Читать книгу - "История карфагенян - Вернер Хусс"

могилы, в том числе гробницы Гелона и Демараты, и позаботился о снабжении, которое приходило из Африки и Сардинии. Он якобы разрушил также храмы Деметры и Коры. Это (мнимое) разрушение привело, по мнению благочестивого Тимея, к решительному изменению ситуации. Не только карфагеняне потеряли в стычке 25 кораблей, но и в их армии, как это было в 413 г. в афинском и в 405 г. в их собственном войске, началась страшнейшая эпидемия. Дионисий использовал то обстоятельство, что карфагенские позиции ухудшились: он предпринял комбинированную атаку армии и флота и одержал однозначную победу. В отчаянии Гимилькон сделал шаг, который, несомненно, стоил карфагенянам многих симпатий среди народов Западного Средиземноморья: он покинул Сиракузы только с карфагенскими гражданами и отплыл назад в Карфаген. Тимей утверждает, что это произошло с согласия Дионисия, но кажется, что здесь речь идет о выдумке антидионисийски настроенного тавроменца. После отступления карфагенян ушли и сикулы, вернувшиеся в свои дома. Из остальных воинских частей только иберы собрались с силами для решительных и общих действий и вступили в переговоры с Дионисием. Тиран согласился взять их в качестве наемников на свою службу. Остальное войско было уведено в плен.

Гимилькон в Карфагене, кажется, не был приговорен к смертной казни, но он предпочел самоубийство, уморив себя голодом. Восстание, вспыхнувшее в Африке прежде всего из-за предательства Ги-милькона, в котором участвовало приблизительно 200 тысяч повстанцев, через некоторое время заглохло.

За короткое время надежды карфагенян на урегулирование сицилийской ситуации в свою пользу были разбиты. Их цель, которая казалась такой близкой, теперь улетучилась в дальнее далеко.

Так продолжалось три года, пока карфагеняне на Сицилии вновь не стали проявлять активность. За это время Дионисий еще более расширил свою власть. Еще в 396 г. он укрепил свой авторитет, участвуя в восстановлении Мессаны и основании Тиндариды, и включил в сферу своей власти ряд сикульских городов. Меней и Моргантину он завоевал, Энну, Солунт и Кефаледион захватил с помощью предательства, с правителями Кенторипы и Агирия, а также с гербитеями и ассоритами он заключил союзные договоры, а с гербессинцами — мирный договор. Кроме того, в его руках оказалась Гимера. В 394 г. он все же потерпел некоторые неудачи и был вынужден к отступлению: при попытке захватить Тавромений он был разбит, а мессанцы и акрагантинцы отказались от совместных с ним военных действий.

Эти неудачи тирана, вызванные большей частью реакцией сикулов и сицилиотов на экспансивную политику Дионисия, укрепили Магона в его стремлении вернуть то, что карфагеняне потеряли. В 393 г. он переправился на Сицилию. Он намеревался в этом году создать только условия для более значительных предприятий, которые в будущем должны были привести к наступлению. Он пытался повысить имидж Карфагена, идя в своей политике во всем навстречу подчиненным городам и оказывая поддержку и помощь противникам Дионисия. Подготовке большой акции служило и заключение союзных договоров с «большинством сикулов» (Диодор). Этот успех был удивителен перед лицом событий 396 г., но вполне понятен при взгляде на экспансионистскую политику Дионисия. Мессанцы тем временем, кажется, договорились с Дионисием. Иначе было бы непонятно, почему Магон опустошил область их города.

Тем временем Дионисий использовал этот промежуток времени, чтобы противостоять новой карфагенской активности. Вблизи Абакена, города, союзного с карфагенянами, он победил карфагенян, которые потеряли 800 человек.

Только в следующем году (392 г.) карфагеняне с войском из 80 тысяч солдат переправились на Сицилию. Солдаты происходили из Африки, Сардинии и неиталиотской Италии. Так как карфагеняне высадились па Сицилии, располагая «только немногими военными кораблями» (Диодор), то можно предположить, что стратегический план Магона отличался от прежних карфагенских военных планов. Очевидно, флот на этот раз не должен был играть существенной роли, и решающим должно было стать полевое сражение. Дионисий с 20 тысячами сиракузян и наемников выступил навстречу Магону, разбившему свой лагерь вблизи Агирия. Рассказ Диодора о последующих событиях не отличается особой ясностью. Очевидно, однако, что Магон не сумел привлечь на карфагенскую сторону тирана Агирия Агириса, и ясно также, что позже дело было решено не в полевом сражении. Диодор утверждает, что карфагеняне были вынуждены предложить Дионисию заключить мирный договор, поскольку были не в состоянии решить проблему снабжения. Содержится ли в этом утверждении вся правда, остается под вопросом. И замечание агирейцев, что в остальном условия договора были такими же, как в ранее заключенных договорах, не очень показательно. Предположительно, эти слова можно интерпретировать таким образом, что за карфагенянами должно было оставаться последнее слово в пунических, элимских и сиканских городах или территориях. Греческие города, названные в договоре 405 г. податными, кажется, однако, не относились к сфере карфагенского господства. Важно то, что договор содержит параграф, согласно которому в будущем сиканы должны будут подчиниться Дионисию. То, что Магон был вынужден согласиться на включение в договор этого пассажа, отчетливо показывает, в каком трудном положении он находился. Сикаиы, являвшиеся до этого большей частью верными союзниками Карфагена, теперь были выданы Дионисию с его имперскими планами. Разочарование, которое охватило Карфаген после возвращения Магона, видимо, было очень велико.

14. ПОХОДЫ МАГОНА И ГИМИЛЬКОНА (382–374 ИЛИ 373 гг.)

Карфагеняне после неудачи 392 г. будут с особым вниманием следить за активностью Дионисия I, их самого опасного противника. С 390 г. сиракузский тиран продвинулся в пространство, которое в очень небольшой степени или вовсе никогда не входило в сферу сиракузского влияния. В 390 г. он заключил союз с луканами, решительными врагами италиотов. В 389 или 388 г. он разбил италиотов на реке Эллепор, принудил к капитуляции Регий и разрушил Кавлонию. В 388 или 387 г. он захватил и уничтожил Гиппоний. В 387 или 386 г. он взял Регий и примерно в эти же годы, между 390 и 386 гг., создал базу для флота Лисс. В 385/84 г. Дионисий задумал посадить на эпирский трон Алкета, сына Фарипа, и заключил союз с иллирийцами, который, впрочем, в следующем году был расторгнут. Наконец, в 384/83 г. Дионисий разграбил гавань этрусского города Агиллы[31] Пирги и доставил в Сиракузы не менее 1500 талантов. Диодор связывает этот грабительский поход с анти-карфагенскими планами Дионисия, и он в этом пункте не ошибается. Не в последнюю очередь с помощью этрусской добычи Дионисий создал материальные предпосылки для возобновления войны против карфагенян. Возможно, однако, что намерения тирана выходили за пределы создания лишь материальных средств; может быть, он намеревался исключить из дела «с помощью этих мер потенциально самых сильных противников в западной части Италии, которые при возобновлении войны с карфагенянами могли, как ранее, в архаическую эпоху, действовать вместе с ними» (Штрое-ксер). Это предположение подтверждает Страбон, который