Читать книгу - "Секретные коммандос - Джон Л. Пластер"

Ларри разбирался во всех тонкостях полетов на Кови и научил меня, как говорить с группой, находящейся в контакте. "Ты услышишь, как тот парень кричит: "Прерия Файр! О, Боже!" — объяснял Уайт. "Первым делом угомони его, будь тем успокаивающим голосом Великого Отца Небесного". Ларри заставил меня попрактиковаться в том, чтобы понизить голос на октаву и говорить медленнее. "Твоя цель, внушить спокойствие и разум в мысли человека, который имеет полное право волноваться. Если там наверху ты не сможешь себя контролировать, тебе нет никакого смысла летать на Кови, независимо от того, насколько ты разбираешься в тактике, авиации или чем-либо еще". Он был абсолютно прав.

Все мы предпочитали летать на OV-10, но из-за нехватки самолетов треть времени приходилось летать на O-2, военном варианте двухмоторного гражданского Цессна "Скаймастер". Если в мире FAC OV-10 был Феррари, то O-2 — это был Форд, практичный, экономичный самолет, адекватно выполнявший свою роль. В меньшем O-2 Наездник Кови сидел справа от пилота, за общей приборной панелью, хотя у него был свой штурвал. O-2 летал медленнее, его крылья не могли выдерживать такие перегрузки, и у него не было катапультируемых кресел, из-за чего обоим членам экипажа приходилось надевать громоздкие парашюты. Его самыми большими недостатками были отсутствие вооружения и то, что сиденья располагались бок обок: когда пилот делал вираж влево, чтобы посмотреть на землю, Наездник Кови смотрел в небо, и наоборот, проблема, которой не было при тандемном размещении в OV-10.

Следующий урок, который я усвоил как Наездник Кови — как выбрать LZ. Мы были в южном Лаосе, и я следовал взглядом за ручьем, который пересекал Шоссе 110, затем извиваясь уходил на юго-восток между невысоких холмов, которые могли скрыть вертушки от зенитных орудий. Я знал, какого рода LZ мне нужна — не слишком большая, по крайней мере через один хребет от системы дорог, с густыми джунглями, чтобы группа могла скрыться, без видимых признаков присутствия NVA. Это то, что просил Один-Ноль РГ "Огайо" Джим Фрай.

Я нашел ее — пятно слоновой травы, достаточно большое, чтобы посадить "Хьюи". Его будет легко найти, потому что ближайшая воронка от бомбы была наполнена поразительно зеленой водой. Час спустя в Контуме я сел рядом с Наездником Кови Кеном Карпентером и развернул карту, объявив: "Нашел идеальную LZ на "Отель-Шесть" (название, которое мы дали району этой цели), хорошее травянистое место у ручья…"

Он прервал: "В ста метрах к западу от той воронки с зеленой водой".

У меня отвисла челюсть. Откуда, черт возьми, он знает?

"Через некоторое время, достаточно полетав, ты будешь знать южный Лаос, как знал свой район в детстве". Он налил мне чашку кофе. "Проблема в том, Джон, что твоя LZ слишком хороша — мы использовали ее полдюжины раз, так что она должна быть помечена у противника. Поищи в холмах к востоку или западу место, где бомба выбила участок джунглей, достаточно большой для высадки с короткой лестницы".

"Но пилоты не любят использовать LZ на склонах холмов", — сказал я.

Карпентер улыбнулся. "Им всегда нравятся LZ, где по ним никто не стреляет".

Несколько дней спустя мы потеряли первого разведчика с тех пор, как я начал летать. Днем 28 ноября Лоуэлл Стивенс пролетел над РГ "Кентукки", в миле к югу от Шоссе 110, и обнаружил, что группа из пяти человек едва отбилась от атаки роты NVA. Один-Один, сержант первого класса Рональд Э. Смит, был убит, а его командир группы был ранен осколками РПГ и потерял сознание. Ярды обивались от NVA достаточно долго, чтобы вынести своего Один-Ноль, но были вынуждены оставить тело Смита. Стивенс навел A-1 и "Кобры" на опасно близком расстоянии от группы, и в угасающем свете дня вызвал Белого Ведущего, "Хьюи" из 170-й штурмовой вертолетной роты, которым управлял уорент-офицер Марк Файнберг.

Несмотря на сильный огонь с земли, Файнберг обшаривал верхушки деревьев, высматривая осажденную РГ "Кентукки", но не мог найти их в густой листве. Слыша его вертушку, множество солдат NVA принялось палить в небо из АК и пулеметов, осыпая трассерами "Хьюи" Файнберга. Он был вынужден отойти, в то время как Стивенс снова вызвал ганшипы и A-1, открывшие огонь в пятидесяти ярдах от РГ "Кентукки". Группа сообщила, что они окружены, у них осталась только одна дымовая граната, и два человека тяжело ранены.

Понимая, что группе грозит уничтожение, Файнберг велел им инициировать дымовую гранату и вернулся. Не обращая внимания на сильный огонь противника, он завис над верхушками деревьев, пока не заметил струйку дыма, затем сместился к ней и удерживал "Хьюи" неподвижно, пока четверо надевали спасательные обвязки. Когда вертушка Файнберга подняла их над деревьями, вражеский огонь разразился с новой силой. Его "Хьюи" получил несколько попаданий, включая 12,7-мм пулю, попавшую в редуктор. Файнберг осторожно повел свою покалеченную птичку обратно через границу, и к тому времени, когда он аккуратно опустил людей на вершину холма около Бенхета, датчик давления масла показывал ноль.

Рон Смит погиб, но остальные были спасены, во многом благодаря уорент-офицеру Файнбергу. За свой героический вылет Марк Файнберг был награжден Крестом за выдающиеся заслуги и получил 5-ю ежегодную премию Ассоциации Авко-Аэроспейс за героизм вертолетчика, врученную на ужине в его честь в Уичите, Канзас, в июне следующего года.

В тот же день у меня была опасная ситуация со взводом Хэтчет Форс. Мой OV-10 пролетал над вьетнамской группой возле границы, когда по радио раздался голос: "Кови! Кови! Любой гребаный Кови!" Мой пилот рванул на восток и помчался на полной скорости, пока я узнавал обстановку у сержанта первого класса Джона Бина, который днем ранее вызвал несколько групп истребителей, чтобы отбиться от роты NVA. Один командир отделения, сержант Честер Заборовски, был ранен, сообщил Бин, в то время как другой, сержант Эд Зиоброн, получил осколок РПГ во второй раз за три дня, на этот раз так сильно, что он едва мог ходить. Их атаковали крупные силы противника.

Пять минут спустя мы были в двадцати милях к северо-западу от Бенхета, и у моего пилота уже была на подходе пара F-100. Мы прибыли и пускали ракеты и стреляли, даже когда доблестный Эд Зиоброн повел свое отделение на штурм врага. В какой-то момент, не в силах стоять на раненых ногах, Зиоброн пополз вперед и бросал гранаты, в одиночку уничтожив несколько пулеметных гнезд. Наши штурмовые заходы, агрессивная атака Зиоброна и F-100 позволили нам оттеснить северовьетнамцев. Взвод был намечен к эвакуации на следующее