Читать книгу - "Секретные коммандос - Джон Л. Пластер"

нашей цели, дна долины, где выяснилось, что на сей раз агент был прав. Мы нашли тропу именно там, где, со слов агента своему куратору из ЦРУ, она должна была быть. Широкая, гладкая и ровная, и достаточно большая, чтобы на ней поместился джип, ее величина была достаточной для слонов, о которых он сообщил.

Я сфотографировал ее, затем настало время для минирования. Сначала я отправил Дувра и Джастиса, каждого с двумя ярдами, вправо и влево по тропе в качестве охранения. Затем, под прикрытием Гмиттера, встал на колени и снял панаму, положив ее на тропу. Я использовал свой мачете с бананообразным лезвием, чтобы сгрести в сторону светлую поверхностную почву. Сделав это, я вырыл в темном нижележащем грунте ямку, достаточную, чтобы вместить мину размером с пивную банку, аккуратно ссыпая всю лишнюю почву в свою панаму. Затем я подготовил капсюль-самоликвидатор размером с большой палец, раздавив ампулу с кислотой, чтобы активировать его. При текущей температуре кислоте потребуется около пяти суток, чтобы растворить медную проволоку внутри капсюля и взорвать мину — если слон или солдат NVA не сделают это первыми. Взведя мину, я осторожно поместил ее поверх капсюля-самоликвидатора, затем засыпал более светлым поверхностным грунтом и заровнял, чтобы место выглядело похоже на остальную поверхность тропы. Я убедился, что с любого направления визуально обнаружить мину будет невозможно. Встав, я выбросил излишки земли в джунгли и дал группе знак перестроиться. Не прошло и трех минут. Мы не произнесли ни слова.

Затем мы двинулись дальше, пересекли тропу и поднялись на следующий покрытый джунглями холм.

В тот вечер в сумерках, когда мы сидели на нашей ночной позиции, ковыряя ложками рис — БА-БАХ! — мина взорвалась, звук взрыва эхом заметался между холмов и заставил птиц взлететь. На секунду мы переглянулись, затем вернулись к еде, не радуясь, но и не сожалея, возможно, размышляя про себя: "Слава богу, это был не я".

Еще два дня, и нас забрали. Мы могли сказать опрашивавшему нас, что не обнаружили лагерных стоянок противника, но очевидно, что северовьетнамцы перемещаются через этот район и переправляют снабжение в Южный Вьетнам. И что этот источник в ЦРУ был настоящим.

Две недели спустя РГ "Гавайи" получила срочную задачу с уведомлением всего за сутки до того, как нас вертолетом снабжения перебросили в роту "В" Хэтчет Форс. Люди капитана Маккарли, которые так яростно сражались на Шоссе 165 шестью неделями ранее, перешли лаосскую границу к северо-западу от лагеря Сил спецназначения Бенхет в поисках любых признаков присутствия противника. Они не вступали в контакт, но предполагали, что за ними скрытно следует подразделение противника неизвестной численности. Роту "B" предполагалось эвакуировать через сутки, а мы должны были тайно остаться в надежде устроить засаду на следящих.

Тот день в роте "B" навсегда подтвердил мое желание не служить в Хэтчет Форс. Они там разговаривали — говорили в полный голос — во время операции. Разговор громче чем шепотом заставлял мое сердце колотиться, а дыхание учащаться. Хуже того, они жгли костры для готовки. Это меня чертовски напугало. Мне хотелось закричать: разве вы не знаете, что этот запах будет разноситься по ветру! В конце концов, капитан Маккарли успокоил меня и остальных членов РГ "Гавайи".

Когда на следующее утро вертушки начали вывозить роту "B", Дувр, Гмиттер, Джастис и я спели им на прощанье песню Роя Роджерса и Дейла Эванса "Счастливого вам пути". Мы тоже не шептались. Но двадцать минут спустя шум вертушек и самолетов стих, так что мы вернулись к тишине и скрытности, укрывшись возле LZ в надежде устроить засаду на следящих за нами солдат NVA. Никто не появился.

Мы проторчали в том районе большую часть дня, и в течение следующих четырех дней прошли по протянувшемуся с севера на юг хребту, являвшемуся границей Вьетнама и Лаоса. Наш переход не дал никаких полезных разведданных — лишь тот отрицательный результат, что там не было солдат NVA. За два года, что я занимался разведкой, это был всего лишь второй раз, когда я не обнаружил никаких признаков присутствия противника на цели.

Уставший, с болью в спине, когда наш вертолет приземлился на вертолетке CCC, я с нетерпением ждал холодного пива, а затем горячего душа, но никак не ожидал того, что увидел рядом с нашим "Хьюи". Там, рядом с Первым сержантом разведки Гейнусом, раздававшим холодное пиво, стоял Боб Ховард. Когда наши взгляды встретились, Ховард выдал свой фирменный прищур и ухмылку "да ладно". Мы пожали друг другу руки. "Ну, мои глаза не обманули", — сказал Ховард, — "это действительно ты. Джон, не могу поверить, что ты все еще здесь".

Вместо холодного пива Ховард предложил мне "пятую"[74] Джек-Дэниэльса. Я отхлебнул и вернул обратно. Лучшей родниковой воды я еще не пробовал. И никогда я не был так счастлив. Виски был хорош, но увидеть Боба Ховарда, черт возьми, это было потрясающе. Я познакомил его с Дувром, Джастисом и Гмиттером.

Затем я заметил, что его сержантские нашивки исчезли, сменившись планкой первого лейтенанта на воротнике, прямое производство в чин. Я встал по стойке смирно и отдал ему честь, я так им гордился. Ховард ответил на мое приветствие, хотя позже признался, что ему было неловко быть "остриженным"[75] лейтенантом, и он с нетерпением ждал, когда станет капитаном. Как наш новый командир разведроты он был на капитанской должности — но ему больше никогда не разрешат отправиться на задачу. Его представление к Медали Почета было утверждено, он лишь ждал церемонии у президента Никсона, где-то в ближайшие четыре или пять месяцев. Ему не нравилась эта цена славы — не участвовать в боях — но он решил, что, по крайней мере, сможет провести эти месяцы здесь, с нами, в Контуме.

Он шел с нами от вертолетной площадки. Я рассказал ему о том, как нашел тропу и установил мину. Он спросил: "Джон, сколько у тебя выходов?" Я не мог сказать, не считал. В конце концов, мы подсчитали: я побывал на двадцати двух выходах в тыл противника в Лаосе и Камбодже, возглавляя четыре разные группы, плюс еще семь или восемь коротких операций в Южном Вьетнаме.

Тем вечером я провел полчаса в душе, позволяя горячей воде массировать мою спину, пока я выпил два пива. Жизнь была хороша.

Несколько дней спустя, будучи на паузе, я шел по территории, когда встретил Ларри Уайта, бывшего Один-Ноль РГ "Гавайи", а ныне Наездника Кови.

Он улыбнулся. "Да, Пластикмен, ты же знаешь, что