эвакуации осел Московский театр сатиры. Куда он и пошёл работать рабочим сцены, осветителем — базовое знакомство с запахом кулис состоялось. А ещё он смотрел все спектакли. И слово «сатира» даже в таком виде, в котором оно бытовало в стране, втесалось ему в голову. Далее — театральная студия там же. И ещё через пару лет — режиссёрский факультет ВГИКа.

Все, кто с ним тогда сталкивался — от студентов до преподавателей, — замечали в этом худом, израненном, молчаливом парне нечто мощное и глубокое. Ему явно было что сказать миру и граду. Удивительным образом его поддерживали самые разные люди — от Пырьева, за которым ныне закрепилась слава главного чудовища советского кино и абьюзера из старообрядческой семьи, до Михаила Ромма, сына еврейских соцдемов, сосланных всё в тот же Иркутск. Их всех объединяло со странным студентом одно — небывалый накал судьбы, фантастический социальный лифт при советской власти под присмотром чудовищного Сталина, которого тут взяли моду равнять с чудовищным Гитлером. И они все воевали — кто в Гражданскую, кто в Отечественную. Эти люди не оценили бы ваших сравнений.

На последнем курсе Леонида Гайдая взял к себе в съёмочную группу ещё один человек фантастической судьбы — режиссёр Борис Барнет, который вообще был советским англичанином из раскулаченной семьи владельцев типографии, что стояла на правом берегу Москвы-реки в центре города. И он тоже воевал в Красной армии. Его самого совершенно случайно нашёл на боксёрском ринге Лев Кулешов — один из основателей ВГИКа.

Курсы при Иркутском областном театре сработали — Гайдая позвали в кинокартину «Ляна» актёром, а также режиссёром-практикантом. Так и значится в титрах рядом с двумя другими режиссёрами — К. Николаевичем и Марленом Хуциевым. Бесхитростная музыкальная комедия про самодеятельность молдавского виноградарского колхоза. Тут с молодым Гайдаем играет молодой Раднэр Муратов — актёр, вписавший себя в историю русской комедии ролью Василия Алибабаевича («Джентльмены удачи»). Некоторые вещи сейчас, конечно, в картине шокируют — например, перевозка людей в открытых грузовиках (что запрещено давным-давно) и шляпы. Откуда они в 1955 году взяли такие шикарные шляпы? А ещё молодой Гайдай — вылитый Дэвид Бирн из группы Talking Heads.

Но первым фильмом Гайдая нужно считать «Долгий путь» (1956) — по нынешним меркам мелодрама. Он снял его вместе с режиссёром Валентином Невзоровым. Невзоров — неспетая песня советского кино, неслучайно мало кто про него слышал. Он тоже был фронтовиком и партизаном, успел снять всего два фильма и умер — война догнала. Фильм по мотивам сибирских рассказов почётного академика Императорской академии наук Владимира Короленко начинается с титров: «От Петербурга до Москвы 600 вёрст. От Москвы до Перми 1600 вёрст. От Перми до Иркутска — 7 тыс. вёрст». Опять этот Иркутск, который не отпускал ни Ромма, ни самого Гайдая. Кажется, это было последнее поколение русских кинематографистов, которые буквально пальцами ощущали невыносимые просторы собственной страны. Дальше будет только хуже — закрывшиеся в золотой консервной банке Москвы киношники превратятся в касту при кассе и сосредоточатся на своих карьерных битвах под мосфильмовским ковром.

Актёрский состав под стать: Кюнна Игнатова, которую называли национальным достоянием Якутии; Сергей Яковлев, фронтовик из Кургана, из семьи репрессированных; Владимир Белокуров из Казани, из семьи сельского священника; Никифор Колофидин из Красноярска, актёр Приморского театра Владивостока; Александр Антонов — тот самый матрос на афише «Броненосца „Потёмкин“»; Аполлон Ячницкий из Русского драматического театра в Киеве. Какие человеческие характеры, какие судьбы — эти актёры сами могли бы стать героями повестей и кинофильмов.

С чего-то именно в работе над этой картиной Михаил Ромм, опекавший Гайдая, увидел в нём комедиографа и начал его подталкивать именно к этом жанру. Но именно на этом поприще Леонид с самого начала получил первый профессиональный хук в челюсть. В 1958 году он снимает «Жениха с того света» по пьесе Владимира Дыховичного и Мориса Слободского. Это была типичная советская сатира — дежурное высмеивание бездушных бюрократов низшего звена: у Маяковского в «Клопе» или «Бане» это получалось зажигательнее. Но картину невзлюбил министр культуры Николай Михайлов, человек с церковно-приходской школой и тремя курсами журфака МГУ за плечами, просидевший всю войну в Москве на пайке Оргбюро ЦК ВКП(б).

Короче, историю про начальника бессмысленной конторы,