Читать книгу - "Кошка из мастерской - Ён Сомин"

мы вместе с младшим братом жили у дедушки, папиного отца. И я всегда мечтал заниматься любимым делом, глядя на море, как в детстве, когда оно мне даже успело надоесть. Думаю, мне больше подходит тихая провинция, а не оживлённый город с его толпами и холодными огнями. А ещё я хочу открыть небольшую кафешку, пока организовываю мастерскую. В ней вместо того, чтобы подбирать кофе к десертам, люди будут подбирать кофе к разным чашкам. Это идея нашего учителя, Чохи. Интересно, нормально ли так рассказывать о своих планах? – Последние слова Кисик пробормотал как будто про себя и на миг остановился перевести дыхание.

– Нужно многое сделать, плюс ещё кафе, которое не входило в изначальные планы, поэтому подготовка занимает больше времени, чем я планировал. Но думаю, к декабрю всё закончится. Открытие планируется в марте, но я хочу уехать туда пораньше, отдохнуть. А реальная проблема заключается в моей девушке. – Кисик протянул левую руку, которая без кольца смотрелась голой.

Чонмин не хотелось ничего знать про Ару, и она с трудом заставила себя притвориться спокойной и стала внимательно слушать.

– Я предложил Аре вместе переехать в Косон. Сказал, что было бы неплохо, если бы она взяла на себя управление кафе. Понимаю, это эгоистично. Ара госслужащая, и я был рядом и видел, каких трудов ей стоило занять это место. Как и ожидалось, она сразу же отказалась. Если честно, Аре изначально не понравилось моё решение уйти с работы и заняться своим делом. До такой степени, что она только после того, как сходила на мастер-класс, приняла моё стремление выучиться гончарному делу, которому я посвятил последние два года.

– А на расстоянии… разве нельзя поддерживать отношения? – Чонмин никак не могла понять, должна ли она чувствовать радость или сожаление, и поэтому почти не говорила.

– Да, это был единственный, хоть и тяжкий выбор, и я предложил подождать до свадьбы. Но она ответила, что отношения на расстоянии совсем не для неё. Тем более я из Сеула переезжаю даже не в провинцию Кёнгидо[26], а в Канводо[27]. Очень напряжённая ситуация – один из нас должен сдаться… Но никто не хочет уступать. – Кисик опустил голову, его голос звучал устало. – Хотя, если подумать, всё уже давно решено. Просто потребовалось время, чтобы это осознать.

Чонмин нерешительно коснулась его руки:

– Но на мастер-классе она так искренне тебя поддерживала…

– Это ничего не значит. Если человек тебя по-настоящему не понимает, все попытки что-то объяснить – как стучаться в запертую дверь. Можно биться годами – она не откроется.

Шесть лет дружбы. Четыре года отношений. Ара стала его первой университетской подругой после возвращения из армии – якорем в чужом море гражданской жизни. Кисик всегда считал их идеальными друзьями, хотя в глубине души допускал: возможно, между ними может быть что-то большее. Но для Ары мир делился на чёткие категории: друзья – здесь, романтические отношения – там. Границы непереходимы. Пока однажды, после очередных слёз из-за какого-то «придурка», Кисик не решился нарушить эти правила.

– Попробуй со мной, – предложил он тогда.

Ара колебалась, боясь потерять друга. Но в конце концов просто взяла его за руку и сказала: «Ну давай». Однако в итоге именно Кисик в этой паре был тем, кто должен был прикладывать усилия, чтобы поддерживать эти отношения. Когда Ара внезапно с головой ушла в подготовку к экзаменам, заявив, что хочет стать госслужащей, Кисик верил в неё и нисколько не сомневался в успехе. Ему было неважно, почему она вдруг приняла такое решение.

Через три года Ара сдала экзамен, и они вдвоём впервые вместе поехали за границу. В заснеженный Саппоро. Однако в первый же день в идеальном рёкане[28] Ара призналась, что ей невыносимо скучно. На следующий день Кисик в ближайшем магазинчике купил одноразовую плёночную камеру и на протяжении всей поездки постоянно фотографировал Ару. Собрав таким образом её фотографии, он написал ей письмо, словно впервые признаваясь в любви. «Давай встречаться. Давай снова встречаться. Как будто раньше ничего не было». Каждый раз он придумывал что-то новое, чтобы покорить сердце девушки.

Из четырёх лет отношений три ушли на подготовку к экзаменам, а оставшийся год оказался заполнен скукой – их отношения так и не стали счастливыми. Может, поэтому они довольно быстро отдалились друг от друга. Когда Кисик заговорил с Арой о Косон, он лишь нажал на газ уже движущегося автомобиля под названием «Прощание». Ведь их отношения изначально стояли на парковке с таким указателем. Одним словом, всё произошло очень быстро и был запущен естественный процесс расставания. Никто ни в чём не виноват.

– Как ты сейчас себя чувствуешь? – осторожно спросила Чонмин.

– Могло быть хуже. С тех пор как год назад Ара получила официальное назначение, отношения стали натянутыми. Самое странное – эта пустота внутри. Как будто чувства не сгорели, а просто… испарились.

Расставание с тем, кто был рядом долгие годы, не алгебраическая задача с чётким решением. Это процесс, растянутый во времени, где две когда-то переплетённые судьбы медленно, но неотвратимо превращаются в параллельные прямые.

– Взять суп на ужин было хорошей идеей, согласен?

– Отличной! От супа всё тело наполняется теплом: горло, живот и даже пальцы ног. Спасибо, что сводила сюда.

– Я, конечно, не гурман и обычно ем, просто чтобы не упасть в голодный обморок, – с улыбкой сказала Чонмин, ловко переключая тему, – но кое-что в этом всё же понимаю. В конце концов, я же писала сценарии для кулинарного шоу. В моём ноуте до сих пор живёт целый Excel с ресторанами со всей страны – меню, адреса, телефоны… Впечатляет?

Она специально говорила быстро, заполняя паузы, чтобы у Кисика не оставалось ни секунды на то, чтобы снова ощутить ту пустоту, что пряталась за его улыбкой. Потом невзначай перешла к рассказу о том, как осталась без работы, заодно ненавязчиво объяснив, что он, в отличие от неё, человек удивительный и предприимчивый. Самоирония и лёгкие шутки должны были убедить его: с ним всё в порядке.

Чонмин продолжала, не давая Кисику никакой возможности вставить слово. Если верить Чихе, вкусная еда – это примитивный, но самый быстрый способ наполнить душу. После того как они покончили с супом, Чонмин тут же потащила его в кафе, где подавали вафли со взбитыми сливками. Они взяли две порции: одну – с бананами и нутеллой, а другую – с черничным мороженым. Кисик, обычно разбирающийся в десертах куда лучше неё, на этот раз просто послушно кивал. Откусив вафлю, он заявил, что никогда ни капли не будет сомневаться в гастрономических рекомендациях Чонмин.

Чонмин наблюдала, как он ест совсем как ребёнок – с капелькой взбитых сливок на уголке рта, – и наконец почувствовала, как камень беспокойства отпускает её. Она не заметила, как сама начала улыбаться в ответ. Сегодня их улыбки были удивительно похожи – одинаково тёплые, чуть грустные, наполненные общими воспоминаниями. Недолгими. Всего на один вечер.

«Жаль, что у таких моментов такой короткий срок годности», – мелькнуло у неё в голове. Но тут же появилась другая мысль: а что, если просто продолжать создавать новые поводы для этих улыбок? Ещё до того, как Кисику настала пора уходить, Чонмин, сама не отдавая себе в этом отчёт, захотела видеть его гораздо чаще.

Кисик довёз Чонмин до дома. Она поблагодарила его, попрощалась и потянулась к дверной ручке, но дверь не открывалась. Чонмин повернулась к Кисику, а он похлопал себя по животу и предложил:

– Может, пройдёмся?

Они бродили по слабо освещённым улочкам деревни Памгаси. Местные жители, видимо, уже начали сбор каштанов – под ногами валялись лишь пустые колючие скорлупки. Когда Кисик нагнулся, чтобы поискать целый плод, Чонмин остановила его, предупредив, как больно уколоться об эти шипы. На вопрос Кисика, случалось ли ей самой укалываться, она рассказала о происшествии прошлой осенью. Дальше они шли, оживлённо обсуждая всё, что встречалось на пути, и делились воспоминаниями, которые эти вещи вызывали.

Проходя мимо начальной школы, Кисик рассказал о своей школе в Косоне. В детстве он был вспыльчивым, но романтичным ребёнком – увидев рядом со школой белоснежный