Читать книгу - "Секретные коммандос - Джон Л. Пластер"

Вернувшись в Контум, мы отпраздновали новость о выживании Фреда в новом Кови Кантри-Клубе, пристройке десять на двадцать футов к жилью Наездников Кови. Построенный из найденных, выменянных и краденых стройматериалов, Кантри-Клуб по сути представлял собой крытую веранду, чьи "роскошные" обитые мягким кабинки демонстрировали волшебство, которое могла сотворить вьетнамская швея из порезанных армейских матрасов и нейлоновых камуфляжных подкладок для пончо. Лоуэлл Стивенс, только что уехавший в свой тридцатидневный отпуск перед продлением, даже нашел нам полноразмерный холодильник, электроплитку и аппарат для попкорна, что в сочетании со стереосистемой и несколькими обнаженными тайками, нарисованными на черном бархате, сделало его лучшим частным клубом в провинции Контум.

Кови Кантри-Клуб стал местом, где разведчики собрались, чтобы расслабиться и обсудить то, как едва спаслись в тот день с Наездником Кови, который был на другом конце их радио. Официальный разбор, возможно, проходил в разведотделе S-2, но его неприкрашенный вариант "без всякого дерьма" состоялся в Кантри-Клубе, где рекой лились бесплатные пиво и что покрепче. Капитан Боб Ховард был постоянным клиентом, но он редко пил и мало говорил, предпочитая просто сидеть и впитывать боевые впечатления, не имея возможности пойти в бой сам, ожидая своей будущей Медали Почета.

Кови Кантри-Клуб также был местом, где мы, Наездники Кови, обменивались полученными уроками, так же, как я ранее многому научился о ведении разведки в клубе NCO. Однажды вечером в начале декабря Ларри Уайт вернулся после долгого летного дня, налил себе крепкого и сел с нами в мягкой кабинке, чтобы рассказать о самом тяжелом дне в его полетах на Кови.

В тот день РГ "Вашингтон" была окружена и почти разгромлена упорным противником, который атаковал прямо сквозь взрывы кассетных бомб, напалм и пушечный огонь. "Я не мог в это поверить", — говорил Ларри, — "они просто продолжали наступать". Один-Ноль, капитан Стив Уоллес был тяжело ранен, а Один-Два, сержант Джордж "Курт" Грин убит. Один-Один Джефф Мосери сплотил группу, вызвал авиаудары и в критический момент в одиночку отбился от целого отделения NVA. С высоты Уайт заметил десять северовьетнамцев, крадущихся по одному из склонов холма, где оказалась в ловушке РГ "Вашингтон". С отработанным спокойствием он сообщил Мосери: "Не нервничай, напарник, но они обходят твой правый фланг. Я хочу, чтобы ты взял пару гранат и отправился туда".

Он наблюдал, как Мосери побежал, а затем ползком добрался до места, где холм обрывался. "Немного дальше", — подгонял Уайт, а затем объявил: "Там, прямо там, прямо перед тобой". Мосери бросил вниз три гранаты, убив нескольких солдат NVA и обратив остальных в бегство.

Уайт неоднократно посылал "Хьюи", но его отгоняли огнем с земли, в то время как больше северовьетнамцев атаковали РГ "Вашингтон". CAR-15 Мосери так нагрелся, что пережег ремень. После того, как он израсходовал собственные боеприпасы, ему пришлось брать их у раненых и убитых.

Наконец, после пятидесяти пяти минут непрерывной перестрелки, обстрелов и бомбежек, "Хьюи" удалось добраться до цели, бортстрелки открыли огонь, и Мосери удалось посадить всех на борт, кроме Грина, чье тело забрать не удалось. Несмотря на многочисленные попадания, их вертушка улетела. Позже пилот "Хьюи" передал по радио Ларри, что во время полета только на одном фланге его экипаж насчитал двадцать семь тел солдат NVA.

После выполнения этого отчаянного вылета Ларри получил заслуженный перерыв, тридцатидневный дополнительный отпуск в Штатах. Уайт и Лоуэлл Стивенс уехали на месяц, оставив летать на Кови только Кена Карпентера и меня. В течение следующих четырех недель мы будем летать каждый день, в некоторые дни до трех вылетов. В отличие от наших пилотов Кови, мы не имели официального статуса летного состава; поэтому мы не сталкивались ни с какими ограничениями и не имели регламентированных периодов отдыха. Мы совершили невероятное количество полетов.

При таком ускоренном темпе я вскоре хорошо изучил наш район действий и узнал много нового о самолетах и авиационных боеприпасах. Боевые вертолеты "Кобра" были проворными, точными и быстро реагировали, потому что они принадлежали нам, находясь на дежурстве в Дакто. Их ограничение: "Кобра" могла поднять около одной восьмой боевой нагрузки истребителя — вот почему поддержка истребителей была критически важна. Кроме того, ганшипы просто не могли нести многие виды боеприпасов, такие как кассетные бомбы, напалм и тяжелые бомбы. Винтовой A-1 с его часовым временем барражирования и боезапасом — кассетными бомбами, пушками и напалмом — был нашим лучшим самолетом поддержки.

Когда речь шла о реактивных истребителях, чем выше характеристики самолета, тем быстрее он поглощал топливо, и тем быстрее нам нужно было задействовать его. Когда у истребителей заканчивалось время, они уходили. Для F-4 "Фантом" это было около десяти минут, в то время как F-100 могли висеть над головой около двадцати пяти минут, для A-7 время было таким же. Эти высокоскоростные самолеты были далеко не такими стабильно точными, как A-1, что добавляло степени риска, когда их использовали рядом с группой. Кроме того, реактивные самолеты, чаще всего, перенаправлялись с другого вылета и часто прибывали с 500-фунтовыми бомбами, которые нельзя было сбросить ближе, чем в 200 метрах, не подвергая группу опасности.

Я понял, что решающим фактором был расчет времени. Мы вызывали ганшипы и истребители, чтобы задержать, ослабить и привести противника в замешательство, и помочь группе разорвать контакт и добраться до LZ к тому моменту, когда туда прибудут вертушки для эвакуации. Чтобы это сработало, моим самым сложным и рискованным решением было, когда дать команду на старт вертолетов. Если вызвать их слишком рано, их время на позиции может закончиться до того, как группа доберется до LZ или до того, как мы достаточно обработаем противника, чтобы дать птичкам приземлиться. Если вызвать их слишком поздно, группа может оказаться в настолько плотном кольце, что вы не сможете их вытащить, или столкнетесь с таким сильным зенитным огнем, что потеряете вертушки.

Всякий раз, когда вы наносили авиаудар вблизи команды, вы испытывали пределы возможностей боеприпасов, пилотов и самолетов; нам регулярно приходилось использовать ракеты, кассетные бомбы, напалм, пулеметный и пушечный огонь на расстоянии, составляющем лишь малую часть от установленного наставлениями минимума. Это была опасная работа, выполняемая в опасных обстоятельствах, и не всегда все получалось идеально. Однажды OV-10 Кена Карпентера вел обстрел рядом с РГ "Западная Вирджиния", когда Один-Ноль Ронни Найт передал по радио: "Давайте ближе!" На следующем заходе пилот Карпентера ударил на несколько ярдов ближе к выложенному группой полотнищу. "Ближе!" — повторил