Читать книгу - "Быть. Монография - Василий Леонидович Курабцев"

«крайним самообольщением». Он говорит: «Странами, как и людьми, движут наследственные склонности (традиционные геополитические предрасположенности и собственное понимание истории), а способности различать спокойные амбиции и опрометчивое самообольщение у всех разные» [5, 121]. Бжезинский указывает на два крайних самообольщения Германии ХХ века, связанных с мегаломанией Гитлера и повлекших национальные бедствия: первое – воюя с Англией, напасть на СССР; второе – объявить войну США, не победив СССР и Англию.

А «когда И. В. Сталин узнал об этом, он рассмеялся: „Интересно, какими силами и средствами гитлеровская Германия собирается воевать с США? Для такой войны она не имеет ни авиации дальнего действия, ни соответствующих морских сил“» [27, 222].

Во-вторых, победила «железная стойкость, мужество и героизм советских войск, за спиной которых был их народ, столица, Родина» [27, 221].

В-третьих, победили советские командующие и лично И. В. Сталин, который «проделал колоссальную работу по созданию необходимых стратегических резервов и материально-технических средств для обеспечения контрнаступления под Москвой. Своей жесткой требовательностью он добивался, можно сказать, почти невозможного. Когда меня спрашивают, что больше всего запомнилось из минувшей войны, я всегда отвечаю: битва за Москву» [27, 246].

В-четвертых, как бы победил привычный русским генерал «Мороз» (хотя эта тема очень противоречивая). Немцы, рассчитывая на блицкриг, не запаслись теплым обмундированием, а также специальным горючим и маслами для техники (и она часто выходила из строя). Были и другие причины этого крупного успеха армии СССР.

Это настолько воодушевило Верховного Главнокомандующего, что он потребовал в крайне сжатые сроки провести «общее наступление на всех фронтах, от Ладожского озера до Черного моря» [27, 232–233], мотивируя это так: «заставить их израсходовать свои резервы» до весны, когда у нас «будут новые резервы» [27, 233–234]. Сталину аргументированно возражали Н. А. Вознесенский и Г. К. Жуков: не было материальных возможностей для общего наступления. У нас, пишет Жуков, не было «полноценных танков и механизированных соединений» [27, 245] и чрезвычайно не хватало боеприпасов.

Жуков с горечью пишет: «мы буквально выпрашивали у Верховного… противотанковые ружья, автоматы ППШ» и др. Была норма расхода артиллерийских боеприпасов – «1–2 выстрела на орудие в сутки» [27, 246]. Наши войска несли «очень большие потери, не добившись надлежащего успеха» [27, 244]. Но 20 марта 1942 года Сталин потребовал еще более энергично наступать, никак не считаясь с огромными потерями.

Трагедия поражений 1942 года

К маю 1942 года немцы, согласно Жукову, восстановили свой перевес во всех видах вооруженных сил. Но, правда, уже не могли наступать одновременно «на всех стратегических направлениях» [27, 250]. Они усилили главным образом группу «Юг». А Сталин, в том числе и по причине недостатка разведданных, снова совершил ошибку, полагая, что немцы смогут наступать и на Москву, и на Юг. Кроме того, он потребовал от наших армий наступать на всех фронтах. Ему возражал Жуков, хорошо знавший наши немощи и колоссальную силу вермахта, хотя и несколько ослабленную. Жуков открыто и очень смело возражал против «нескольких наступательных операций одновременно» [27, 254]. И с сегодняшнего видения ситуации ясно, что он был прав.

Мнения Сталина, Жукова, Шапошникова, Генштаба разошлись. И в конце концов, как точно оценил окончательный выбор командования Жуков, «был допущен чрезвычайно большой просчет» [27, 254].

Запланированная операция в районе Харькова была начата весьма успешно – наши продвинулись на 25–50 километров. Однако 19 мая 1942 года в районе Славянска-Краматорска 1-я танковая армия генерала Эвальда фон Клейста прорвала нашу оборону и окружила большую советскую группировку (наши потери составили, согласно Спару, «240 тысяч человек» и огромное количество танков [49, 106–107]. Жуков объяснил эту «катастрофу» недооценкой опасности на юго-западе, отсутствием в нашем тылу «нескольких боеспособных резервных армий» [27, 258–259] и серьезными ошибками С. К. Тимошенко и Н. С. Хрущева. А Сталин сказал: она «равносильна катастрофе с Ренненкампфом и Самсоновым в Восточной Пруссии» [58, 283].

Немцы снова перехватили стратегическую инициативу и стремительно двинулись, согласно планам Гитлера, к Волге и Кавказу. Жуков как командующий Западным фронтом тоже не сумел в силу объективных причин взять Ржев (отвлекая врага). Он объяснял неудачу нехваткой одной-двух армий и в том числе «личной ошибкой» Сталина [27, 266].

Однако время уже работало на нас: стало поступать «все больше первоклассной боевой техники», были сформированы «мощные резервы Ставки», а солдаты и офицеры приобрели серьезный боевой опыт в борьбе с сильным врагом [27, 171–172]. Нацисты же теряли все больше людей и техники, и все сложнее было эти потери компенсировать. Германские секретные документы [см.: Дашичев В. И. Банкротство стратегии германского фашизма. Исторические очерки, документы и материалы. Том 1. Подготовка и развертывание нацистской агрессии в Европе. 1933–1941. М.: «Наука», 1973. 766 с.] говорят о почти изначальной (в 1940–1941 годах) нехватке у нацистской Германии и сырья, военной техники, живой силы, тем более на несколько лет большой войны. Это является также причиной единственного (!) расчета на блицкриг (молниеносную войну). Это также показывает почти безумие Гитлера и его Генерального штаба (мыслящие иначе генералы Гитлера, как и генералы Сталина, боялись всерьез противоречить вождю).

Сталинград в судьбе Жукова

26 августа 1942 года Г. К. Жуков был назначен заместителем Верховного Главнокомандующего и направлен в самую кризисную точку – Сталинград. Согласно оценке Жукова соотношение сил под Сталинградом сложилось «в пользу противника: в людях – 1,2:1, в танках – 2:1, в самолетах – 3,6:1» [27, 262]. Ставка направляла в Сталинград «все, что было тогда возможно» [27, 268]. Пытались в сентябре отвлечь силы немцев от Сталинграда, но безуспешно.

Однако в это же время в Генштабе стали обсуждать крупное контрнаступление под Сталинградом. Жуков в беседе со Сталиным настаивал на формировании дополнительных войск и на необходимости дать время для перегруппировки войск. Были учтены следующие обстоятельства: первое – это завершение формирования в октябре 1942 года стратегических резервов, причем с новейшими самолетами, танками Т-34, с необходимым количеством артиллерийских боеприпасов. А немцы уже не справлялись со своими стратегическими потребностями. Второе – 6-я армия Ф. Паулюса и 4-я танковая армия Г. Гота увязли в районе Сталинграда. Третье – советские командиры стали совсем другими – «мастерами оперативного и тактического искусства» [27, 275–276].

Четвертое – немцы увлеклись штурмом Сталинграда (и был момент, согласно Жукову, когда немцы могли бы взять Сталинград [27, 282–283]). Они даже сняли немецкие войска на флангах и заменили их румынскими, «чем резко ослабили боеспособность своей обороны в районах Серафимовича и южнее Сталинграда» [27, 282–283]. Жуков точен: «Войска сателлитов …были хуже вооружены, менее опытны, недостаточно боеспособны даже в обороне» [27,