Читать книгу - "История карфагенян - Вернер Хусс"

своего вооружения. Все же они смогли провести несколько морских акций. Одна из них, которой руководил адмирал, подчиненный Гимилькону (вероятно, Магон), увенчалась полным успехом: были уничтожены почти все корабли, стоявшие на якоре в сиракузской гавани. Но если Гимилькон действительно надеялся, как утверждает Диодор, что благодаря успеху этой молниеносной карфагенской акции Дионисий вернет в Сиракузы часть флота, стоявшего перед Мотией, то он ошибся. Дионисий не отвел от Мотии ни одного корабля. Рискованное предприятие самого Гимилькона, когда он со своим флотом даже вошел в гавань Мотии, имело только частичный успех. Но все же эти акции карфагенских полководцев способствовали тому, что готовность к сопротивлению жителей осажденного города возросла. Они долго сражались с мужеством отчаяния, но не смогли отвратить падение города. Победители свирепо неистовствовали.

Хотя военные проблемы этого года еще не были полностью решены, Дионисий, не добившись успеха, был вынужден спять осаду Сегесты и Энтеллы и с главными силами своей армии возвратиться в Сиракузы. Но перед этим тиран принял следующие меры безопасности: сиракузянин Битон был назначен оккупационным комендантом Мотии; Лептину было поручено с помощью флота из 120 кораблей воспрепятствовать попытке высадки карфагенян на Сицилии; локрийцу Архилу было приказано возобновить осаду Сегесты и Энтеллы.

Хотя Дионисий в 397 г. добился впечатляющих успехов, никто нс сомневался, что настоящая война еще предстоит.

На следующий год Дионисий сумел путем запугивания вывести галикейцев из союза с противником. Но по отношению к сегестинцам, которые явно надеялись на свои мощные укрепления, этот метод успеха не имел.

Карфагеняне, которые в прошлом году не смогли предотвратить падения Мотии, теперь были полны решимости. По сообщению Эфора, в 396 г. их военный потенциал составлял более 300 тысяч пехотинцев, 4 тысячи всадников, 400 боевых колесниц, 400 военных кораблей и более 600 грузовых судов. По более достоверному сообщению Тимея, карфагеняне переправили из Африки на Сицилию «только» 100 тысяч человек, к которым затем присоединились 30 тысяч человек из числа «союзников». Местом высадки Гимилькон определил Панорм, ибо все южное и западное побережье Сицилии находилось под греческим контролем, а Гимилькон при высадке не хотел рисковать. Из Панорма его армия и флот двинулись к Мотин. «В результате предательства», как пишет Диодор, был возвращен Эрике; это, возможно, знак того, что прокарфагенская пар тия оказалась в Эрикее сильнее, чем могли рассчитывать греки. Ситуация начала изменяться. Дионисий, который со своими войсками стоял около Сегесты, не согласился с требованием сицилиотов дать решительное сражение. Свое решение обосновал отдаленностью от баз снабжения и плохой готовностью войска. Он заявил, что решающее сражение должно состояться в другом месте. Так как он отступил к Сиракузам, то следует признать, что именно там он и хотел решить исход войны. Был ли этот план правильным, дискуссионно. До своего отступления он попытался привлечь к союзу сиканов, но сумел этого достичь только с немногими общинами, и эти немногие согласились только для того, чтобы избежать мстительных акций греческой солдатни. Галикейцы, вернув себе мужество, теперь открыто заявили о своем выступлении па стороне карфагенян. Когда наконец Гимилькон отвоевал Мотию, сицилийский запад вновь перешел в руки карфагенян. Это ясно показало, что только небольшая часть пунических, элимских и сиканских «союзников» Карфагена и только под давлением обстоятельств перешла к врагу, а преобладающая их часть даже в тяжелой ситуации сохраняла верность Карфагену.

По-видимому, уже в этом году карфагеняне начали строить город Лилибей, который должен был занять место старой финикийской колонии Мотин. Они справедливо рассчитывали, что построенный на мысе Лилибей сильно укрепленный город будет лучше служить их интересам, чем островная Мотия.

Дальнейший план Гимилькона предусматривал изоляцию Сиракуз, чтобы затем нанести им смертельный удар. Самым значительным сиракузским союзником была Мессана, поскольку греческие города на южном побережье Сицилии еще не оправились от потерь, понесенных в последней войне. Если бы Гимилькон завладел этим городом, располагавшим большой гаванью, он бы не только лишил сиракузян мощного союзника, но и преградил бы путь в Сиракузы италиотским и пелопоннесским эскадрам. На пути в Мессану он установил «дружбу» с гимсрийцами и жителями крепости Кефаледий и захватил Липару. Мессана не получала никакой помощи от союзников, ее оборонительные сооружения были в неудовлетворительном состоянии, а ее всадники находились в Сиракузах. Тем не менее там победили «ястребы». Гимилькон, тактические способности которого были выше средних, смог быстро овладеть городом. Надолго он в Мессане нс задержался, но после основательного разрушения города выступил по направлению к Сиракузам, хотя некоторое сопротивление в окрестностях еще не было сломлено. Что касается сикулов, у которых не было оснований питать симпатии к Дионисию, то все, за исключением ассоринцев, перешли на сторону карфагенян.

По плану Дионисия в Восточной Сицилии (Этна, Леонтины и некоторые места на сиракузской территории) были построены сильно укрепленные пункты, чтобы в случае необходимости использовать их в качестве убежищ. Кроме того, он принял решение, какое принималось только во времена крайней необходимости: он дал свободу рабам, живущим в Сиракузах, и составил из них экипажи 60 судов. Наконец, он сумел набрать еще тысячу спартанских наемников. Чтобы прервать карфагенское наступление на Сиракузы, он с 30 тысячами пехотинцев, более чем 3 тысячами всадников и 180 кораблями направился к горам Тавра. Военный потенциал тирана значительно уменьшился!

Гимилькон и Магон с армией и флотом продвинулись к высотам Тавра, которыми по поручению карфагенян владели сикулы, ранее жившие в Наксосе. Но поскольку извержение Этны только недавно опустошило широкую прибрежную полосу, Гимилькон был вынужден обойти горный массив с запада. Дионисий пытался использовать то обстоятельство, что обе части карфагенской армии двигались отдельно друг от друга, и напасть на карфагенский флот. Этим нападением, имевшим место около Катаны, руководил Лептин. В том яростном сражении сицилиоты потеряли более 20 тысяч человек и свыше 100 кораблей. Катастрофическое поражение!

В штабе Дионисия после этого поражения начались бурные споры относительно будущих действий. Так как большинство несиракузских сицилиотов видели, что их интересы не удовлетворены, они оставили Дионисия, который решил защищать Сиракузы. Теперь Сиракузы были почти одни перед лицом огромного превосходства карфагенян. Дионисий направил срочный призыв о помощи к италиотам, лакедемонянам и коринфянам, и, кроме того, в Пелопоннесе стали работать вербовщики. Тем временем карфагенский флот, а это были (по сообщению Эфора?) почти 2 тысячи судов, из которых 250 боевых кораблей, свыше I тысячи грузовых, снабженных парусом, и свыше 500 буксиров, вошел в большую гавань Сиракуз, а карфагенская армия разбила лагерь перед стенами города около храма Зевса. Карфагенский полководец рассчитывал на длительную осаду, поэтому он укрепил стратегически важные пункты, для чего были разрушены сиракузские