Читать книгу - "История карфагенян - Вернер Хусс"

Хотя Платон утверждал, что эти цели полностью соответствуют целям Диона, реальность выглядела иначе. Дион не проводил анти-карфагенскую политику. Еще во времена Дионисия I он при исполнении дипломатических миссий или при встречах, проводимых по собственной инициативе, установил контакты с пуническими политиками. Карфагеняне, по-видимому, испытывали к нему некоторое доверие, которое, как кажется, не исчезло полностью даже во время военных действий в 368 г. Иначе было бы непонятно, как Дион, очевидно, реалистично оценивая свои связи в Карфагене, мог в 366 г. писать карфагенским «властям» (Плутарх), что они должны вести мирные переговоры с Дионисием II только при его участии, «так как они всего смогут непременно достичь при его помощи» (Плутарх). Как кажется, Дион намеревался, используя свои ранее установленные контакты, добиться особого благоволения карфагенян, видимо, в намерении укрепить свои позиции в Сиракузах.

Сколь хороши были его связи в Карфагене, можно заключить также по двум эпизодам его сицилийской экспедиции (357 г.). Когда он во время своей поездки с Закинфа на Сицилию достиг широты мыса Пахин, он не высадился вблизи мыса не из-за навигационных трудностей вокруг Пахина, а по всей вероятности в первую очередь из-за того, что «боялся высадиться в малом отдалении от врагов» (Плутарх) и предпочел добраться до карфагенской области. Экспедиция, по-видимому, была согласована с карфагенянами. И во время второго приезда, когда согласованная высадка была сорвана бурей, Дион прибыл не в греческую часть острова (хотя при господствующих ветрах это было вполне возможно), а в Гераклею Миною, город, находившийся под властью Карфагена. Конечно, Дион неслучайно высадился в городе, которым управлял его «гостеприимец» и «друг» (Плутарх) Синал. Синал поддержал его всеми своими силами. И после взятия Сиракуз позиция Диона по отношению к карфагенянам не изменилась; во всяком случае, из его времени неизвестно ни о каких мероприятиях, враждебных Карфагену. Все это указывает на то, что Дион стремился установить хорошие отношения с карфагенянами. Эта политика полностью соответствовала и желаниям карфагенян, которые тоже в годы после изгнания Дионисия II (357 г.) не предпринимали никаких попыток нападения на город Сиракузы, раздираемый межпартийной борьбой.

17. ВТОРОЙ КАРФАГЕНО-РИМСКИИ ДОГОВОР (348 г.)

В 348 г. две державы, Карфаген и Рим, решили составить новые договорные формулировки их взаимных связей. Со времени заключения первого договора ситуация во многих отношениях решительно изменилась.

Хотя Карфагену поражение при Гимере в 480 г. нанесло тяжелый удар в его сицилийских устремлениях, он сумел компенсировать его развитием своей политической активности особенно в Северной Африке, Южной Иберии и Сардинии. Борьба с сиракузским тираном Дионисием I (405–367 гг.), в которую карфагеняне были втянуты вопреки своим намерениям, стоила, конечно, Карфагену огромных усилий, но тиран все же не сумел вытеснить карфагенян и их союзников из западной части Сицилии. ДИон, родственник и зять Дионисия I, в период между 357 и 334 гг. проводил политику соглашения с Карфагеном, и эта компромиссная политика была прекращена только Дионисием II. Во всяком случае, Карфаген накануне заключения договора 348 г. находился в высшей точке своего могущества.

Рим же в том, что касается развития его мощи, в период после заключения первого карфагено-римского договора не смог достичь значительного прогресса. Скорее наоборот! В V в. силы относительно незначительного города были полностью поглощены стремлением защитить свою независимость от этрусских и латинских соседей. Кельтский натиск в 387–386 гг. угрожал даже самому существованию Рима[34]. Но постепенно после поражения при Аллии положение начало изменяться. Влияние Рима в Лации выросло. На основе одной статьи в договоре, заключенном в 358 г., римляне сохранили единоличное командование римско-латинскими вооруженными силами. Кроме того, они заключили мирные договоры с герниками, которые населяли область, находящуюся к юго-востоку от Лация, и с самнитами, владевшими большой частью Средней Италии (358 или 354 г.), а затем и с этрусскими городами Цере (353 г.), Тарквинии (351 г.) и Фалерии (351 г.). Но когда Рим благодаря этим договорам создал нейтральные зоны к юго-востоку, востоку и северу от Лация, начались волнения в Латинском союзе. Около 350 г. возникли разногласия между римлянами и латинами; может быть, римляне слишком сильно натянули узду. В 349 г. латины отказались ставить свои армии под римское верховное командование. Часть латинских городов открыто сотрудничали с кельтами, которые вновь двинулись против Рима. Хотя римляне сумели защититься от кельтов, сразу же восстановить свое преобладание в Латинском союзе они не смогли. Недовольство, господствовавшее в союзе, еще более подогрели послы, которых направили к представителям латинских городов граждане вольскского, но не находящегося в Лации города Анция. Такова была, если смотреть с римской стороны, ситуация в год заключения второго карфагено-римского договора. Рим являлся ведущей силой в Лации, но его положение было весьма уязвимым.

В то время как первый карфагено-римский договор очень четко делился па две главные части в соответствии с обязательствами и правами договаривающихся сторон, второй карфагено-римский договор имел более сложное построение. Он в соответствии с материалом рубрик разделяется на три части, которые внутри себя подразделяются по обязательствам обоих партнеров.

Первая главная часть содержит общие положения соглашения. В то время как римляне обязуются придерживаться определенных границ своих общений, карфагеняне получают некоторые возможности наказания в отношении латинских городов.

Во второй главной части приведены положения, препятствующие нарушению интересов партнеров или по крайней мере их оздоровляющие (так называемые положения о adikema (несправедливости)).

Третья главная часть урегулировала специальные вопросы торговли и сообщений.

Прежде всего бросается в глаза, что, в отличие от первого договора, сторонами, заключившими этот договор, являются не просто карфагеняне и римляне вместе с союзниками с обеих сторон, но, с одной стороны, «народ карфагенян, тирийцев и утикийцев, а с другой стороны, «римляне и союзники римлян». Следовательно, три — очевидно, равноправные — партнера заключают договор с пунической или финикийской стороны: Карфаген, Тир и Утика. Во всяком случае, так говорится в тексте договора, приведенном Полибием, и то, что сам Полибий разделял этот взгляд, однозначно видно из введения, которое он предпослал договору. Однако встает вопрос, сохранил ли Полибий здесь правильный текст, упоминая тирийцев, которые в это время не имели никаких интересов в Западном Средиземноморье. К тому же ни в каких других известных нам договорах, заключенных карфагенянами с другими государствами, тирийцы не упоминаются. И вообще, начиная с VII в. отношение Карфагена к Тиру было, насколько мы знаем, отмечено пиететом, но не готовностью к конкретным политическим связям. По этим и другим причинам рекомендуется заменить Karchēdónioi Týrioi (карфагеняне и тирийцы) на Karchēdónioi kýrioi (карфагенские граждане)[35]. Следовательно, с карфагенской стороны остаются в качестве партнеров по договору карфагеняне и утикийцы. Но почему граждане Утики не названы в первом