Читать книгу - "Змея сновидений - Вонда Нил Макинтайр"

– Почему никто не принес ее в дом? – Он потянулся, чтобы поддержать Снейк, но та мягко отстранила его. Мгновение спустя целая толпа высыпала на двор, люди сгрудились вокруг Снейк.

– Да убери же ты лошадь, глупая девчонка!

– Не трогайте ее! – резко сказала Снейк. – Спасибо тебе, Мелисса.

– Не за что, госпожа.

Когда Снейк входила в куполообразный вестибюль, Габриэль, стуча каблуками, уже бежал навстречу ей, спускаясь по винтовой лестнице.

– Снейк, что случилось?.. Что с тобой?

– Со мной ничего, – повторила она. – Просто у меня была драка с непрофессиональным грабителем. – На самом деле все обстояло куда серьезней. Теперь она это знала точно.

Она поблагодарила слуг и пошла с Габриэлем в южную башню. Он стоял рядом, нервничая и переминаясь с ноги на ногу, пока она проверяла, в порядке ли Дымка с Песком, потому что считал, что прежде надо позаботиться о самой Снейк. Змеи были в порядке, так что Снейк вернула их в саквояж и отправилась в ванную комнату.

Она увидела свое отражение в зеркале: лицо покрыто коркой запекшейся крови, волосы свалялись и прилипли к черепу. Голубые глаза светились посреди всего этого ужаса.

– У тебя такой вид, как будто тебя едва не убили. – Габриэль включил воду и принес банные простыни и полотенца.

– В самом деле, – мрачно пошутила Снейк.

Габриэль потрогал рану у нее на лбу— как раз под кромкой волос. Снейк видела в зеркале рассеченные края: это был порез, неглубокий, тонкий – скорей от перстня, нежели от костяшки пальца.

– Может, тебе лучше прилечь?

– Раны на коже головы всегда ужасно кровоточат, – пояснила Снейк. – На самом деле все не так страшно. – Она еще раз взглянула на себя и невесело рассмеялась. – Новые рубашки всегда трут, но почему-то мне никак не удается проносить их достаточно долго, чтобы привыкнуть.

Рукав рубашки был разодран в клочья, на колене из брюк тоже был вырван кусок— видимо, когда она проехалась по булыжникам мостовой. Грязь забила волокна ткани. Сквозь прорехи были видны чернеющие синяки.

– Я принесу тебе другую одежду, – сказал Габриэль. – Я просто поверить не могу в то, что случилось. В Горной Стороне не бывает грабежей. Почти никогда. К тому же все знают, что ты целительница. Ну кому придет в голову напасть на целительницу?

Снейк взяла у него из рук кусок ткани и еще раз хорошенько промыла лоб: Габриэль чересчур поделикатничал, жалея ее, и Снейк не хотелось, чтобы грязь и осколки гравия оставались в ране.

– Тот, кто напал на меня, – не местный житель.

Габриэль попытался отмочить губкой присохшую к содранному колену окровавленную штанину. Снейк рассказала ему про сумасшедшего.

– Что ж, по крайней мере, это не наш человек, – подытожил Габриэль. – А чужого всегда легче найти.

– Возможно. Но ведь ему удалось скрыться от преследования даже в пустыне, а в городе куда больше потайных мест.

Она встала. Колено болело еще сильнее. Она доковыляла до большой ванны и напустила туда воды, почти кипятка. Габриэль помог ей освободиться от остатков одежды и сидел рядом с ней, пока Снейк отмывала в горячей воде все свои страхи, боль и грязь. Он нервно ерзал на месте, переживая из-за случившегося.

– Где ты была, когда этот чокнутый напал на тебя? Я сейчас пошлю стражников, они прочешут все улицы.

– О, Габриэль, оставь эту дурацкую затею. Прошел по меньшей мере час – он уже далеко. Ты только зря вытащишь сонных людей из их теплых постелей, чтобы они бегали как ненормальные по всему городу и поднимали других людей из их теплых постелей.

– Но я хочу сделать хоть что-нибудь.

– Я знаю. Но тут ничего нельзя поделать. – Снейк откинула голову и прикрыла глаза. Несколько минут они молчали. – Габриэль, – сказала она неожиданно, нарушив тишину. – А что произошло с Мелиссой?

Она посмотрела на него. Габриэль нахмурился.

– С кем?

– С Мелиссой. Ну, той девочкой из конюшни с обожженным лицом. У нее рыжие волосы, ей лет десять-одиннадцать.

– Не знаю… Я, кажется, никогда не видел ее.

– Она выезжает твоего жеребца.

– Моего жеребца! Десятилетняя девчонка? Это смешно.

– Она сказала мне, что работает его. Не похоже, что она врет.

– Возможно, она просто сидит на нем, когда Рас выводит его на выгон. Но не уверен, что даже это ей по силам. Жеребец не дается Расу – как на нем усидит ребенок?

– Ладно, оставим это, – сказала Снейк. Возможно, Мелиссе просто хотелось произвести впечатление. Снейк бы не удивилась, если та живет в мире фантазий. Однако тут же поняла, что не может вот так просто подвергнуть сомнению слово девчонки. – Это не имеет значения, – повторила она. – Просто я хочу знать, где и как она так обгорела.

– Я не знаю.

Опустошенная, словно из нее выкачали все силы, Снейк вдруг осознала, что если пробудет в воде хоть еще минуту, то уснет прямо в ванне, и усилием воли заставила себя встать. Габриэль закутал ее в огромное банное полотенце и помог вытереть спину и ноги, поскольку ей все еще было очень больно.

– Припоминаю, на конюшне случился пожар, – сказал он вдруг. – Лет пять назад. Но я думал, что никто тогда не пострадал. Расу даже удалось вывести из огня большинство лошадей.

– Мелисса пряталась от меня, – сказала Снейк. – Неужели она пряталась от людей все эти годы?

Габриэль помолчал.

– Если она так изуродована… – Он невольно поежился. – Мне не хотелось бы так думать, но ведь я и сам прятался от всех почти три года. Думаю, что такое возможно.

Он помог ей добрести до спальни и остановился в дверях, неожиданно смешавшись. Снейк тотчас же догадалась, что опять раздразнила его против собственного желания. Как бы хорошо было провести с ним и эту ночь… Она нуждалась в человеческом тепле. Но есть предел физическим силам. Сейчас сил не осталось не то что на секс – просто на человеческую симпатию, и ей не хотелось доводить его до исступления, обрекая на муки целомудренного бдения рядом с ней ночь напролет.

– Спи спокойно, Габриэль, – сказала она. – Мы еще повторим прошлую ночь.

Он сумел скрыть свое разочарование довольно искусно – разочарование и растерянность от о сознания того, что так сильно разочарован, хотя он, конечно же, понимал, как она больна и устала. Они едва коснулись друг друга губами, желая доброй ночи. Снейк вдруг почувствовала острое желание. Ей захотелось предложить ему остаться, однако ее удержала мысль о последствиях – о том, что с ней будет наутро после такого физического и эмоционального стресса. Новое перенапряжение тела и чувств, даже такое приятное, только усугубит ее состояние.