Читать книгу - "Венецианские куртизанки - Мюриель Романа"

Главное мое подозрение – что она раздумывала, как положить конец своему состоянию.

– Дьявол! Вы думаете, что ее встреча связана с этим?

– Да! И меня терзает страх, что она вернется в том же состоянии, что дочь синьоры Франко.

– Почему вы раньше не делились со мной своими подозрениями?

– Я не была уверена, девушки избегают моих расспросов, но теперь я не сомневаюсь, что они знают, куда отправилась Луиза.

– Если это женские заботы, то мне они тем более ничего не скажут.

– Вдруг малышка Вероника проболтается? – предположила Клодина.

– Вы правы, боль за сестру может развязать ей язык.

– Возможно, но я знаю, к каким доводам она чувствительна более всего.

– Тогда скорее к ней!

И Брантом бросился вперед, волоча за собой кузину.

Уже через минуту они вошли без стука в комнату Вероники. Та что-то писала и при их вторжении вскочила, пряча за спиной исписанный листок.

– Чем ты занята? – осведомился Брантом. – Сдается мне, ты считаешь монеты, которые из всех тянешь.

Он шагнул к ней и отнял у нее листок.

– Невероятно! Она сочиняет стихи:

Прочь, мысли ложные и тщетные надежды, Желанья, что напрасны и незрячи, незрелые мечты, Прочь, вздохи пылкие, прочь, горькие страданья, Пустые спутники тоски моей извечной… —

прочитал вслух Брантом. – Ты не перестаешь нас поражать, малышка Вероника!

– Не пойму, что здесь удивительного. Если я намерена пленять сильных мира сего, то должна быть на высоте. Вот я и беру уроки пения, музыки и танца.

– Ты уже достигла высот, – подбодрила ее Клодина. – Но мы здесь по другому поводу, мы пришли к тебе из-за Луизы, из-за твоей сестры, из-за всех остальных…

Подойдя ближе, Клодина увидела на столе открытый ларец.

– Не пойму, о чем вы толкуете, – буркнула девочка.

– А по-моему, ты все очень хорошо понимаешь. – С этими словами Клодина завладела ожерельем Луизы, которое сразу узнала. – Все они посещали подпольных акушерок, не так ли? Говори, мы тебя не выдадим. Луиза исчезла, мне страшно за нее!

Вероника, не сводя глаз с ожерелья, упрямо молчала.

– Ты ничего не знаешь? Если смерти продолжатся, то занятие твоей матери окажется под угрозой. Слухи будут множиться, и…

Девочка испуганно зашевелилась.

– Вы правда так думаете?

– Я совершенно в этом уверена. Неужели этот риск стоит твоего молчания? К тому же если Луиза не вернется, то мне придется обвинить тебя в краже ее ожерелья.

Вероника вздохнула.

– Была раньше одна старуха, она занималась этим в квартале Сан-Марко, но ее убили. Тогда один клиент дал девушкам новый адрес.

– Клиент?

– Да, из постоянных. Он ласковый, говорит, что рад помогать. Франт, хочет производить благоприятное впечатление, но я-то не дура…

– Мерзавец, он умудряется пользоваться ими и так и сяк! – возмутился Брантом. – Похоже, он сшибает с них деньгу, а потом еще и бесплатно с ними спит.

– Ни стыда ни совести! – подхватила Клодина. – Ты знаешь его имя? – обратилась она к Веронике.

– Нет, но я могу его вам показать, нынче вечером он будет тут как тут.

– Я отобью у него желание помогать женщинам таким способом! – рявкнул Брантом, хватаясь за шпагу.

– Только не это, сударь, у меня есть мысль получше.

Клодина

Узнав о замысле Клодины, синьора Франко предложила ей свою помощь. Так молодая баронесса де Рец превратилась на одну ночь в куртизанку. Увидев миловидного незнакомца в одном из кресел гостиной, она стала украдкой его рассматривать. Его волосы и бородка были аккуратно подстрижены, весь он старательно излучал благолепие. Его одеяние, пусть и из богатых тканей, выглядело нарочито скромным, не приходилось сомневаться, что такому ничего не стоит любого обвести вокруг пальца. С дамами он проявлял безупречную предупредительность. Вероника утверждала, что он ни с одной из них не спит, появляясь здесь, по его собственным словам, единственно ради приятной компании.

Клодина, задыхавшаяся от волнения, знала, как должна поступить. Последний раз, когда она делила ложе с существом мужского пола, то был ее супруг. Воспоминание об этом вызывало у нее такое содрогание, как будто по ней, от макушки до пальцев ног, проползла липкая змея. Но выбирать не приходилось. Изабо даже в целях спасения Луизы не смогла бы пожертвовать своей чистотой при выполнении миссии, не имевшей прямой связи с Монтгомери.

Для большей уверенности Клодина позаботилась о своей прическе, прибегнув к помощи здешних волшебниц. Побывав в их умелых руках, она не узнала себя в услужливо поднесенном ей зеркале. Ее взгляд приобрел больше живости, мастерская подводка придала ему загадочности. Подчеркнуто пышные губы были, казалось, готовы произнести дерзкие слова или раскрыться для поцелуя. Выбранное для нее платье демонстрировало соблазнительные изгибы ее фигуры, золотые и серебряные украшения делали весь ансамбль законченным и безупречным.

Завороженная Клодина улыбнулась собственному отражению. Она почувствовала себя сильнее, как будто была закована в латы, и приготовилась бросить вызов демону-мужчине и возобладать над ним, то есть принудить говорить. Уверенная в себе, она вошла в гостиную шагом завоевательницы.

– Мне бы хотелось поговорить с вами с глазу на глаз, синьор Пачорелли, – обратилась она к посетителю и повела его в галерею.

Его имя она узнала от Вероники.

Тот без смущения окинул ее взглядом знатока. Для создания соблазнительной иллюзии Клодина приподняла свой скромный бюст.

– Слыхала, вы могли бы оказать мне помощь, – продолжила она, кладя ладонь себе на живот.

Пачорелли утвердительно кивнул.

– Тебе известна стоимость услуги: двадцать экю.

– Да, и они у меня есть. – Она показала ему свой кошелек.

Его рот растянулся в похотливой улыбке.

– Так тому и быть, но сперва нам с тобой нужно познакомиться поближе…

Мерзавец! Вероника права, придется заставить тебя горько пожалеть.

Скрывая негодование, она с улыбкой повела его в одну из комнат.

Ночь еще не кончится, а ты уже во всем сознаешься.

Козима

Козима погладила своего пса, и этот простой жест придал уверенности им обоим. Гугеноты так расселись вокруг стола, на котором она перебирала цветные камешки, чтобы оставаться на почтительном расстоянии от собаки. Шум их дыхания выдавал слепой их нетерпение.

– Она прячется в борделе, – сообщила Козима.

Ее слова вызвали недоверчивое перешептывание.

– Добраться до ла Беродьер будет трудно, она никогда не остается одна, – молвил Клермон де Пиль, командир отряда.

Козима провела ладонью над обсидианом и над горным хрусталем, хотя знала, что проницательностью ее наделяет ляпис-лазурь.

– Чувствую, ныне она ослаблена, – проговорила она низким голосом.

Даже на большом расстоянии она улавливала уязвимость жертвы, придававшую сил ей