Читать книгу - "Дар рыбака - Джулия Р. Келли"

– Зима ему нипочем, – уверяет она. – Вот увидишь, он выживет.

И Дороти уводит мальчика в дом и закрывает дверь на обе защелки, а сама старается не думать о птице на крепчающем морозе уходящего дня. И скорее убегает на кухню, лишь бы не слышать его заунывного зова.

Мальчик обиженно мрачнеет. Он сидит, уставившись на дверь, ведущую в сад, и судорожно, жалобно всхлипывает, но Дороти утирает ему слезы, закутывает в лишний свитер и еще одну пару носков. Оба натягивают шапки, оборачиваются шарфами, надевают пальто и перчатки.

Уже на улице они выходят на тропинку, ведущую прочь от деревни, а потом сворачивают на обходную дорогу. В сумеречном небе висит налитая луна и струится синевой по снегу, собираясь в ложбинках сугробов и на изломах льдистого наста. Из чащобы на Вершинах доносится совиное уханье, а в деревне разражается лаем собака, и откуда-то ей вторит другая. В тиши снежной ночи звуки явственно разносятся по всей округе. Вскоре теплое мерцание огней остается позади, и мороз крепчает. Дороти берет мальчика за руку и перехватывает ручку чемодана, стараясь не волочь его по земле, чтобы не замедлить шаг. По щекам хлещет пронизывающий ветер, и, зарывшись подбородком в шарф, она плетется с мальчиком в гору.

Сугробы снега покрывает плотный наст. Вскорости Скерри скрывается из виду. Добравшись до Вершин, они делают привал. Дороти упорно не слушает внутренний голос, призывающий ее вернуться домой, кричащий, что побег – безумие чистой воды. Наклонившись проверить, не замерз ли мальчик, она натягивает шапку ему на уши, и при виде смятения в его глазах дыхание у нее перехватывает. Она берет его за плечи.

– Это ради твоего же блага – ради нас обоих, – говорит она в надежде, что он все поймет.

Дороти обнимает мальчика, и он прижимается к ней, а выпустив его из рук, она старается не обращать внимания на его всполошенный вид.

Дорога, ведущая из Скерри, расчищена гораздо лучше тропинки к Вершинам – следствие всеобщих усилий по уборке снега с путей сообщения перед сильными заморозками. С обеих сторон дороги высятся сугробы, но и проложенная между ними колея таит свои опасности. Из-за облаков под ногами темно, и мальчик молча хватает ее за руку, склонив голову под порывами ветра. Дороти то и дело останавливается и дает ему отпить из фляжки согревающего чая.

Некоторое время спустя облака расступаются и ветер стихает. Небо раскинулось, насколько хватает глаз, и ледяным свечением сияют звезды. Мир за пределами снежных берегов исчезает. Ветер вылепил из сугробов причудливый, как будто неземной пейзаж – сплошь хребты и впадины, рябь и буруны волн. Понемногу, шаг за шагом, Дороти словно выходит за пределы времени, среди осененного луной пейзажа из сугробов и теней, гребней и лощин, в круговороте звезд.

Ее охватывает предательское тепло и клонит в сон. Может, стоит сделать привал, отдохнуть. Дороти оседает на корточки. Мальчик тоже совсем засыпает. Глаза у него совсем слипаются, ресницы все покрылись инеем. Если бы только она могла определить, как далеко они зашли, сколько прошло времени, она бы знала, стоит делать привал или нет. Когда она поднимается на ноги, вдалеке мерцает и тут же гаснет огонек. Они выходят на склон холма, и наконец луна мельком подсвечивает церковную башенку; в глубине лощины вспыхивает вереница огней, и в безмолвном белоснежном великолепии перед ними расстилается город. Дороти взваливает мальчика на бок, а другой рукой подхватывает чемодан и снова пускается в путь, но город будто только отдаляется, а не наоборот, и огни до последнего гаснут. Проходит несколько часов – или минут? Дороти не имеет понятия: время тянется и ширится сообразно тягостному ритму шагов, в смутной дремоте, в окружении призрачно-бледных сугробов.

Когда же она наконец добирается до первых домов на окраинах города, руки у нее совсем онемели, а мальчик привалился головой ей на плечо. Она идет, словно во сне. И вот они уже пересекают городок, – две одинокие фигуры на безлюдных улицах – мимо закрытых ставен кабака, мимо церкви и пустынного кладбища, мимо погруженных в сон домов. Дороти помнит дорогу – за все эти годы она несколько раз ездила на поездах, – но только оказавшись на пустой платформе и распахнув дверь в зал ожидания, она понимает, что именно здесь она сидела много лет назад и ждала настоятеля, который должен был проводить ее в Скерри. А вот и скамейка, все там же, в дальнем углу пустующего зала. Она опускает мальчика на скамейку и оседает рядом сама. Затем онемелыми руками достает из чемодана плед, укутывает мальчика, укрывается другим концом сама и открывает фляжку. Дороти будит мальчика, чтобы напоить его чаем, после чего, прижавшись друг к другу, они засыпают – в этом месте, что и местом-то не назовешь, скорее перепутьем между мирами.

Дороти и станционный начальник

– Мисс? Мисс.

Дороти пробуждается на дне глубокого темного озера.

И рядом снова раздается голос.

– Мисс?

Она понемногу выныривает и растерянно моргает в полумраке. Поначалу в замешательстве, без понятия, где она – но тут ей вспоминается прошлая ночь – сугробы, дремота, мороз.

Над ней, нахмурившись, склонился станционный начальник.

– Мисс, что вы здесь делаете?

Мальчик, привалившись ей на руку, все еще спит. Она осторожно его отодвигает и выпрямляется. Начальник станции кого-то ей напоминает.

– Я жду поезда в Эдинбург.

Мужчина озадаченно на нее смотрит.

– Поезда в Эдинбург, мисс? Поездов еще месяц-другой не предвидится. Пути обледенели.

Дороти насилу сглатывает.

– Вы не понимаете, нам надо уехать. Сегодня же.

– Уехать не получится, мисс. Пока весь этот снег не растает. Откуда вы сюда пришли?

– Из Скерри, прошлой ночью. Пешком.

Глаза у него округляются.

– Пешком?

Он откашливается.

– Вы случаем не захворали, мисс? – спрашивает он и, почесав макушку, переводит взгляд на мальчика. – Вы же насквозь продрогли оба.

И станционный начальник направляется к двери.

– Подождите тут, я сейчас.

Дороти натягивает плед и ежится от холода. Не может же быть, что перед ней тот самый станционный начальник, что много лет назад помог ей донести чемодан? И махал ей вслед, провожая в новую жизнь?

Возвращается он с подносом в руках и ставит его на скамейку. На нем стоит чайничек с двумя чашками и тарелка с целой горкой тостов.

– Вы пока займитесь вот этим, а я вернусь, как только кое-что улажу.

– Но как же нам уехать? Вы случайно не подскажете?

Он озадаченно качает головой.

– Как же, подскажу, конечно. Езжайте домой. Вот куда вам надо – домой.

Качая головой, он уходит, не успевает Дороти и