Читать книгу - "Тропой забытых душ - Лиза Уингейт"

– Это обычные тучи, – уверенно говорит Рой. – Можете мне поверить. В прошлом семестре я сдал в МТИ метеорологию почти на отлично.

– МТИ? Я думала, ты местный.

– МТИ значит «Мюррей в Тишоминго», – он показывает на восток в сторону колледжа имени Мюррея.

– Неплохая шутка.

– Часто используется. Нездешние всякий раз попадаются, – робко признается он.

– Принято к сведению. Больше не попадусь. Я служила в армии, так что довольно быстро приспосабливаюсь к новым местам.

– Много где приходилось жить?

– В четырех странах. В семи штатах США. В восьми, если считать этот.

– Блин… Ничего себе!

– Но это по большей части много лет назад. – Я не говорю «до смерти мужа», но привычный узелок эмоций все равно затягивается. – Я довольно долго проработала в Сент-Луисе, в «Воротах на запад».

Рой хмурит брови.

– Хм… А мне кто‑то говорил, что вы из Вашингтона приехали.

– Из Вашингтона?

– Ага. Влияние и все такое.

– Что?

– Говорят, поэтому вы и получили должность.

– Говорят?! – Меня задело то, что обо мне судачат за спиной, хоть я это и подозревала с самого начала. – И почему Вашингтон?

– Ваша фамилия ведь Борен? Сенатор Борен – одна из шишек, которые выступали за учреждение национального парка Уайндинг-Стейр. Он был сенатором, сколько я себя помню. Вы родственники, да? Поэтому… в общем, я имею в виду… старший рейнджер Аррингтон вроде как имел свободу выбора на все остальные должности, но вас к нам прислали из регионального центра. Феррел сказал, что женщина сохраняет двойную фамилию только в том случае, если пытается использовать свя… – Рой осекся. – Черт! – пробормотал он.

– Связи? Пытается использовать связи?

Вот, значит, что они думают? Да как они смеют?! Я сохранила свою фамилию и добавила фамилию Джоэла через дефис в память об отце, который умер незадолго до нашей с Джоэлом свадьбы. У «наших» Боренов точно не было никаких политических связей. Мне никто не дарил спортивную машину на шестнадцатилетие, поэтому я научилась ремонтировать старую рухлядь. Денег на колледж не хватало, поэтому я пошла в армию, чтобы получить военные льготы.

– Всего, что у меня есть, я добилась сама, – говорю я, но чье‑то ошибочное предположение многое объясняет; в системе СНП политические связи – это золотой билет.

– Черт… – снова бормочет Рой и стучит по рулю. – Черт! Черт! Черт! – Он и сам удивляется этой вспышке эмоций. – Простите. Отчим говорит, я слишком много болтаю.

– Ничего страшного.

Я сочувствую родственной душе. Моя мать снова вышла замуж, когда я была подростком. Мы с отчимом до сих пор не разобрались, как относиться друг к другу.

– Я не имел в виду ничего дурного. В смысле… я не думаю… ну, что женщины должны сидеть дома и все такое. Моя мама работает в племени, а бабушка проработала в суде в Антлерсе чуть не целую вечность. Я вполне современный человек в этом плане и…

– Рой, я не обижаюсь. В самом деле. Мне спокойнее, если я знаю, что говорят другие.

Он сосредоточенно переезжает на машине через ручей.

– Только никому не говорите, что это я сказал, лады?

– Не скажу.

– И что я возил вас туда. Вероятно, я не должен был этого делать.

– Поняла.

– Просто… Мне нужна стажировка в «Тропе конокрада». Получить такую работу очень трудно, и хороших вакансий на лето не то чтобы много, а клянчить у мамы деньги на колледж я не могу. Ей и так приходится много тратить на младших сестренок со всей этой формой для чирлидинга и прочим хламом. Когда окончу колледж и стану постоянно работать в Службе парков, буду ей помогать. Но сначала нужно дожить до диплома, пройти стажировку и получить место в хорошем подразделении, где можно сделать карьеру.

Рой с надеждой смотрит на меня. Чувствую себя виноватой, что не опровергла его предположение о моих связях с политической элитой, но сейчас мне нужны любые преимущества. Пусть люди думают что хотят о моей фамилии.

– Все, что ты говоришь, Рой, останется между нами. Обещаю.

– Уф… – выдыхает он. – Да уж, болтать надо меньше. Отчим прав.

Внутренняя мать во мне еле сдерживается, чтобы не потрепать его по плечу.

– Не слушай его. С отчимами бывает тяжело, даже если обе стороны стараются изо всех сил.

– Ага. Мой не особо и старается.

– Тогда тем более не слушай.

– Я сестрам то же самое говорю.

– Иногда неплохо следовать собственным советам.

– Ага, – Рой выпрямляется в кресле. – Да, точно.

Мы катим по дороге, рыская из стороны в сторону, продолжать разговор не получается из-за ветра. Наконец мы въезжаем на пустую стоянку, где дожидается мой драндулет. Порывы ветра несут по мостовой листья, на стекло падают крупные капли, предвещая надвигающийся потоп. Хотя еще едва минул полдень, клубящиеся в небе тучи создают ощущение вечера. Что‑то первобытное во мне содрогается при мысли о троих детях, спящих бок о бок вечным сном под завывание бури. Я машинально касаюсь лежащего в кармане фотоаппарата.

– С проявкой снимков советую быть осторожнее, – предупреждает меня Рой сквозь свист ветра. – Старшему рейнджеру Аррингтону это не понравится. Спокойное открытие парка многое значит для целой кучи народу… А среди них много важных людей. Понимаете? Дело не в том, что никто не считает этих малышек заслуживающими уважительного отношения… Просто власти хотят сделать все без лишнего шума.

Я со вздохом смотрю на собственную руку. Возможно, он прав. Скорее всего, смерть произошла век назад, а если могиле больше ста лет, ее можно вскрыть и перенести без больших сложностей, особенно если нет шанса опознать останки.

Рой щурится под дождем, когда небо над долиной разрывает зубчатая молния.

– Лучше забыть об этом. Притвориться, что вы там не были.

– Поняла. Но, Рой… – я берусь за ручку дверцы, готовясь выйти под дождь. – Почему ты все время называешь их девочками?

Глава 4

Олив Огаста Пил, 1909 год

Мистер Уайтман, судя по всему, опасаясь утратить контроль над подопечной, потребовал вернуть ребенка, и Ледис Стечи, подвергшуюся стольким мучениям, вернули законному опекуну.

Гертруда Боннин, 1924 год, исследователь, Комитет по делам индейцев, Всеобщая федерация женских клубов

Мы с Нессой не увидели, что кто‑то едет, но услышали топот копыт на дороге, которую мистер Локридж распорядился вымостить гравием, чтобы можно было доехать на его новеньком родстере «бьюик» прямо до нашего маленького лесного городка. В прошлый раз, когда мы с Хейзел помогали кухаркам подавать роскошный ужин в большом доме, мистер Локридж пообещал своим друзьям и деловым партнерам, что вскоре построит дороги повсюду.