Читать книгу - "Дым над тайгой - Станислав Васильевич Вторушин"

— Именно он и отказал?

Кузьмин молча кивнул.

— Как Цыбина по имени-отчеству?..

— Александр Гаврилович. Мужик он, в общем-то, крученый, но я верю, что лишней машины у него нет.

— Занимайтесь своими делами, — сказал Остудин. — А я попробую на него надавить. На новенького иногда везет.

— Попробуйте, — неуверенно произнес Кузьмин. — В нашей жизни все может... — и так и остался сидеть на стуле.

С начальником авиаотряда Остудин знаком не был. Потому начал с маленького подлиза:

— Александр Гаврилович? Остудин беспокоит, начальник Таежной нефтеразведочной экспедиции. Сразу чувствуется ваш авторитет: на шестой раз только соединился — все занято, занято...

Цыбин шутки не принял и сказал напрямую:

— Знаю вашу просьбу. Но я уже объяснил Кузьмину, что машины на завтрашний день все разнаряжены. Тем более что МИ-8 у нас всего два, да и то один в ремонте.

Остудин попытался объяснить, что на скважине выброс. Без барита черт знает чем дело может кончиться. Попадем в аварию, и миллионы народных денег, затраченные на проходку, будут выброшены на ветер. К тому же, не откроем месторождение. Вторую скважину на этой площади в нынешнем году пробурить уже не удастся.

— Не надо меня убеждать, — сухо ответил Цыбин. — Я человек ответственный и все понимаю. Но послать вертолет вам — значит, обездолить кого-то другого. А он тоже в нем нуждается. Так что извините, ничего сделать не могу. Будьте здоровы.

В трубке раздались короткие унылые гудки. Остудину стало не по себе. Буровая не могла ждать. Надо было искать выход из положения. Он мучительно соображал, пытаясь что-нибудь придумать, и вдруг его осенило. Он снял трубку и позвонил первому секретарю райкома партии Казаркину.

— Не с этого надо бы начинать знакомство, — сказал Остудин, когда на другом конце телефонного провода отозвался нетерпеливый голос, — но ситуация сложилась так, что другого выхода у меня нет.

— Но райком партии — не диспетчерская аэропорта, — заметил Казаркин после того, как Остудин обрисовал ему положение со скважиной и вертолетом.

— Я понимаю, — стараясь не влезать в спор, тут же согласился Остудин. — Но райком — высшая власть в районе. Как говорят, последняя инстанция. У нас ведь непредвиденные обстоятельства.

— Вам позвонят, — сказал Казаркин и положил трубку.

«И этому ничего не надо, — подумал Остудин. — Не только не помог, телефонным звонком остался недоволен». Но на всякий случай решил не предпринимать никаких действий до звонка из райкома.

Минут через двадцать позвонил инструктор отдела промышленности райкома Петр Аверьянович Семыкин и сказал, что ничего сделать не удалось. Вертолетов нет. Придется обходиться той техникой, которая имеется.

— Кто курирует транспорт в обкоме? — спросил Остудин.

— Колесников, второй секретарь. Не звоните ему, — посоветовал инструктор. — У нас это не принято.

— Вы хоть осознаете, что остановилась буровая? — спросил Остудин, не понимая, откуда столько глухого равнодушия в голосе у человека на другом конце телефонного провода.

— Это случается довольно часто. Для нас это мелкое событие.

И снова в трубке короткие унылые гудки.

Все это время Кузьмин сидел за столом около Остудина. Он нервничал. Пока шли телефонные переговоры, он выкурил несколько сигарет, и в кабинете висел сизый дым. Это стало раздражать Остудина. Он встал и открыл форточку. Кузьмин не обратил на это внимания. Достал еще одну сигарету и снова закурил.

— Вы давно в экспедиции? — спросил Остудин. С большинством подчиненных он уже перешел на «ты». С Кузьминым не решался. Возраст не позволял.

— Четыре года.

— Чего так? — удивился Остудин. — Я думал, вы здесь всю жизнь провели.

— Всю жизнь и провел. Пятнадцать лет был начальником геофизической партии.

— И Моховую площадь знаете?

— Пешком всю прошел. Я ее и открыл.

Насчет «всю прошел» Кузьмин немного преувеличил. Но то, что шел пешком, была правда.

Один из его отрядов готовился работать в этом районе. «Отстреливать профиля», как говорят геофизики. На своих машинах они бурят небольшие скважины, закладывают туда взрывчатку и взрывают ее. Приборы фиксируют отражение взрывной волны от подземных горизонтов. По этим отражениям и выявляются структуры, перспективные на нефть и газ. Потом на них приходят нефтеразведчики и бурят свои скважины. Р-1 как раз такая.

С отрядом геофизиков, ушедшим на Моховую, оборвалась связь. То ли рация вышла из строя, то ли случилось что. Было это поздней осенью, и над тайгой, как назло, несколько дней стоял непроглядный туман. Вертолет посылать бесполезно, все равно ничего не увидит. Кузьмин решил поехать к своим людям на вездеходе. Отправились вдвоем с водителем Ленькой Кушнаревым. Ленька был местный, тайга для него — мать родная, он ее знал не хуже, чем «Отче наш»... К своим должны были добраться на вторые сутки. Но к вечеру первого дня вездеход сломался.

Кузьмин с Кушнаревым долго сидели в остывшей машине, сразу превратившейся из вездехода в груду железа, решали, как быть. Идти на поиски отряда — ненадежно, вдруг его там нет. Возвращаться назад — почти шестьдесят километров непролазной тайги. Из продуктов — булка хлеба да три банки тушенки. Правда, Ленька всегда возил с собой ружье, без него в тайгу не сунешься. Но на ружье надежа плохая. Дичь сегодня есть, завтра ее нет. Она, как рыба в океане, не на каждом месте водится. По тайге можно неделю бродить и ничего не встретить. Помороковали мужики, помороковали и решили возвращаться домой пешком.

На второй день Ленька подвернул ногу. Стопа распухла, дотронуться до нее было страшно. Сапог пришлось снять и положить в рюкзак, а ногу обмотать портянкой и завязать шпагатом. Благо, шпагат у Кушнарева нашелся, запасливый был мужик.

Срубил Кузьмин рогатину, изладил из нее костыль. Первый день Ленька отмахал с ним довольно бодро. А на другой еле передвигался. Стер себе всю подмышку, нога отекла до такой степени, что в коленке сгибать больно было. А тут еще жрать нечего. Кузьмин двух белок добыл, Ленька ободрал их, зажарил на костре до золотистой корочки. Но без хлеба и соли есть их было все равно противно. Кузьмина чуть не вырвало поначалу. Потом привык и к белкам.

Шесть дней они по тайге пробирались. В поселке в эти дни только о них разговор и был. С утра до вечера тайгу облетали вертолеты, пролетели над их маршрутом раз двадцать. Один раз вертолет прямо над ними кружил. Кузьмин стрелял из ружья,