Читать книгу - "Тропой забытых душ - Лиза Уингейт"

Привязь валяется в грязи, но на ней никого нет. Пес исчез, как и Хейзел. Меня пробирает дрожь.

– Несса, нужно уходить. Немедленно!

– В… в школу? – Слово, произнесенное с легким акцентом чокто – единственного языка, на котором Несса говорила, когда папа привел ее в горы, – меняет тон, словно в песне. – К учительнице?

– Учительница нам не поможет. Понимаешь? – Любой горожанин сразу отправит нас обратно к Теско. – Ты должна сделать, как я скажу. Я иду в сарай за старыми папиными вьюками и ловлю его пегого пони. Скиди нам нужен, чтобы нести припасы. Ты иди в дом и собери то, что я перечислю.

Я загибаю пальцы. Нам понадобится: еда, спички, одежда, наши пальто, несколько одеял, папин охотничий нож, синяя кастрюлька, стоящая на плите, и деньги, если у мамы в коробке из-под печенья осталось хоть что‑нибудь…

– Все запомнила? – спрашиваю я, и Несса легонько кивает. – И поглядывай в окна. Если Теско вернется, лезь под кровать, а я буду прятаться, пока он не уедет. И не разбуди маму.

– Куда? – спрашивает она с присвистом из-за выпавших передних зубов. – Куда мы пойдем?

– В леса. Обратно в Уайндинг-Стейр, где нас никто не найдет. Помнишь? Мы жили там до Теско.

Она кивает, и я этому рада. Я боялась, что Несса забыла, потому что ей было всего четыре с половиной, когда мы оттуда уехали.

– Туда мы и отправимся, Несса. Только ты и я.

Ее глаза в ужасе широко распахиваются, и она снова заглядывает в дом.

– Но… Олли…

– Мама потом придет. Позже. И останется с нами. Может, и Хейзел отыщется и доберется. А мы должны отправиться туда первыми и все подготовить. Дорога будет долгая, через леса, через реку и в горы. Придется много идти. На ночь будем разбивать лагерь. Не забудь взять спички. И побольше.

Я разворачиваюсь к сараю, но Несса хватает меня за подол и не отпускает.

– Делай, как я сказала! – фыркаю я, и меня словно пронзает молния. – Больше нет…

– Но… – Я умолкаю при виде выражения лица Нессы; она указывает через пастбище в сторону высоких сосен, виднеющихся сквозь утренний сумрак и туман. – Но, Олли, нас же в лесу поймают… – Последнее слово она произносит шепотом. – Эльфы!

Глава 3

Валери Борен-Оделл, 1990 год

Дорогу называли «Тропой конокрада», и вела она из Техаса в Канзас. Она пересекала горы Уайндинг-Стейр и проходила недалеко от Талиайны.

Джордж Льюис Манн, помощник федерального маршала, Индейская территория. Интервью, взятое Грейс Келли, 1937 год. Архив документов об отношениях между индейцами и первопоселенцами

Скелетированные человеческие останки – вот что скрывали от меня коллеги, пока я «акклиматизировалась» в «Тропе конокрада». Тела троих детей, занесенные илом, разложившиеся почти до скелетов. Судя по строению таза и зубам, старший ребенок был примерно пубертатного возраста, но маленького роста. Другие двое существенно младше: у одного только начали прорезаться постоянные передние зубы, у второго менялись вторые моляры.

Пока я сижу на корточках над прохладным песчаным полом пещеры, в голове крутятся поверхностные знания из судебной медицины и археологии. «Как много истории общества – и отдельного человека – кроется в том, как хоронят людей, – говорил как‑то приезжий специалист по древностям еще в те времена, когда мы с Джоэлом были наивными новичками в Йосемитском парке. – История скрыта в церемониальных предметах, погребальных одеяниях, в том, как размещены тела. Кости не умеют говорить, но способны многое рассказать».

Но в расположении этих останков не прослеживалось никакой церемониальности – просто тела, уложенные рядком. Кости не древние и не свежие – что‑то среднее. Не исключено, что они на удивление хорошо сохранились благодаря сухому микроклимату пещеры. Каменные плиты, приставленные к стене, укрывали останки на протяжении десятилетий, пока пещеру не обнаружила пара дальнобойщиков, остановившихся на отдых в этом районе. Во всяком случае, так сказала женщина, позвонившая анонимно и сообщившая, что слышала разговор каких‑то парней в местном баре.

Случайное обнаружение этого места кажется маловероятным, учитывая отдаленность и незаметный вход в пещеру. Скорее, кто‑то намеренно наведался сюда в поисках сокровищ. Легенды о кладах отлично звучат у костра и привлекают туристов, но они же манят и копателей, стремящихся заработать доллар-другой на краже предметов старины с федеральных земель. О том, откуда взялись дальнобойщики, ходили разные слухи. Предполагалось, например, что они местные и знают эти горы. Возможно, работают в дорожной службе округа или на «Паркер констракшен», которой принадлежит карьер неподалеку.

Что еще обнаружилось в пещере, когда кто‑то впервые потревожил захоронение? Или ничего не было? Но если так, почему этих детей уложили именно таким образом? Возле тел нет никаких следов погребальных или бытовых предметов, даже костяных или металлических пуговиц или пряжек, оставшихся после того, как разложилась одежда, не видно. Нет даже имен, нацарапанных на камне, но тела уложены так, будто защищают друг друга, от старшего к младшему. «Лет тринадцать… десять или одиннадцать… пять или, может, шесть…»

Я тщательно обхожу цифру семь – возраст Чарли – и стараюсь не представлять себе его тонкие ручки и ножки, точно так же иссохшие и изломанные, так и не получившие возможности срастись. Для этих детей время остановилось. Они каким‑то образом оказались в пещере. Одни. В темноте. Забытые. Спрятанные. Но это ведь чьи‑то дети!

При виде вмятины на самом маленьком из черепов я вздрагиваю, хоть меня и предупредили об этом заранее. Если верить анониму, когда дальнобойщики наконец заметили, что один из черепов был проломлен, они перепугались, бегом спустились с горы и отправились пить, чтобы прийти в себя. Сообщать о находке они не стали, опасаясь, что начальство уволит их, решив, что они бездельничали в рабочее время.

Все это решительно никак не объясняет нынешнего состояния захоронения. Судя по разнообразию свежих следов, за последние сутки здесь могло перебывать сколько угодно народа. Никто особо и не пытался сохранить это место в неприкосновенности, хотя обнаружение человеческих останков на федеральной земле – дело тонкое. Насколько мне удалось выяснить, Фрэнк Феррел, мой коллега из второй смены, не принял анонимный звонок всерьез и ничего не предпринял, а старшего рейнджера Аррингтона, отсутствовавшего по личным делам уже второй раз за две недели, в основном заботило, как бы разобраться с этой ситуацией по-тихому.

Я узнаю о костях только тогда, когда удается загнать в угол самого наивного из работников – двадцатиоднолетнего стажера по имени Рой, приехавшего к нам на лето. И то пришлось притвориться, что мне кое-что известно, но просто необходимо составить