Читать книгу - "Дым над тайгой - Станислав Васильевич Вторушин"

class="p1">Остудин посмотрел ей в глаза и по их выражению понял, что с ней можно говорить откровенно:

— Испытываю жгучее чувство стыда.

— Я тоже, — сказала Татьяна. — Поэтому я и не видела здесь ваших рабочих?

— Они в это время строили коммунизм, — серьезно ответил Остудин. — В цехах, на буровых, на таежных трассах.

— Рисковый вы человек, — покачала головой Татьяна.

— Кто не рискует, тот не пьет шампанское, — засмеялся Остудин.

У вертолета они расстались. Когда Остудин пожимал ей руку, их взгляды снова встретились, и он почувствовал, что ему не хочется отпускать эту женщину. И не только потому, что она была красивой. С ней было легко. Примерно такие же мысли пронеслись и в голове Татьяны.

КРЕПИСЬ, ГЕОЛОГ

Первой неприятностью этого дня был звонок из объединения. После вступления типа «как там у вас дела» и прочих окольностей начальник отдела снабжения сказал:

— Должен тебя огорчить, Роман Иванович, фонды, что нам выделяли, срезаны. Сколько чего получим — пока неизвестно. Если что не ясно, звони начальнику объединения.

Остудин позвонил. Сказал, что пять минут назад разговаривал с начальником отдела снабжения.

— Это верно, что он мне сообщил? — стараясь быть как можно спокойнее, спросил Остудин.

Батурин не дал ему договорить.

— Да, я в курсе, — сказал он. — Из того, что положено, срезали примерно половину.

— Вы обещали нам болотоход, автокран и бульдозер, — Остудин тяжело вздохнул. — Мы уже теоретически задействовали эту технику. Как теперь быть?

— Не только вам, но и нам как быть? — Батурин тоже вздохнул, помолчал несколько мгновений. — Ты пока обещанное держи в уме, может, мне еще удастся в Москве что-то выколотить.

Разговор произвел на Остудина тяжелое впечатление. Жить и работать в рамках «перспективы», на что-то надеясь, а в уме все время глушить эту надежду, — хуже нет. И все-таки Батурин прав: если настроились на что-то, надо бороться.

В кабинет заглянул Еланцев. Предупредил:

— Меня завтра на планерке не будет. Хочу слетать на Кедровую.

— Лети, — как-то уж слишком безучастно ответил Остудин. Еланцев немедленно уловил настроение начальника.

— Что-то ты сегодня кислый какой-то, — сказал он. — Что случилось?

— Ничего не случилось, — Остудин изобразил на лице деланную улыбку. — Я же тебе сказал: лети. А в отношении того, что кислый... Поводов для радости нет. У Федякина в скважине прихватило инструмент. Сейчас ее промывают нефтью. Молю Бога, чтобы помог избежать аварии. Будем надеяться, что Бог на нашей стороне.

— Может быть, мне лететь не на Кедровую, а к Федякину? — насторожился Еланцев.

— Может быть, — ответил Остудин.

Еланцев ушел. Его сменил в кабинете Кузьмин. Новость, которую он принес, была скверной. Вчера вечером в школе развалился дымоход. На счастье, кирпичи обвалились внутрь, никто не пострадал. Ремонтировать печь начали полчаса назад. В школе адский холод.

— Я сказал директору, чтобы отменили занятия, — проинформировал Кузьмин.

— Это ты правильно сказал. А почему печь не отремонтировали ночью, почему ждали столько? — раздраженно спросил Остудин.

— Потому что вчера к печке нельзя было подступиться, — ответил Кузьмин. — Как только она остыла, работу начали сразу. Думаю, к обеду закончим.

Вошел Соломончик. Его новость взвинтила Остудина предельно.

— Мяса на складе осталось меньше тонны. Если растянуть, хватит дня на три-четыре. В объединении мяса нет.

— Где вы были раньше? — вспылил Остудин. Ему хотелось послать Соломончика на все близлежащие буквы алфавита. Но он принудил себя говорить относительно спокойно. — Почему вы сообщаете об этом только сейчас? Вы представляете, какая может завариться каша?

— Вы готовились к читательской конференции. Я тоже к ней готовился. Собственно, не к конференции, а к приему высокого начальства. Мне кажется...

— Если вам кажется, то креститесь, — перебил Остудин. — И нечего все сваливать на читательскую конференцию. Мероприятия приходят и уходят, а люди хотят есть каждый день. Как же случилось, что у нас нет мяса, а я узнаю об этом последним?

— Дело не в том, когда узнает руководитель. Дело в том, чтоб он знал ситуацию. Насчет каши... Какая каша? У нас на складе много рыбы. Бригада, наверное, что-то за последнюю неделю наловила. Я послал к ним своего заместителя.

— Какая еще бригада? Что вы тут болтаете? — Остудин горячил сам себя и взвинченный допускал то, чего не позволял обычно: перебивал собеседника, не дав тому высказаться.

Соломончик посмотрел на него пристально, как показалось Остудину, даже с сочувствием.

— Рыба, Роман Иванович, самая хорошая. Та, что мы готовим в столовой в рыбные дни. Против такого меню у нас еще никто не протестовал. Рыба будет и в магазине. Несколько дней выкрутимся, а я позабочусь о мясе. Можно договориться насчет оленины, в крайнем случае запасемся тушенкой.

У Остудина немного отлегло от сердца. Что там ни говори, а свое дело Соломончик знает. Тем не менее, для порядка засомневался:

— Вы говорите: хорошая рыба? Это значит сырок, муксун. Если узнают в области, с нас три шкуры спустят.

— Кто, позвольте спросить, спустит? — искренне удивился Соломончик.

— Тот же рыбинспектор... Как его фамилия? Се.. Се.. фу черт, забыл.

— Сердюков, — подсказал сидевший рядом с Остудиным Кузьмин.

— Вот-вот, Сердюков. Он как-то заходил ко мне. Мужик серьезный.

— Очень серьезный, — с откровенной усмешкой подтвердил Соломончик. — Только он, извините, совсем не рыбинспектор. Он уже давно у нас рупьинспектор. Я же вам говорил, что со всеми надо жить дружно и со всеми надо уметь договариваться.

— Вам что, этот Сердюков лицензию выдал? — спросил Остудин.

— Лицензию не выдавал. За него лицензию нам выдала его контора.

— Если у нас есть лицензия, тогда о чем разговор? — не понял Остудин.

— Как вам сказать? Лицензии у нас нет, зато есть бензин. Сердюкову областная рыбинспекция отпускает на год две бочки бензина. А браконьеры от Таежного на двести километров вверх и вниз по Оби разместились. Не считая проток.

— Всего две бочки? — удивился Остудин.

— Именно, — подтвердил Соломончик. — Ровно на месяц. Кроме того... Вот вы улыбаетесь... Сергей Васильевич Сердюков числится у нас бригадиром рыболовецкой бригады. В общем, деньги получает. Не он, конечно, жена. Она — поварихой в бригаде.

— Но если все обстоит так... — Остудин пожал плечами и посмотрел