Читать книгу - "Дар рыбака - Джулия Р. Келли"

к ней и назвал ее мамочкой. Она насилу сглатывает.

– Да, разумеется.

– Да и для матери ужасная пытка. Вдруг узнать, что мальчик все-таки выжил, – для семьи не что иное, как чудо. Им очень повезло. Море – зверь свирепый, в Скерри все об этом знают на своем горьком опыте.

Дороти резко встает, так что стул скребется о каменный пол и чуть не падает. На шум прибегает мальчик: он замирает на пороге и со всей серьезностью оглядывает миссис Браун, а она подходит к нему, с трудом присаживается на корточки и гладит его по щеке.

– Ты у нас славный малый. Мы отыщем твой дом.

И мальчик улыбается.

Дороти хочется кричать, хочется оттащить ее от мальчика, выгнать ее прочь из дома. Как она смеет к нему прикасаться? Как смеет приходить к ним в дом без приглашения, нести всю эту ахинею, намекать на то, что им придется расстаться?

– Что ж, спасибо за визит и за одежду. Очень любезно с вашей стороны, но если вы не возражаете?..

Миссис Браун, еле слышно охнув, поднимается на ноги.

– Холод прямо до костей пробирает, – говорит она и оборачивается. – Скорей бы наступила оттепель, а с ней открылись дороги, и жизнь вернулась на круги своя.

Она ждет ответа от Дороти, но, не дождавшись, направляется к двери.

– Что ж, до скорой встречи.

Миссис Браун открывает дверь, и Дороти только тут замечает, что она все это время оставалась в пальто.

Миссис Браун напоследок улыбается мальчику и закрывает за собой дверь. Дороти оседает на стул.

«Скорей бы наступила оттепель, а с ней открылись дороги, и жизнь вернулась на круги своя». Дороти оглядывается на дверной проем, где еще недавно стоял мальчик; слова миссис Браун эхом раздаются у нее в душе, и душа ее уходит в пятки.

Вести от настоятеля

На следующий день, стоит Дороти с мальчиком свернуть на Копс-Кросс, как чуть поодаль они видят настоятеля. А рядом с ним везет коляску Дженни. Дороти тянет мальчика за руку на другую сторону улицы. Она не хочет с ним разговаривать, не хочет слышать о подвижках в розыске, которые упоминала миссис Браун. Ей нужно закупиться продуктами и много чего обдумать, а времени совсем в обрез. Делая вид, будто не замечает их, она переходит улицу.

– Дороти! Дороти! – Настоятель машет ей рукой и тоже переходит улицу, нагоняя их.

Дороти чуть не выходит из себя, но через силу улыбается и коротко кивает, а затем нарочито переводит взгляд на список покупок.

В один момент он подбегает к ней и, запыхавшись, еле переводит дух.

– У меня к вам есть один разговор, – говорит он, пытаясь отдышаться.

Дороти вся цепенеет и, не шелохнувшись, держит перед собой листочек со списком покупок.

Настоятель продолжает:

– Не хотел вас раньше времени обнадеживать, но дело продвигается.

Он подается вперед, радостный и довольный собой.

– Мне сегодня утром пришла телеграмма.

Дженни почти что успевает с ними поравняться, хотя коляска и застревает в снегу.

– Отличные новости, не правда ли, Дороти? Как ни посмотри. – Дженни умолкает и хмурится, стоит ей разглядеть выражение лица Дороти.

Дороти кивает. Она не в силах произнести ни слова и только кивает, а сама подхватывает мальчика под руку.

– Тогда вы к нам заглянете? И я уже расскажу все в подробностях, или лучше мне заглянуть?..

Но Дороти, сославшись на оставленную на плите сковородку, прощается с настоятелем, а затем и с Дженни, которая тем временем достает малыша из коляски и берет его на руки, своего родного ребенка.

Дороти уходит, не помня себя, шаткой походкой, лишь бы увести мальчика домой, закрыть дверь и отгородиться от всего и вся.

Когда они возвращаются, Дороти насилу дышит. И, понурив голову, садится за кухонный стол. Она почти не слушала, что говорил ей вслед настоятель – что-то про семью и ребенка, пропавшего накануне той бури, после которой в Скерри обнаружили среброволосого мальчика. Она не хочет ничего понимать.

Ей не хватило времени.

Тем вечером, ужасно извиняясь, настоятель сам к ней заходит и, взглянув на Дороти, не верит собственным глазам, до того у нее измотанный, даже – думается настоятелю – загнанный вид. Он прекрасно знает о ее чистоплотности и нередко наблюдал ее рвение в церкви: всякий раз, входя в ризницу после того, как Дороти там прибралась, ему приходится по новой разбирать бумаги, сложенные аккуратной стопкой, которые обычно раскиданы по столу. Но сегодня посуда не вымыта, а волосы у Дороти не собраны в опрятный – даже тугой – пучок, а растрепались и седеющими прядями свисают ей на лоб.

И настоятелю становится еще тягостней, ведь он принес дурные вести. Теперь он ясно видит, что Дороти умело скрывала свои душевные терзания, а сам он, должно быть, неверно все истолковал. Мальчик отнюдь не привнес в ее жизнь счастья и смысла, и Дороти явно хочет поскорее сбыть его с рук. Она не предлагает настоятелю чай, хотя он и садится за стол, поэтому он просит ее присесть рядом.

– Дороти, мне ужасно жаль, но этим утром пришла еще одна телеграмма.

Лицо у Дороти мрачнеет.

– И новости, боюсь, неутешительные.

Он едва не поддается искушению взять ее за руку, но вовремя себя останавливает – он никогда не был всецело в ней уверен.

– Похоже на то, что мы приняли желаемое за действительное. По крайней мере, мальчик наш не из соседнего прибрежного города. К несчастью, было найдено тело. Видимо, мальчика унесло течением во время бури, и по его одежде, – настоятель тактично откашливается, – в нем опознали пропавшего мальчика.

Настоятель замечает, что Дороти побелела как мел.

– Боюсь, придется еще потерпеть с опознанием.

На глазах у Дороти поблескивают слезы, и настоятель падает духом. У двери вдруг раздается шорох, и, обернувшись, они видят на пороге мальчика. Настоятель гадает, понял ли он что-нибудь из их разговора. Тут ему в голову приходит мысль, хотя об этом лучше переговорить сперва с женой. Но ведь она последнее время так хорошо справляется с ребенком, да и покоя ей, как поначалу, так много не надо; может, все обойдется, тем более с помощью Марты. Настоятель оборачивается к Дороти. И на сей раз все-таки берет ее за руку.

– Дороти, я понимаю, как тяжело вам приходится. Ваш поступок не остался без внимания, мы крайне признательны. Но теперь мы можем сами о нем позаботиться и заберем его пока к себе.

Дороти отдергивает руку.

– Нет. Нет, он будет здесь. Он… здесь его дом.

Признаться, настоятель не ожидал от