Читать книгу - "Наполеон: биография - Эндрю Робертс"

в Сен-Клу в 7 часов 27 июля, после сточасовой гонки в карете. Он ехал настолько быстро, что эскорт не успел убрать ограждение перед построенной для него триумфальной аркой, и Наполеон просто приказал вознице объехать ее{1732}. Он отсутствовал во Франции 306 дней, дольше всего в своей карьере. «Наполеон, примчавшись из польской глуши, – вспоминал Шапталь, – собрал Государственный совет и продемонстрировал такое же хладнокровие, такую же цельность и такую же силу духа, как если бы он провел ночь в собственной спальне»{1733}. Посылая Марии Валевской свой портрет и несколько книг, Наполеон написал из Сен-Клу: «Моя нежная, милая Мария! Ты, так сильно любящая свою страну, поймешь радость, которую я испытал, почти после года отсутствия возвратившись во Францию. Эта радость была бы полной, если бы и ты была здесь, но я ношу тебя в моем сердце»{1734}. Он не контактировал с ней восемнадцать месяцев.

Пиренейский полуостров

В Европе нет иной страны, от вмешательства в дела которой иностранцы могут выиграть столь мало, как от вмешательства в дела Испании.

Веллингтон – лорду Каслри, 1820 год

Эта неудачная война погубила меня; она распылила мои силы, умножила обязательства, подорвала дух… Все обстоятельства моих несчастий сплелись в этот роковой узел.

Наполеон о Пиренейских войнах

Наполеон сознавал нужду в новой иерархии французского общества, в основу которой легла бы служба государству, а не право рождения. Вернувшись летом 1807 года в Париж, он приступил к ее установлению. «Именно в Тильзите берут начало главные титулы новой знати», – вспоминал служивший офицером в артиллерии Даву Анатоль де Монтескье, сын великого камергера. «Все европейские кабинеты долгое время ставили императору в укор отсутствие вокруг него титулов. По их мнению, это придавало Франции революционный облик»{1735}. Учреждение Почетного легиона отчасти стало шагом к введению новой, меритократической системы привилегий, но не могло стать основой общественного строя. В мае 1802 года Наполеон пожаловался, что его режим останется «песком», если его не укрепить «несколькими гранитными глыбами»{1736}. Будучи военным, Наполеон естественным образом тяготел к иерархии, чинам и титулам. При этом он стремился избежать роковых ошибок Старого порядка, то есть передачи титулов по наследству и предоставления дворянам правового иммунитета. За наставлением он обратился, как всегда, к Античности. «Государь ничего не выигрывает при таком перемещении аристократии, – впоследствии рассуждал Наполеон в «Войнах Цезаря». – Напротив, он сохранит государственный порядок, оставляя ее жить в природной ее сфере, возрождая ее в древних фамилиях при новом правительстве»[170]{1737}.

В марте 1808 года были введены титулы графа, барона и шевалье империи. Наполеон, делая аристократами людей с заслугами (20 % – выходцы из рабочего класса, 58 % – из буржуазии), эксплуатировал стремление француза-революционера служить стране{1738}. Он не видел в восстановлении дворянства противоречия революционному духу. «Французы всегда готовы сражаться за одно: им требуется равенство перед законом и возможность достигнуть всего, – объяснял он Камбасересу. – То, что будут называть моим дворянством, не совсем дворянство. Дворянства не бывает без привилегий и наследования, а у этого все преимущества в богатстве, данном в награду за военные или гражданские заслуги, и автоматического наследования нет, если государь не утвердит в достоинстве сына или племянника»[171]{1739}. Если следующее поколение делало недостаточно для того, чтобы унаследовать титул, то (в отличие от остальной Европы) семья лишалась дворянского достоинства{1740}. Таким образом, титулы Наполеона аналогичны пожизненному пэрству Великобритании, введенному в 1958 году.

«Реиерархизация» жизни Франции при Наполеоне предполагала и полное преображение общественного строя{1741}. Вершину занимали высшие чины армии, министры, члены Государственного совета, префекты, президенты коллегий выборщиков, старшие судьи, мэры крупнейших городов, а также некоторые ученые, художники, люди свободных профессий. Ниже помещались более 30 000 членов Почетного легиона. Еще ниже – около 100 000 супрефектов, мэров небольших городов, судейские чиновники, организаторы, чиновники органов образования, члены коллегий выборщиков, торговых палат, советов префектур и прочие должностные лица и нотабли{1742}. Эти люди и были «гранитными глыбами», о которых говорил Наполеон. Революция несла глубоко в себе семена собственной гибели, ведь принципы свободы, равенства и братства исключают друг друга, и общество может быть построено на двух из них – но не на трех. Строгие свобода и равенство исключают братство. Равенство и братство устраняют свободу. Братство и свобода достижимы, если пожертвовать равенством. Если видеть конечную цель (как якобинцы) в абсолютном экономическом равенстве, то оно раздавит свободу и братство. С рождением новой знати Наполеон освободился от идеи равенства и вместо нее закрепил во французской политической модели принцип равенства перед законом, в которое сам горячо верил.

В дореволюционной Франции насчитывалось от 80 000 до 400 000 дворян. При Наполеоне их подсчет стал гораздо проще и достовернее. В 1808 году он возвел в дворянское достоинство 744 человека, в 1809-м – 502, в 1810-м – 1085, в 1811-м – 428, в 1812-м – 131, в 1813-м – 318, в 1814-м – 55. Таким образом, если в 1789 году на 10 000 французов приходилось семь дворян, то к 1814-му – всего один{1743}. Из 3263 человек, возведенных Наполеоном в дворянское достоинство, 59 % составляли военные, 22 % – государственные служащие, 17 % – нотабли{1744}. Дворянами стали также несколько врачей, ученых, писателей и художников[172]. Не менее 123 из 131 наполеоновских префектов имели титул. В апелляционном суде в Париже заседали 4 графа, 3 барона и 11 шевалье. В 1811 году все послы империи, кроме трех, были дворянами. Система также позволяла Наполеону увековечивать военные победы: так, появились княжества и герцогства Кастильоне, Ауэрштедт, Риволи и Экмюль[173].

В 1806 году Наполеон ввел практику имущественных пожалований (они часто совпадали с новыми титулами, но не были к ним привязаны). Доказавшие свою преданность подданные получали земли и собственность, конфискованные на покоренных территориях. Им сопутствовали наделы, как правило, в Италии и Германии, а позднее и в Польше. К 1815 году количество donataires (получивших около 30 млн франков) достигло 6000.

Формирование имперской аристократии совпало с ростом нетерпимости Наполеона к инакомыслию. 9 августа 1807 года он, созвав чрезвычайное заседание Государственного совета, заявил, что желает ликвидировать трибунат, «и название и задача которого чужды для монархического строя». Это и осуществилось десять дней спустя с помощью сенатусконсульта{1745}. Меньшинство в трибунате выступало и голосовало против конкордата, учреждения Почетного легиона, некоторых положений Гражданского кодекса и установления империи. Хотя трибунат учредили именно ради плюрализма мнений, Наполеон, сталкиваясь с проявлениями несогласия среди законодателей, все чаще действовал как военный. Поистине удивительно, что такой орган, как трибунат, действовал при нем целых восемь лет. В мемуарах Савари объяснял, что Наполеон не был против того, чтобы ему возражали, если возражали благожелательно и за закрытыми дверями: «Он никогда не гневался на того, кто открыто противился его мнению; ему нравилось, чтобы его мнения обсуждали»{1746}. Впрочем, Наполеону нравилось дискутировать с Камбасересом и членами Государственного совета. С гораздо меньшей охотой он делал это с членами трибуната Констаном, Дону, Шенье и др. «Присматривайте за Бенжаменом Констаном, – посоветовал он Камбасересу насчет знаменитого ловеласа. – Если он во что-нибудь вмешается, я сошлю его в Брауншвейг, к жене»{1747}. Тогда же, когда посредством сенатусконсульта был распущен трибунат, Наполеон поднял возрастной ценз для законодателей до 40 лет. Ему самому было тогда 38.

Вернувшись в Париж, Наполеон смог сосредоточиться на оздоровлении финансов, и недавние победы сильно помогли ему в этом. В сентябре 1807 года Дарю составил подробный перечень припасов и сумм (72 474 570 франков 7 сантимов наличными деньгами и 30 994 491 франк 53 сантима товарами), с которыми