Читать книгу - "Дар рыбака - Джулия Р. Келли"

и убирает коробочку с чаем.

Эйлса вскидывает брови.

– А покрепче для нас ничего не найдется?

Подмигнув ей, миссис Браун направляется к мешкам с мукой под полками, битком набитыми товаром для лавки. Пошарив рукой за мешками, она отряхивает и достает бутылку. Дав листьям слегка настояться, Нора разливает чай по кружкам, а миссис Браун щедро подливает в каждую виски, после чего убирает бутылку обратно в тайник.

Эйлса разочарованно отводит взгляд.

Все рассаживаются по местам, раскладывают поудобней тяжелые юбки, поправляют шали и, немного подув, отпивают обжигающе горячий чай с виски, но один стул остается пустовать.

– Видимо, ее можно не ждать, – говорит Нора, кивнув на свободный стул, и обхватывает кружку руками.

– Никто ее не видел – или ребенка?

– Я слыхала, настоятель долго колебался – к ним хоть кто-нибудь наведывался?

Миссис Браун закатывает глаза.

– Настоятель к ним наведывался, как и Марта, – и много кто их видел, но мальчик все еще подолгу спит. Набирается сил, как я слышала.

– А Джозеф к ним ходил? То есть это же он его обнаружил.

И женщины переглядываются, ведь все они знают, что Джозеф с Дороти не разговаривают и по какой причине.

Нора отпивает из кружки, а затем опять берет спицы и, наклонившись, уже раскрывает рот с тем, чтобы поделиться очередной лакомой сплетней, как вдруг звенит дверной колокольчик, раздаются шаги, и в подсобку входит Дороти, а следом за ней пары тепла, чая и виски пронизывает морозный ветер.

Все мельком переглядываются.

Эйлса мелко вздрагивает.

– Закрой скорее дверь, Дороти, нечего устраивать тут северный полюс.

Миссис Браун вытаскивает из-за стола свободный стул. Дороти садится и расправляет юбки. Миссис Браун наливает еще чашку чая, затем вытаскивает бутылку и вопросительно ее приподнимает, хотя уже заранее знает ответ. Золотистая жидкость поблескивает в свете пламени. Дороти же выставляет ладонь.

– Нет, спасибо.

– А я не откажусь от добавки, – вмешивается Эйлса, и Нора тоже поднимает кружку.

За вязанием женщины обсуждают сельские вопросы, рождественские пайки и подарки для неимущих на Дареный понедельник, первый в новом году. Как обычно, Дороти исправно выполняет свой долг, хотя не поднимает глаз и никогда не участвует в сплетнях, будто и вовсе не слышит, как виски развязывает всем языки, и речь заходит о том, как муж Этель застал ее с Гарольдом. Нора вгоняет всех в краску, отметив, что сама не знает, кому больше досталось, – настоятелю, что так внезапно заявился, или Гарольду, который выскочил из дома с голым задом, на бегу натягивая штаны. Все трясутся от беззвучного хохота – а как иначе после такой красочной сцены, правдивой или нет, уже без разницы. Миссис Браун гадает, а не пытается ли Нора этим сказать, что до нее дошли слухи о собственном муже и жене почтмейстера, оттого она так упивается унижением Гарольда. Утерев слезы смеха, она просит Нору подкинуть дров. Пока остальные приходят в себя, Дороти вступает в разговор:

– А детские мероприятия в этом году тоже будут? Гулянье на Хогманай, например, чтобы встретить Новый год?

Все разом оборачиваются на Дороти. Этим вечером она, впервые за долгое время, вяжет детский свитер, и взгляд у нее немного просветлел. Заботы о мальчике, видимо, пошли ей на пользу, хотя, присмотревшись, миссис Браун подмечает у Дороти едва ли не болезненный румянец. Что-то смутно маячит в памяти, но ей никак не удается ухватить, что именно. Тряхнув головой, она накидывает пряжу на спицу.

Показалось, наверное.

Тогда

Джозеф и Моисей

Набирается храбрости Джозеф не вдруг. И вот он в раздумьях стоит на тропинке, где Дороти не увидит его из окна. Он знает, что она все еще замужем, но как вести себя в таком положении – когда женщину бросают с ребенком одну, да еще так надолго? Сколько уже минуло? Два года? Насколько ему известно, Уильям их не навещал. И она не раз пускала Моисея на Отмель – он уверен, Дороти знает, что Моисей всегда ходит к нему. А ведь мальчику нужен отец – если не отец, поправляется он, то хотя бы кто-то на роль отца, мужчина, – чтобы его направить.

Он поднимается по склону и стучится в дверь.

Вид у Дороти явно усталый.

– Джозеф.

Это не вопрос и не приветствие, но его таким уже не отпугнешь.

– Здравствуй, Дороти, я тут…

Он протягивает то, что принес – ведро с веревкой.

– Подумал, вдруг мальчугану понравится крабов ловить. Подумал, может…

– Нет, Джозеф.

Он мягко настаивает:

– Все мальчишки этим развлекаются. Я без задней мысли предлагаю.

Джозеф краем глаза замечает грязную посуду на кухне и слышит доносящийся издали звук скачущего от стены к стене мяча.

– Ты как раз займешься делами, а я его пока отвлеку.

К его удивлению, Дороти быстро поддается на уговоры. Окликнув Моисея, она помогает ему натянуть ботиночки, и Джозеф знает, что она с порога смотрит им вслед. Они с Моисеем бодрым шагом спускаются вдоль откоса, а добравшись до лестницы, Джозеф вскидывает руку, и Дороти исчезает из виду.

Выйдя на Отмель, они взбираются на Валуны. Сейчас самое время для ловли – прибой как раз отступил к самым дальним камням. Есть тут одно местечко, в самый раз для ловли крабов – расщелина меж двух валунов, едва ли с ладонь шириной, и в такой прилив, как сегодня, можно попробовать подманить краба подвешенной на веревочку надколотой мидией.

Моисей внимательно смотрит, как Джозеф надламывает черную раковину.

– Самую щелочку, чтобы краб учуял наживку.

И он показывает мальчику, как завязать рифовый узел.

– Правую кладешь на левую и просовываешь снизу.

Он бережно направляет руку Моисея.

– А теперь наоборот – да-да, вот так – левую кладешь на правую и…

– Просовываешь снизу.

Моисей оглядывается на Джозефа и, жмурясь от солнца, улыбается.

Они затягивают узел, и Моисей выпускает веревку из рук, а сам наклоняется и наблюдает, как мидия скрывается под водой, что поднимается и с плеском опадает в расщелине, утаскивая за собой наживку вместе с веревкой.

Джозеф обхватывает Моисея рукой, и тот наклоняется поближе к воде.

– Осторожней, малыш, море – зверь опасный. В одиночку сюда никогда не ходи.

Вскоре веревка натягивается, и глаза у Моисея загораются, а губы радостно округляются.

– А теперь тяни, осторожней.

И Моисей вытягивает веревку и видит, что за блестящую черную раковину уцепился большой красный краб.

– Мой краб! – вскрикивает Моисей, оглянувшись на Джозефа. – Мой краб!

Джозеф улыбается, видя его ликование, и помогает вытащить краба, не ударив его о камни. Они закидывают краба в ведерко, и